Мордашка класса люкс - Татьяна Луганцева

— Спасибо.

Фрида облачилась в медицинскую экипировку и влетела в палату к Венсану. Он лежал под какими-то проводами и капельницами. На голом торсе красовалась марлевая повязка, ниже пояса он был покрыт белой простыней.

— Венсан, как ты? — подошла она к нему, боясь задеть какой-нибудь прибор, к которому он был подключен.

— Я в норме, но, честно говоря, не думал, что после операции люди так паршиво себя чувствуют.

— Этот нож предназначался мне, зачем ты своим телом закрыл меня от него? — спросила Фрида.

— Это был он? — проигнорировал ее вопрос Венсан.

— Да.

— И что ему было нужно?

— То же самое. Адрес Софьи Карелиной, то есть мой.

— Черт! Попытки похищения могут повторяться, ты должна все рассказать майору Потапову.

— И то, что я явилась сюда в чужом образе и разыграла представление? — возмутилась Фрида. — Они спросят, зачем я это делала? Что я отвечу?

— Раньше надо было думать, — вздохнул Венсан, — в любом случае, я против тебя не стану выдвигать никаких обвинений, не думаю, что следователь будет слишком строг с тобой.

Фрида прищурилась. Венсан был очень красив в этот момент — бледное лицо с прозрачными, чистыми глазами, правильные черты лица, густые, несколько растрепанные волосы.

— Я не собираюсь признаваться в содеянном. Конечно, я понимаю, что при виде тебя женщины теряют головы…

— Не говори ерунду! Если ты не скажешь всей правды, тебе не смогут помочь. Как милиция будет искать женщину, которая не существует?

— Так же, как и этот маньяк! — нахмурилась Фрида.

— То, что ты пустишь следствие по ложному пути, уголовно наказуемо.

— Знаешь, мне решать, говорить им правду или нет! Тебя не просили лезть в это дело!

— Ты все-таки несносна. Мне иногда наш разговор напоминает диалог адвоката и заключенного через звуконепроницаемое стекло или испорченный телефон.

— Заключенный — это, конечно, я, а ты — адвокат, — усмехнулась Фрида и повторила: — Мне решать, так как это за мной гонится маньяк, а может быть, и не один… — она вспомнила о просьбе Семена Ивановича.

— У тебя явная паранойя. Признайся во всем честно, прислушайся к моему здравому совету.

— Здравостью поступков я никогда не отличалась, — парировала Фрида.

— Это заметно, ведь от того, что ты нарядилась в другого человека и дурила мне голову, мог пострадать только я, заявление на тебя я подавать не буду, повторяю еще раз. Нет бумажки, нет и дела, — продолжал он уговаривать ее.

— Никакая милиция мне не поможет, ты бы лучше о другом подумал.

— О чем? После наркоза не очень-то думается.

— О том, что бы ни хотел маньяк от Софьи Карелиной, ему это надо от твоей клиники, Венсан. Мы теперь связаны одной ниточкой!

— Почему ты так считаешь? — облизал пересохшие губы Венсан.

— Потому что Софья Карелина была только в твоем медицинском центре, понимаешь теперь? Я один раз воплощалась в этот образ и пребывала в нем только в твоей чертовой клинике! Я общалась с твоим Михаилом Пашутиным, хирургом, разыграла нападение на себя, и все! Теперь ко мне пристает этот ненормальный, разыскивая Карелину! — воскликнула Фрида.

— Постой, ты, точнее, Софья Карелина, общалась с Михаилом?

— Ну да! Он обработал мне одну ссадину, а потом успокоил и отвез меня домой. Ты сам его об этом попросил, забыл, что ли?

— Ты знаешь, что его убили?

— Кого? — не поняла Фрида, так как слишком много всего приключилось в последнее время.

— Михаила Пашутина, — ответил Венсан, серьезно смотря на Фриду.

— Что?!

— Заказное убийство. Не здесь ли кроется причина твоего преследования?! Миша что-то знал, и его убили, но они боятся, что он передал кому-то эту информацию!

— Точно! Два дела переплелись! Меня наняли, чтобы я соблазнила тебя, и я случайно познакомилась с Михаилом, — задумалась Фрида.

— Они выследили Софью, поняли, что она связана с тобой. Ее след потерялся, и стали следить за тобой! — возбужденно продолжил он.

— Венсан! — воскликнула Фрида, бледнея.

— Что?

— Я же встречалась с твоей невестой Галиной, и ее…

— Убили, — тихо ответил Венсан, — неужели ты думаешь, что и здесь есть связь?

— А почему бы и нет! Раньше вокруг меня не было таких трагических событий, а тут на тебе! Тем более что я передала Гале твои фотографии, а если за нами следили, то могли подумать, что я передаю документы и фотографии, которые они ищут.

