Школа Джедаев-3: Рыцари Силы - Кевин Андерсон

Неожиданно он почувствовал чье-то присутствие. Свет в зале замерцал, воздух словно сгустился, не давая Кипу резко обернуться, чтобы увидеть, что находится за его спиной. Попытавшись сделать шаг вперед, Кип Даррон понял, что рассчитывать на привычную скорость тренированного тела сейчас не приходилось — он двигался медленно, словно во сне.

От стены отделилась какая-то тень и сгустилась, приняв форму человека. Что-то в этом силуэте было Кипу знакомо.

— Ты мертв! — крикнул Кип, узнав человека.

Он хотел, чтобы его голос звучал гневно и грозно, но, похоже, он скорее подбадривал сам себя, не будучи уверен в собственной правоте.

— Да, — раздался знакомый голос, — но я живу в тебе, Кип. Только ты не даешь моему духу исчезнуть.

— Нет! Я уничтожу тебя!

В его руке оказался черный жезл — оружие Рыцарей Темной Стороны. С этим жезлом он напал на Люка Скайвокера и чуть не погубил его. По злой иронии судьбы это оружие Темной Стороны будет использовано против самого Экзара Кана.

Но Кип заставил себя остановиться. Его сердце пылало огнем гнева, кровь стучала в висках, а значит, он действовал, находясь во власти Темной Стороны. Кип Даррон вздохнул и заставил себя успокоиться. Бороться с Темной Стороной с помощью Темной Силы — это не выход.

Сила скользила по его пальцам, перетекая в жезл, но Кип заставил себя сбросить этот мощный заряд. Гнев — вот то, чего ждет от него Экзар Кан. Кип не мог позволить себе идти у него на поводу.

Вместо этого, отбросив жезл, Кип сжал рукоять Огненного Меча. Сверкающий бело-фиолетовый луч описал дугу над его головой. Свет, чистый свет.

Тень попятилась, словно занимая оборонительную позицию и приглашая Кипа нанести удар первым. Темные руки потянулись к Джедаю. Кип Даррон занес Меч, гордый тем, что будет сражаться с темнотой оружием Джедая — светом.

Вдруг он понял, что не сможет ударить. Даже Огненным Мечом. Вступить в бой сейчас — значит поддаться искушению Экзара Кана, использовать насилие. И каким оружием он будет сражаться — это уже не важно.

Меч погас, и Кип медленно вернул короткую трубку рукоятки в петлю на поясе. Теперь он стоял безоружный, один на один с черной тенью, сгустившейся и уплотнившейся до его собственного размера, — просто черный силуэт стройного молодого человека.

— Я не буду драться с тобой, — выдохнул Кип.

— Я рад этому, — ответил голос, звучавший еще более знакомо.

Нет, этот голос не принадлежал Экзару Кану и никогда не мог принадлежать ему.

Темные руки поднялись к голове и откинули черный капюшон. На свету оказалось знакомое до боли лицо. Зет, родной брат Кипа.

— Я мертв, — сказал призрак Зета, — но только ты способен сохранить меня в своей памяти. Спасибо, что освободил меня, брат.

Призрак обнял Кипа. От тени исходило тепло, растопившее ледяной стержень, пронзавший спину Кипа. Затем тень исчезла, и

Кип Даррон остался один в черном храме, который уже не имел над ник власти и не пугал его.

Кип вернулся в солнечный, полный разных красок мир. На противоположном берегу он увидел наблюдавшего за ним Скайвокера. На лице Учителя сияла счастливая улыбка.

— Возвращайся и будь с нами, Кип Даррон, — позвал его Люк.

Голос Люка звонким эхом несколько раз прокатился над озером.

— Добро пожаловать домой. Рыцарь Джедай.

ГЛАВА 28

Огромные бронированные двери старой Имперской тюрьмы были заперты. Не открылись они и на требовательный стук Хэна, что, впрочем, было совершенно естественно и никого не удивило.

Хэн, Мара и Ландо стояли у входа в тюрьму, одетые в утепленные комбинезоны из запасов «Госпожи Удачи». Мара наклонилась к уху Хэна — ее голос приглушенно звучал за кислородной маской, прикрывавшей половину лица.

— Можно вызвать полноценную штурмовую группу и разнести здесь все в клочья, — сказала Мара. — У нас в гарнизоне сил хватит…

— Нет! — крикнул Ландо, горя от возмущения. — Нужно постараться найти вход с минимальными повреждениями моего предприятия.

Холодный сухой ветер, казалось, сдирал кожу с лица, и Хэн отвернулся. Он вдруг вспомнил, как не хватало его легким воздуха, когда надсмотрщик Моруса Дула — Скинксекс отправил его и Чубакку в шахту без кислородной маски. Сейчас Хэну больше всего хотелось пинками выгнать эту жабу наружу и посмотреть, как он будет задыхаться и выпучивать глазки, тщетно пытаясь наполнить легкие достаточным количеством воздуха.

