Скажи «да» - Татьяна Семакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ты сообразил, что можно сделать по-другому? — вновь улыбнулась, а он замотал головой отрицательно:
— Не я, клянусь, не я! Жилин все! Все он! Я только это… переждать приехал, ну мы это… посидели, выпили, я пожаловался, мол, так и так, ни сном, ни духом, а неприятности мои. Обидно? Обидно. А он вон чего… я и сообразил-то не сразу, потом уже, когда слух пошёл… ну и сюда. А тут вон оно что. Смерть пришла. И хороша-то как, хоть каждый день умирай.
Я закатила глаза, а Миша уточнил:
— Как там, говоришь, бар называется?
— Да этот, ну… с девкой на фасаде, — Сурок напрягся, но название так вспомнить и не смог, расслабился и прикрыл глаза.
— Знаю, — сказал Гриша.
— Жилин где? — спросила ненавязчиво и слегка попинала лежачего.
— Да кабы знать, — скривился в ответ, не открывая глаз, — падла.
— Забирай, Гринь, — вздохнула и забрала из его рук вазу. Ничего такая. У меня как раз закончились, а в машине букет. Цветы-то тут при чем?
— К дружку? — уточнил, доставая из кармана заранее приготовленный чёрный мешок. А может, он всегда у него с собой, черт знает, Гриша темная лошадка.
— Ага, — ответила равнодушно, пряча пистолет, — вместе веселее.
Гриша перебросил мешок Мише, тот водрузил его на голову Сурку, завязав, чтобы не слетел, Гриша поднял его за одну ногу и пошёл на выход, не чувствуя абсолютно никакого дискомфорта.
— Теперь искать дохлого мужика, — скривилась, а Миша пожал плечами:
— Не обязательно. Как на счёт выпить сегодня вечерком? — подмигнул мне, а я прыснула и взяла его под руку, осторожно двинувшись к выходу через обломки чужого уюта.
К салону мы подъезжали без опаски. Ещё светло, центр, людей ходит прорва, все увешено новенькими камерами Ларионова, а я за рулем не своей машины.
— Дорогая! — сказала от входа, а Лена дёрнулась от неожиданности, занятая подгонкой роскошного платья на манекене. — Одень меня в притон!
Посетительницы покосились, а я широко улыбнулась и прошла, цокая каблучками, помахивая сумочкой и тихонько напевая.
— Выглядишь, как буйнопомешанная, — проворчала Лена, целуя меня в щеку, — чего случилось?
— С чего б начать… — задумалась деланно, подняв взгляд к потолку, — меня подстрелили, утопили, откачали и господин Ларионов дал от ворот поворот.
— Не понял, — возмутился Сеня, поднимаясь со своего излюбленного места на диванчике.
— Ну, ребята сообразили, что зря они так, но чуть позже, чем мне бы хотелось, — пояснила охотно, а он отмахнулся:
— Это ясно, с Ларионовым что?
— Тоже, видно, сообразил, — хмыкнула злобно, а Миша сказал тихо:
— Преувеличивает она. Расстроилась просто.
— И поэтому решила пойти во все тяжкие? — скривилась Лена. — Какой, к черту, притон?
— Полагаю, самый что ни на есть обыкновенный, — хохотнула в ответ и вынесла вердикт: — Дно.
— Час от часу… — закатила глаза Лена и пошла к стойкам с вещами. Выудила платье и вернулась с ним.
— Отпад, — заржала, увидев его, — буду выглядеть как ромашка на навозной куче.
Лена прыснула и хитро улыбнулась. Белое. После ритуального сожжения она упорно хочет нарядить меня в белое.
— Отлично гармонирует с бинтом на руке, — пояснила с деловым видом. — И никому не подходит, я шила под тебя.
— И мне нужны визитки, — сказала уже тише, серьезнее, — пойдём, обсудим.
Миша остался в зале очаровывать покупательниц, а мы с Сафроновыми прошли в подсобное помещение. Я быстро пересказала задумку, Лена тут же достала альбом и карандаш, начав продумывать дизайн, а Сеня ухмыльнулся:
— Разумно. Возьму пачку, суну отцовским шавкам, из той же оперы. А ты, значит, опять хлебнула?
— Дерьма из ложки, ага, — хмыкнула в ответ, — и так складно пел, Сень.
— Да вроде нет, — задумался, слегка нахмурившись, — в основном, действовал. Странно. Но врать не буду, я ни разу не расстроен. Ко мне или к тебе?
— У нас конкурент, — сказала уныло, проигнорировав ненавязчивый подкат, — серьёзный. Думающий. Если я вдруг исчезну с радаров, не ищите.
— Вишня, — поморщился в ответ, но я повторила строго:
— Не ищите. Сейчас и в будущем. Хрен им. Ищите их.
— Ваш разговор мне не нравится! — повысила голос Лена, с силой сжав в руке карандаш. — Не нравится!
— Да мы все, — я мягко улыбнулась и кивнула на альбом, — к вечеру нужно.
— Через час будет макет, — буркнула недовольно.
— Ещё через три готовые визитки, — сказал Сеня.
— Поработаю тогда, — ответила тихо и пошла в свою каморку.
Цветы подвяли и выглядели уныло, так что я со своим настроением отлично вписывалась. Протиснулась за стол и закопалась в новых накладных, внося данные в программу, готовя отчеты, подбивая баланс под договор с Ларионовым. Провозилась до закрытия, Арсений успел привезти визитки, перегрузив их в мою машину, я вышла, увидела добытую честным трудом хрустальную вазу с букетом из машины, вздохнула и пошла в примерочную переодеваться.
К бару мы подкатили на четырёх машинах. Я приехала с Мишей, Эмир с Лилей, Пашка и Гриша отдельно. Вышли, хлопнули дверцами, Эмир прикурил, закусил сигарету и повёл Лилю ко входу, трогательно придерживая за талию, я вошла с Гришей под руку, Пашка предпочитал замыкающую позицию, а Миша — демонстративно распахивать двери.
Мерзкий бар. Куча мерзких рож. Размалеванные девицы и пьяные мужланы с кривыми ухмылками. Накурено, воняет потом и перегаром, но самым омерзительным было караоке в углу, на возвышенности, где в три горла в один микрофон орали блатную песенку едва стоящие на ногах мужики. А между тем, ещё только одиннадцать.
Музыка стихла, прозвучали редкие аплодисменты, мужики поклонились, один слишком, не удержавшись и рухнув на замызганный пол, его тут же подняли собутыльники и повели за стол, похлопывая по спине, но никто даже не заржал. Заняты были, нас изучали, медленно пробирающихся с единственному свободному столику. И я понимаю почему — он у самого микрофона. Страдать зазря мало кто любит.
Кто-то таращится без стеснения, кто-то исподтишка, с интересом, со злостью, с удивлением, все перемешалось.
— Пива и водки, — сказала подошедшей официантке и она тут же удалилась.
— Спой, Линда, — улыбнулся Миша и слегка кивнул на микрофон.
— Шутишь? — фыркнула в ответ. — Я ещё даже не надралась.
— Не прибедняйся, — хитро прищурился, а Паша хмыкнул:
— Я тоже слышал как-то. Давай, Вишня. Если кому-нибудь не понравится, мы его пристрелим.
— Пока не спел кто-то другой, — сказал Эмир серьезно.
— А вот это — аргумент, — ткнула в него пальцем, а
