Черные розы - Саманта Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно вызванная моими мыслями, откуда ни возьмись в дверях ресторана появляется Кэссиди с Хейли на руках. Это, должно быть, совпадение. Не может быть, чтобы они ее пригласили. Она вписывается в эту компанию примерно так же, как кубик – в круглое отверстие.
– Папа! – визжит Хейли, заметив меня.
Я непроизвольно смотрю на реакцию Пайпер. На долю секунды у нее загораются глаза, а лицо озаряется. Но потом она столь же быстро опускает взгляд и грустно смотрит в стол. Я убеждаю себя, что она была рада увидеть мою дочь, но не очень рада видеть женщину, которая ее привела.
Я встаю из-за столика и иду поздороваться со своей девочкой, крепко ее обнимая.
Все остальные тоже приветствуют Хейли, восхищаются ее нарядным платьицем и прической. Почти все.
Наконец присутствие ее матери тоже замечают.
– Ой, привет, Кэссиди, – произносит Скайлар, чтобы не показаться невежливой.
– Привет! – отвечает та, внимательно оглядывая собравшихся за столом.
Заметив Пайпер, Кэссиди замирает как вкопанная. Если бы взглядом можно было убить, Пайпер бы сейчас упала лицом в свой недоеденный омлет с сыром. Кэссиди поднимает руку и указывает на Пайпер ужасно длинным наманикюренным ногтем:
– Ты. Это ты была на благотворительном вечере. – Она переводит взгляд на Бэйлор и Скайлар. – Я знала, что ты мне кого-то напоминаешь. Ты одна из них, так ведь? – со злостью спрашивает она. – Ты одна из сестер Митчелл.
– Кажется, вас друг другу не представили, – говорит Бэйлор. – Кэссиди, это Пайпер, наша младшая сестра.
Кэссиди фыркает и бормочет:
– Пайпер, Скайлар, Бэйлор… как мило, – не обращая ни малейшего внимания на родителей, которые дали им эти имена и которые сидят сейчас здесь с нами. – Это ты на той фотографии.
Пайпер, кажется, сбита с толку.
– Кэссиди однажды показала мне одну фотографию, – объясняет Бэйлор. – Она думала, что на фотографии я, но я сказала, что это моя младшая сестра.
– Очень интересно. – Кэссиди переводит взгляд с Пайпер на Бэйлор и обратно. – Вы почти могли бы сойти за близняшек. – Она пристально смотрит на Пайпер. – Конечно, при условии, что Белоснежка не пользовалась бы услугами дешевых парикмахерских.
Пайпер закатывает глаза и делает вид, что слова Кэссиди ее не задели, потом встает из-за стола.
– Извините, – произносит она, раздраженно хмуря брови. – Я заберу свою прическу, сделанную в дешевой парикмахерской, и свою дарованную богом грудь в туалет.
Я смотрю, как она уходит. Я очень хочу наорать на свою бывшую, но только не на глазах у нашей дочери.
– Хватит уже, Кэсс! Мы вообще-то обедаем. А ты сюда зачем пришла? – спрашиваю я.
– Я обещала Хейли, что мы сегодня возьмем еду из ресторана. Как выяснилось, она пристрастилась к куриным наггетсам, которые здесь подают.
Я улыбаюсь дочери:
– Тебе нравится ресторан «У Митчелла», солнышко? Вот умничка!
Хейли хлопает в ладоши:
– Миттел. Ням-ням!
Все сидящие за столом радостно смеются. Я опускаю Хейли на пол, и все присутствующие по очереди осыпают ее поцелуями. Все, кроме единственного человека, которого я бы хотел, чтобы Хейли полюбила.
Минди – официантка и подруга Скайлар – приходит с упакованным заказом Кэссиди. Она протягивает ей заказ и счет, потом садится на корточки, чтобы поздороваться с Хейли:
– Здравствуй, мисс Хейли. Как поживаешь? Какое у тебя красивое платье!
– Я какаю, – беспечно отвечает Хейли и тужится в подгузник.
Минди смеется:
– Я бы с радостью тебе помогла, солнышко, но я сегодня обслуживаю столики и думаю, что моим начальникам это не очень понравилось бы.
Кэссиди сует мне пакет с заказанной едой.
– Пойду ее подмою.
Она быстро уносит Хейли в туалет, оставив мне свой заказ и – как бы случайно – счет.
Я открываю кошелек и оплачиваю счет.
– Как Кэссиди это удается? – удивляется Минди. – Готова поклясться, что она умудряется каждый раз не платить сама!
– Хочешь сказать, что она выдрессировала мою дочь, чтобы та какала каждый раз, когда приносят счет? – смеюсь я.
– С нее станется, – отвечает Минди. – Но не думаю, что она настолько хорошо манипулирует людьми.
– Ну не знаю. По-моему, весьма неплохо.
Я начинаю вспоминать, сколько раз она манипулировала мной, и напрягаюсь всем телом, осознав, что она сейчас в туалете. Вместе с Пайпер. Вряд ли из этого выйдет что-нибудь хорошее. Я извиняюсь и направляюсь к туалетам. Не успев повернуть за угол, я слышу голос Кэссиди и останавливаюсь. Она, наверное, загнала Пайпер в угол.
– Что же такое есть в сестрах Митчелл? – спрашивает Кэссиди.
– Что именно ты имеешь в виду? – отвечает Пайпер.
– Вы все гоняетесь за богатыми и знаменитыми. Почему вы думаете, что вы лучше всех остальных?
– Во-первых, я ни за кем не гоняюсь, – отвечает Пайпер. – И ты ничего не знаешь про моих сестер, так что лучше заткнись на хр… просто заткнись.
Меня забавляет – и немного впечатляет, – что Пайпер выбирает выражения в присутствии Хейли.
– Мама, какать, – напоминает Хейли.
– Одну минутку, детка. – Я слышу какое-то движение, и мне приходится напрячься, чтобы услышать ее рычащий шепот: – Это ты была с ним вчера, да? Ты правда считаешь, что достаточно хороша для него? Ты одеваешься как голодранка. У тебя в носу эта штука. Они вышли из моды десять лет назад. Ты просто такая… заурядная. Ты же понимаешь, что Мейсон Лоуренс может заполучить кого захочет, да? Почему ты думаешь, что он выберет такую простушку, как ты? Ну если только ты с ним не трахаешься, конечно. Ты с ним трахаешься? Ну так знай, что это ненадолго. Он тобой попользуется, а потом просто выбросит, как и всех остальных. Он переберет всех своих фанаточек, пока не осознает, с кем он должен быть. С матерью своего ребенка. Он готов на все, чтобы Хейли была счастлива. А Хейли хочет свою мамочку и своего папочку. Как только она подрастет и попросит об этом, он не сможет ей отказать. Он делает все, что она просит. Так что веселись, но не забывай, с кем он в итоге останется.
– Ну разумеется, он захочет быть с тобой, потому что ты такая прекрасная мать, – с невозмутимым видом произносит Пайпер. – Ты чертыхаешься и говоришь все это в присутствии своей дочери. Да ты, наверное, получишь звание Матери года. Ты, наверное, ужасно гордишься собой. Ты даже не понимаешь, что у тебя есть, да? Ты этого не понимаешь, потому что вместо того
