Архимаги не ищут лёгких путей!,. Тетралогия (СИ) - Тесленок Кирилл Геннадьевич "Архимаг"

Парацельс подошёл к Геренду и протянул ему «амулет» — согнутый вдвое гвоздь на верёвочке.

— Вот, вершина моей магической мысли! — гордо сказал Парацельс. — Не смотри, что амулет неказист! Я впихнул в него кучу защитных чар! Есть даже трёхзарядное заклинание регенерации! Оно восстановит носителя, даже если его размажет в лепёшку! Будешь как новенький!

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — буркнул Геренд, надевая амулет-гвоздь на шею. — Парц, ну не мог что цивильное подобрать? Почему обязательно гвоздь?

— Что под руку попало, то и использовал, — сказал Парацельс. — Ты вроде сам настаивал, чтобы всё внимание я уделял решению твоей главной проблемы. Вот я и готовил зелья, про красоту не думал.

— Занимаешься моей проблемой? — Геренд бросил на Парацельса уничижительный взгляд, каким только эльфы могут смотреть на младшие глупые расы. — Результата пока особо не видно.

Но Парацельс оказался не лыком шит.

— Всё будет, но не сразу! — он ответил пронизывающим колючим взглядом, от которого поймал инфаркт не один студент-магик. — Не волнуйся, ты в надёжных руках! Как только я доберусь до своей лаборатории, сразу сделаю из тебя человека! Тьфу… вампироэльфа то есть. Но даже если у меня ничего не получится, что почти невозможно, тебе не следует расстраиваться!

— Как это не следует? — аж отшатнулся Геренд. — Да я лучше из башни на мостовую сразу, чем так жить!

— В твоём нынешнем положении тоже есть хорошие стороны! — решил «подбодрить» его Парацельс. — Посуди сам, ты эльф, но в то же время вампир! В душе! В мужском и женском вариантах одновременно! Оживший идеал! Четыре в одном! Все юные романтичные создания от двенадцати до восьмидесяти на тебя молиться будут! А если ты превратишься назад, всех сразу отпугнёт твоя великолепная лысина. На твоё счастье я знаю рецепт отличного снадобья для роста волос! У него, правда, есть один побочный эффект — глаза начинают немного косить в разные стороны, но красота, как известно, требует жертв…

— Парц, я тебя сейчас убью… — зарычал Геренд.

— Я просто пытаюсь подбодрить тебя!

Надо ли уточнять, что к моменту, когда они в условное время встретились с Беатрисой, Геренд не разговаривал с Парацельсом уже несколько часов?

В мэрии, кажется, и вовсе никто не подозревал о существовании подвала. Горничные занимались уборкой верхних этажей, а что там происходило в подвалах, где ещё древние воины хранили оружие и припасы, они знать не знали. Мэр, дородный мужчина с двойным подбородком, лебезил перед Беатрисой так, словно от той зависела не только его карьера, но и жизнь.

Подвал в мэрии, где находится плита, никто не посещал уже много лет. Ведущий в подвал узкий коридор так зарос паутиной, что обычный человек запутался бы в ней словно муха. Парацельсу пришлось сжечь её.

Вход в подземелья ведьм представлял собой простую прямоугольную металлическую плиту, впаянную магий под углом в каменную породу. Никаких тебе предупреждающих надписей, вроде «Под этой плитой покоится древнее зло, не подходи, хуже будет!».

С другой стороны, зачем нужны надписи, если на плите лежат защитные чары, такие мощные, что даже бег времени, ветер тысячелетий не развеял их. И даже не особо ослабил.

Парацельс стоит перед плитой и шевелит бровями. Его лоб рассекают морщины в три ряда, пальцы сцепленных на животе рук ритмично шевелятся в такт мыслям архимага.

— Добротные чары, — наконец сказал он. — Чувствуется рука мастера! Не удивлюсь, если мессир Просперо поработал.

— Ну вы же осилите их, мессир? — спросила стоявшая рядом Беатриса. — Вы ведь тоже архимаг, как и Просперо.

— Я не просто «тоже архимаг», я самый могучий из всех, что были, если и будут, — похвалил себя Парацельс, не отрывая взгляда от плиты. — Суть магии такова, что не бывает ситуаций, когда «всё и сразу». Либо я аккуратно снимаю чары, но на это уйдёт много времени. Либо я сразу пробью эту дверь грубой силой, но тоннель может завалить и придётся потратить время на разбор завала.

