Телохранитель поневоле (СИ) - Виктория Серебрянская

Отец вернулся гораздо раньше, чем бывало ранее. Обед еще был не готов. А я, только спустившись вниз после душа и переодевания, выбирала тарелки и столовые приборы для сервировки, и не обратила сразу внимание на быстрые тяжелые шаги в коридоре. И обернулась, лишь заслышав за спиной холодное:

— Значит, вернулась?

Быстро отложив в сторону стопку салфеток, я посмотрела на отца. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие, будто отец в случившемся обвиняет меня. Но я постаралась от него отмахнуться. Тем более что папа выглядел просто ужасно: землистая кожа лица, мешки под глазами, усталый, потухший взгляд. Сердце сжалось. Чтобы там Диллон не говорил, а папа обо мне переживал. То, что папа говорил обо мне другим, это все игра. Для политиков важно «держать лицо» на публику.

— Вернулась, — я постаралась растянуть губы в улыбке, но на глаза неожиданно набежали слезы, портя все. — Сбежала сразу же, как только представилась возможность.

Вдруг безумно захотелось, чтобы отец меня пожалел. Обнял, прижал к груди и сказал, что все самое страшное уже позади, что теперь все будет хорошо. Я некрасиво шмыгнула носом. Совсем как ребенок. И уже приготовилась получить суровую отповедь по поводу недопустимости подобного поведения для молодой лины из хорошей семьи. Однако, отец только хмыкнул.

— Готовишь обед? — Я кивнула. — Это хорошо, — глубокомысленно отозвался отец. — Приготовь что-нибудь на десерт и позаботься, чтобы еды хватило на троих. Сегодня с нами будет обедать твой жених. Если что, я в кабинете.

У меня дрогнули пальцы при упоминании лина Монтриалли, и я быстренько схватилась за первую попавшуюся супницу, чтобы скрыть от отца дрожь в руках. Кого-кого, а жениха я видеть точно не хотела. Во всяком случае, не так быстро. Но послушно склонила голову, как и подобает хорошо воспитанной девушке:

— Конечно. Все будет готово, как обычно.

Отец молча кивнул в ответ. Но, уже выходя из кухни, на мгновение обернулся:

— Милена. — Я подняла глаза, ожидая очередного распоряжения. И оно не заставило себя ждать: — Сегодня вечером ты обязана любым способом убедить своего жениха в том, что брак вам необходимо заключить немедленно. Ты меня поняла?

Глава 9

Я вяло болтала ложкой в тарелке, периодически поднося ее ко рту, чтобы создать впечатление, будто бы я ем. Чтобы отец не заметил, что со мной происходит. На самом деле у меня не только не было аппетита, но и в горле клубком стояла тошнота, ежесекундно угрожая вернуть назад все, что я все-таки проглотила, и испортить присутствующим аппетит. А виноват во всем был мой жених, демоны мрака бы пожрали его гнилую душу.

Лин Монтриалли, казалось, за эти несколько дней увеличился в объеме еще больше. К входной двери нашего дома вели пять некрутых ступеней, и, похоже, даже этот подъем его утомил. Отец лично открыл дверь уважаемому лину, и тот вкатился в холл, отдуваясь и пыхтя:

— Тан, я…

— Потом, — строго оборвал его отец. — Милена вернулась. Так что сначала все вместе пообедаем, а о делах поговорим потом в моем кабинете. Проходи.

— Милена?..

Необъятные телеса лина Монтриалли, как мне казалось, должны были колыхаться, словно наполненный водой резиновый шарик с тонкими стенками. Но под едва не трещавшей по швам рубашкой и прекрасно скроенным пиджаком все было неподвижно. В мою глупую голову даже закралась мысль, что жених носит корсет. Но вскоре мне стало не до глупостей. Лин Монтриалли нашел меня взглядом и заулыбался, направляясь ко мне. А у меня от его взгляда немедленно возникло стойкое ощущение, что он облизал меня с ног до головы отвратительным мокрым языком. Мне с трудом удалось сдержать дрожь отвращения, вызванную собственной неуемной фантазией.

— Миленочка, вы вернулись! — Толстая потная рука с пальцами-сосками схватила меня за кисть и поднесла ее к отвратительно-мокрому рту. — Я так за вас волновался! Ваш батюшка не даст соврать!

Валики-губы запечатлели на тыльной стороне моей кисти поцелуй, оставив на коже противный след чужой слюны. Внутренне я аж содрогнулась от отвращения. И как я раньше не замечала, насколько слюнявый мой жених? А едва только лин Монтриалли повернулся к отцу, я торопливо обтерла руку о юбку. И увы, это отчаянный жест отец заметил. Его глаза опасно сверкнули. Но он промолчал. А я поняла, что меня ждут неприятности. И это понимание лишило меня не только аппетита, но и настроения. Внезапно для самой себя я отчаянно захотела, чтобы все вернулось назад, захотела оказаться рядом с Диллоном в резервации, пусть даже и в подземелье. Пусть лучше он на меня орет, чем… На этом месте я оборвала сама себя, суеверно испугавшись, что отец как-то догадается, о чем я думаю. К столу я подходила, как на казнь…

— Милена! — резкий окрик отца вырвал меня из задумчивости и все-таки заставил вздрогнуть. Подняв голову, я напоролась на сердитый взгляд: — Лин Монтриалли задал тебе вопрос!

С некоторым усилием я изобразила виноватую улыбку для жениха:

— Прошу прощения, лин Монтриалли, я задумалась и, боюсь, прослушала ваш вопрос. Вы не могли бы его повторить? — А сама подумала: и как это я раньше жила в подобных условиях и не видела в поведении отца ничего плохого? Неужели три дня в компании Диллона настолько повлияли на меня?

Лин Монтриалли, почти повернувшись к отцу спиной, а ко мне лицом, масляно улыбнулся:

— Конечно-конечно, моя дорогая! Для вас, все что угодно! Я спросил, знаете ли вы вашего похитителя? Видели ли вы его лицо? Он себя как-то называл?

Округлые, будто яблоки, щеки лина Монтриалли мелко подрагивали. Будто от нетерпения. Губы приоткрытого рта блестели, словно мужчина не стер с них жир от жаркого. Внутри меня снова поднялась волна омерзения. Занятая тем, чтобы подавить ее, не дать отцу заметить и понять, что со мной происходит, я рассеянно ляпнула:

— Да, конечно. Он не скрывался и не носил маску.

— И кто это был? — лин Монтриалли даже подался вперед в нетерпении. На меня пахнуло запахами жаркого и вина, который пили за столом мужчины, и еще чего-то нехорошего, гнилостного. Наверное, отец говорил правду: лин Монтриалли все же серьезно болен. — Назовите нам его имя скорее! Нужно же наказать мерзавца за все, что вам пришлось пережить по его вине!

У меня в голове тоненько тренькнул тревожный звоночек. Но губы уже будто сами по себе выдали:

— Диллон Фейтерре…

Жених отшатнулся от меня так, будто я ему ядовитого гада прямо в лицо ткнула. Одутловатое