— Фрида, это означает, что все люди, связанные с тобой, находятся в опасности.

— Меня нанимала Тамара, ее просила твоя сестра Жюли… Я живу с Максимом! Боже!

— Их надо предупредить!

— Я все расскажу следователям, — решила она твердо, — все-все-все… Будешь носить мне передачи в тюрьму?

— Я внесу за тебя любой залог и найму самого дорогого адвоката, — успокоил ее Венсан.

— Утром я все расскажу в милиции, — еще раз повторила она, наклонилась, поцеловала его в щеку и направилась в свою палату.

— Будь осторожна, — сказал ей в спину Венсан.

— Я теперь все время настороже, но вряд ли он вернется сегодня, — ответила Фрида и покинула его палату, помахав рукой на прощание.

Она не заметила, что прибор, фиксирующий сердцебиение Венсана, зафиксировал увеличение частоты его пульса примерно на двадцать процентов.

Глава 18

На следующее утро Фрида, как и обещала, рассказала все майору Потапову, сразу предупредив его, что Венсан Витальевич на нее не в обиде и что она не знает, из-за чего ее преследует этот мужчина. Майор смотрел на нее круглыми глазами.

— На что только вы не идете, женщины. Надо с вами быть поосторожнее.

Следователь снял с нее показания, молча выслушал версию о том, что, возможно, погибший хирург что-то знал, а преступник считает, что Софья Карелина общалась с ним. Майор буркнул, что в милиции недостаточно людей, чтобы обеспечить Фриде-Софье охрану, взял обязательство о невыезде ее за пределы города. После его ухода Фрида быстро встала с кровати, так как изображать из себя немощную больную не было больше смысла, и подошла к шкафчику с одеждой. Там лежали ее футболка и джинсовая юбка. Фрида быстро переоделась и подошла к зеркалу, висящему над раковиной. Она аккуратно отодрала пластырь со своего лица и сняла марлевую повязку. Бабу-ягу она не увидела в зеркале, только малюсенькие, словно ниточки, слегка розоватые шрамики на щеке и один на шее.

— Все не так уж и плохо! — вслух сказала она.

В палату вошел Венсан, в больничной одежде больше походивший на привидение. Он держался за бок и с удивлением смотрел на Фриду.

— Куда это ты собралась?

— Домой, я больше не могу находиться в больнице! — невозмутимо ответила она.

— Зачем ты сняла повязку?! Я же говорил, чтобы она была на лице десять дней.

— Да? Я забыла! Не хочу ходить с перевязанным лицом, надоело. Кстати, меня все устраивает, док! — сказала Фрида, распуская свои блестящие волосы и слегка прикрывая ими шрамы.

— Я врач и отвечаю за тебя! Немедленно иди в процедурную и закрепи повязку! Я не отпускаю тебя, ты должна лежать здесь минимум дней десять.

— Никто силой меня не удержит. Да, а ты почему здесь? Выглядишь неважно, не рано ли встал после операции? — спросила Фрида.

— В самый раз, — мрачно ответил он и тяжело сел на кровать, — если ты уходишь, я иду с тобой.

— Это еще зачем?

— Ты не забыла, что тебе грозит опасность? Я просил у Дениса Игоревича выделить тебе охрану, но он отказал, поэтому я буду твоим телохранителем, пока не поймают этого мерзавца. Все равно я сейчас не годен для операций.

— Очень приятно, для операций ты не годен, а быть моей охраной, значит, в самый раз, — ехидно сказала Фрида.

— Я быстро пойду на поправку, — заверил ее Венсан.

— Зачем тебе это надо? — удивленно спросила она. — Я принесла тебе одни неприятности.

— Это не значит, что я останусь в стороне, когда тебя будут убивать, — вздохнул он.

— Ты-то уж точно не останешься.

Она выдвинула ящик из тумбочки и принялась высыпать его содержимое себе в сумку.

— Фрида, не совершай ошибки, подожди, не уходи.

— Венсан, я еду домой! Я больше не могу здесь находиться. Захочешь, всегда можешь найти меня дома или в театре. А вообще, лучше лежи и лечись, ничего со мной не случится.

Она решительным шагом вышла из палаты, оставив Венсана в полной растерянности.

«Она что-то затевает, это точно… Этот кошмар никогда не закончится».

Фрида действительно приняла одно решение. «Я больше не хочу сидеть, как куропатка на вертеле, и ждать, когда меня поджарят. Если этому неуловимому Зорро нужна Софья Карелина, он ее получит! Завтра я наконец-то узнаю, что ему надо от нее, а следовательно, и от меня!»

Она приехала домой, вставила ключ в замочную скважину, и нехорошее предчувствие охватило ее. Дверь была не заперта — такого они с Максимом себе никогда не позволяли.