Кроме Парацельса и Беатрисы в подвале находятся ещё четверо. Геренд — этот по старой вампирской привычке замер в самом тёмном углу и ни с кем не разговаривает. Платье он сменил на кожаный костюм, любезно пожертвованный леди Беатрисой. Два рыцаря из свиты леди Беатрисы, Дик и Гарри — тоже не разговорчивы. Они всегда подле госпожи, готовые защищать её от любой опасности. Зато четвёртый член отряда — гном, которого все зовут Кочерыжка — трещит без умолку сразу за четверых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Авторитетно заявляю — порода вокруг весьма твёрдая, едрить её в кочерыжку! — пробасил гном. — Добротная, крепкая! Не знаю как на счёт архимага, но даже картелю рудокопов пришлось бы с ней повозится!

Кочерыжка низкорослый, человеку примерно по грудь, но широкий как бочка. Из одежды — широкие штаны на подтяжках, серая рубаха и резиновые сапоги. Из-под каски со встроенным камнем-огневиком выбиваются пряди жёстких тёмных волос, собранных на затылке в хвост. Здоровый нос-картошка держит каску спереди, не давая сползти на лицо. Широкая пышная борода растёт прямо от глаз, маленьких и почти незаметных, и опускается до груди.

Кочерыжка стоит рядом с Парацельсом и смотрит на зачарованную плиту, сунув руки в карманы, так что наружу торчат только большие пальцы.

Гном топнул по каменной плите пола и словно к чему-то прислушался.

— Ага… ага… ага, едрить его в кочерыжку! — воскликнул он. — Можете жахать, мессир архимаг, я разрешаю. Жахайте сильно, но очень осторожно, точечно. Я бы даже сказал деликатно, нежно и с любовью. Порода крепкая, но ранимая. Должна выдержать, но кто ж там знает вашу архимажью силушку, едрить её в кочерыжку?

Работает Кочерыжка в городской канализационной службе и отвечает, как можно догадаться по названию, за работу канализационного трубопровода. В том, что канализация Чертянска худо-бедно, но работает — его немала заслуга. В условиях ограниченного финансирования гном ухитрялся мастерски направлять потоки отходов жизнедеятельности за пределы города, не позволяя всей этой «красоте» одним прекрасным днём выплеснутся на мостовую.

Неизвестно, что Беатриса пообещала Кочерыжке за помощь, но смотрел он на неё такими благодарными глазами, что невооруженным глазом было видно — в лепёшку расшибётся, а леди угодит.

— Мы так-то у меня на родине обычно по старинке такие вопросы решаем, — продолжал болтать Кочерыжка. — Сколачиваем бригаду из крепких ребят, всем в зубы кирки и натравливаем на преграду! И знаете что? Не завидую я той гранитной породе, что встанет между гномом и обеденным перерывом, едрить его в кочерыжку!

— А я не завидую тому, кто встанет между архимагом и премией Мерлина! — заявил Парацельс. — Так, все покиньте помещение! Не хочу кого-то задеть своим великолепием!

Беатриса, Геренд, Кочерыжка и рыцари отошли по коридору назад и спрятались за поворотом. Шутки шутками, а никому не хотелось испытать силу «великолепия» архимага.

— Так, так, — донёсся голос Парацельса, — С чего бы нам начать? Что лучше всего работает против защиты данного типа? А чёрт с ним, отведаешь полное меню! ФАЕРБОЛ!

Взрыв! Здание мэрии содрогнулось до основания. Всех членов отряда захлестнули потоки обжигающе горячего воздуха. Камни стен, потолка и пола накалились так, что даже толстые подошвы сапог не спасали от жара.

— Я ж точечно сказал жахать, едрить в кочерыжку! — взвыл Кочерыжка, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. В резиновых сапогах ему приходилось особенно туго.

— У всех у нас разные понятия точечности, — послышался раздраженный голос Парацельса.

— Мессир, как там поживает проход в подземелье? — спросила Беатриса. Она единственная стояла спокойно на месте, защищённая от жары магией своих любимых диковинок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо поживает, едрить её в кочерыжку! — откликнулся Парацельс. — Тьфу! Понахватался фразочек!

— Хорошо поживает, это значит, ничего не вышло? — уточнила леди.

— Именно! Целёхонькая зараза, ни царапинки! Даже не нагрелась! — крикнул архимаг. — Камни вокруг до красна раскалились, а ей хоть бы хны! Холодная! Зараза! Ну ничего! И не такие орешки щёлкали!