Специалист по выживанию - Алексей Калугин

И все же, сбившись со счета, Чейт вдруг подумал, что кто-то, наблюдавший за этой картиной со стороны, вполне мог прийти к выводу, что это ящер тренировал его точно отсчитывать строго определенное число хлопков. Вспомнив при этом о постоянно кружащих вокруг него камерах-жуках, Чейт окончательно смутился. Прервав занятия, он оставил ящеру плошку с остатками еды и быстро ушел в дом.

Чейт уже третий день наблюдал за ящером, но ему все еще временами становилось не по себе, когда он вдруг случайно встречался взглядом с устремленными на него глазами ящера. Крестообразные разрезы зрачков зверя смотрели на него, словно снайперские прицелы. В такие моменты Чейт чувствовал себя, как в дурном сне, когда понимаешь, что нужно бежать, и одновременно не можешь сдвинуться с места. А зверь, словно зная свою власть над человеком, начинал издавать приглушенное ворчание. И было в этих звуках что-то такое, от чего мурашки бежали по коже.

Открыв холодильник, Чейт налил себе полный стакан томатного сока и залпом осушил его. Из-за того, что окно было теперь постоянно открыто, в доме царила такая же влажная духота, что и снаружи.

На стол перед Чейтом вскочил жизнерадостный, как всегда. Кролик. Улыбнувшись, Чейт почесал своего верного приятеля указательным пальцем.

— Возможно, я уделяю Шурику слишком много внимания, — сказал Чейт. — Но это вовсе не означает, что он нравится мне больше.

Кролик радостно хрюкнул.

— Конечно, — с готовностью согласился с ним Чейт. — С тобой мы друзья, а к ящеру у меня чисто коммерческий интерес.

— Должен тебя разочаровать, Чейт, твои коммерческие притязания беспочвенны.

Вздрогнув от неожиданности, Чейт стремительно обернулся, едва не опрокинув стоявший на столе пакет с соком.

В дверях, опираясь на отставленную в сторону трость, стоял генерал Баруздин в легком прогулочном костюме, с бледно-розовым платком, повязанным вокруг шеи, и с пробковым шлемом на голове.

— Мне кажется, что я не забыл запереть дверь, — удивленно приподнял бровь Чейт.

Генерал Баруздин усмехнулся и, прихрамывая, вошел в дом.

— Ты, видно, забыл, что находишься на моей территории, Чейт. Здесь для меня не существует закрытых дверей.

Следом за генералом в комнату вошли двое солдат двухметрового роста и с плечами, способными заменить стропила в небольшом деревенском домике. Даже не взглянув на Чейта, они заняли места по краям от двери и замерли, подобно каменным атлантам, поддерживающим балочные перекрытия, с руками, заложенными за спину.

— А чем вам не по нраву моя идея продать ящера в цирк? — спросил Чейт у генерала.

— Ящер, как ты его называешь, представляет собой собственность армии.

— Понятно, — с ехидным видом кивнул Чейт. — Как и вся эта планетка, которую вы приобрели в собственность, полагаю, по весьма сходной цене.

— Не совсем так.

Генерал подошел к открытому окну и взмахом руки подозвал к себе Чейта.

За окном, неподалеку от привязанного к дереву ящера, стояли еще двое солдат, прибывшие вместе с генералом.

Генерал коротко кивнул им, и солдаты направились в сторону зверя.

— Скажите им, чтобы были поосторожнее, — посоветовал генералу Чейт. Зверюга исключительно злобная.

— Ты так думаешь? — насмешливо глянул на Чейта генерал.

Чейт непонимающе сдвинул брови.

Двое солдат безбоязненно приблизились к ящеру, а тот даже не зарычал на них, только хвостом по земле заколотил, как увидевшая хозяина дворняжка.

Что за ножи были у солдат, осталось для Чейта загадкой. До сегодняшнего дня он был уверен, что в мире не существует лезвия, способного с одного удара перерубить моноуглеродную нить. И ни за что бы не поверил, если бы собственными глазами не увидел, как легко и быстро, орудуя ножами с узкими лезвиями без ограничителей, двое солдат из ООН освободили ящера.

Не обращая внимания на своих спасителей, освобожденный ящер рванул в направлении двери, войти в которую он тщетно пытался, пока Чейт не посадил его на привязь.

— Да вы что, все с ума посходили?! — Чейт дернулся в сторону распахнутой двери, но генерал Баруздин успел схватить его за руку.

Хватка у него, надо сказать, была та еще. В первый момент Чейт даже подумал, что вокруг его запястья захлестнулось кольцо силовых наручников.

— Все под контролем, — невозмутимым голосом заверил Чейта генерал.

Чейту почему-то не очень в это верилось. Однако затевать спор с генералом было бы абсолютно бессмысленно. К тому же и времени на споры у них уже не оставалось. Чейту казалось, что он уже слышит горячее дыхание ящера и цоканье его когтей по ступенькам крыльца. Поскольку Чейт сильно сомневался в том, что двое здоровяков у двери сумеют заломать обезумевшего ящера, он наметил для себя путь к отступлению через открытое окно.

Ящер ворвался в дом, словно бешеный ураган. Зацепив левым боком дверной косяк, от чего весь дом задрожал, он сбил оказавшийся у него на пути стул и прямым ходом влетел в комнату, входить в которую Чейту было запрещено. При этом ни сам генерал, ни его подчиненные не предприняли никаких попыток воспрепятствовать ящеру в его действиях, как будто все шло по заранее намеченному плану.

Дверь за ящером захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.

— Вы не хотите ничего мне объяснить? — покосившись на генерала Баруздина, осторожно поинтересовался Чейт.

Баруздин даже бровью не повел.

— Скоро ты все узнаешь, — ответил он.

Чейт недовольно поджал губы.

— Я так понимаю, что моя работа закончена? — спросил он.

— Все верно, — коротко кивнул генерал. — Мы получили именно тот результат, на который рассчитывали.

— А как насчет оплаты? Сегодняшний день мне будет зачтен как полный рабочий день?

— Не волнуйся, — усмехнулся, глянув на Чейта искоса, генерал. — Мы решили прервать операцию, потому что все необходимые данные мы уже получили.

— Серьезно? Так, значит, этот монстр, — Чейт взглядом указал на дверь запретной комнаты, — и есть ваше секретное оружие?

Генерал ничего не успел ему ответить.

Дверь комнаты распахнулась, и из нее вылетел небольшого роста человек с всклокоченными черными волосами. Он был совершенно голым и выглядел так, словно собирался сыграть роль беглого невольника в историческом кинобоевике. Все тело его было покрыто багровыми опрелостями и потертостями. Особенно яркой деталью был полностью заплывший левый глаз и огромный синяк на поллица. Но несмотря на изнуренный вид, человек, казалось, готов был взорваться от распиравших его ненависти и гнева. А открытый глаз его метал молнии, от которых можно было прикуривать. И, что характерно, направлены они были преимущественно Чейту в грудь.