Дул, управляющий исправительными колониями Империи, был замешан в контрабанде глиттерштима. Хэн, бывало, доставлял его товар таким отъявленным бандитам, как Джабба Хатт. Все бы ничего, но у Дула была отвратительная привычка — передавать своих партнеров в руки императорского правосудия при первой же возможности. А однажды он и вовсе решил подставить Хэна, отправив его к Джаббе с фальшивым глиттерштимом. Разгневанный Джабба тоже остался не лучшим воспоминанием Хэна.

Нет, Хэн вовсе не рвался снова оказаться на планете Кессел. Ему очень хотелось быть дома, вместе с женой и детьми. Еще он очень хотел, чтобы старый верный друг — Чубакка вернулся живым и невредимым из полета. А еще Хэн очень хотел отдохнуть, хотя бы немного. А еще…

Мара прервала его мечты.

— Есть другая идея, — сказала она, глядя в небо. — У нас в гарнизоне есть знаешь кто? Сам Гент, ну помнишь, тот самый знаменитый медвежатник из банды Тэйлона Каррда. Этот куда хочешь влезет.

Хэн вспомнил этого парня: талантливый компьютерщик с невероятной интуицией, но совершенно не умеющий держать язык за зубами. Хэн пожал плечами. Тайны в их деле не было, а как взломщик бронированных дверей Гент мог быть очень полезен.

— Ладно, пусть спускается сюда на «Соколе», — согласился Хэн. — У меня на корабле тоже найдутся кое-какие полезные в этом деле штуковины. Чем скорее мы попадем внутрь, тем быстрее я смогу улететь.

Ландо тоже поддержал идею взлома с минимальными повреждениями.

Мара добавила:

— Еще я собираюсь вызвать кое-кого на подмогу. У меня есть четверка бойцов с Мистриль да еще с дюжину верных контрабандистов, которые вот уже некоторое время жалуются, что давненько не участвовали в хорошей заварушке.

Следующий час Хэн просидел, ощущая, как холод проникает под комбинезон, на ступеньках трапа «Госпожи Удачи». Пейзаж перед его глазами был пустынен. Хэн знал, что только под землей здесь таится опасность — электрические пауки, готовые сожрать любое живое существо, оказавшееся в их досягаемости.

Наконец огненная дуга прочертила небо, и рядом с яхтой опустился на Кессел «Сокол». Откинулся трап, и с борта сошли пятеро контрабандистов: две высокие, крепко сложенные женщины — стражницы с Мистриль, а за ними волосатый, с лицом, покрытым шрамами, Випхид и ящероподобньта Трандосхан. На них была форма нового Союза Контрабандистов. В руках сверкало оружие, а судя по количеству запасных зарядных обойм на их поясах, вояки были готовы К полномасштабному штурму. Последним по трапу скатился Гент-медвежатник, как всегда непричесанный, с бегающими, часто моргающими глазками. Подмигнув Маре, парень сосредоточил все внимание на запертых воротах тюрьмы. За его спиной виднелся рюкзак, доверху набитый инструментами, приборами и какими-то таинственными профессиональными приспособлениями.

— В два счета разберемся, — объявил Гент присутствующим.

Мара и Ландо присели рядом с Хэном и стали наблюдать за увлеченно работающим взломщиком.

Хэн мрачно произнес:

— Вот уж не думал, что я когда-нибудь буду взламывать двери Кесселской тюрьмы снаружи, чтобы попасть внутрь.

Запершись за бронированными дверьми на нижнем уровне бастиона, Морус Дул коротал время, вспоминая старые добрые времена. По сравнению с тем, что он пережил в последние месяцы, даже жизнь в подземелье казалась раем.

Став много лет назад надзирателем тюрьмы, он жил безбедно и не особо перерабатывая. Целыми днями он просиживал на верхней площадке здания, созерцая окрестности и глотая зазевавшихся насекомых. Как только шлея попадала ему под хвост, он сразу же отправлялся в личный гарем, чтобы отдохнуть с одной из наложниц с его родной планеты Рибет.

После атаки Даалы он перешел на нижние уровни и попытался вновь активизировать защитные системы. Дул знал, что рано или поздно кто-нибудь придет по его душу.

Стены камер были толстыми и защищали от лазерного удара. Искусственный свет ярко освещал помещения. Дул пользовался механическим глазом, позволявшим ему сносно видеть в обычном спектре. Правда, во время бомбардировки аппарат пострадал — сбилась наводка линз, и с тех пор Дулу не удавалось толком настроить фокусировку.

Целыми днями он мерял шагами одну из камер, выбранную им для проживания. Он не хотел оставаться на всю жизнь здесь, на Кесселе, но пока что поделать он ничего не мог. Корабля в его распоряжении не было, оставалось одно — ждать.

Запертые Дулом в нижних туннелях лярвы — большие слепые существа, перерабатывавшие сырье в глиттерштим, — росли и скоро должны были закончить период личиночного существования. Дул пытался замедлить их рост, ограничивая их в пище, но понимал, что рано или поздно придется решать — или уничтожить их, или позволить превратиться в точно такие же, как он сам, жабоподобные создания.