Где кот идет 2 - Игорь Водолеев

– Вижу, вы отказались от электронных схем, – сказал Лемех, поворачиваясь в кресле, – И заменили их оптическими. Вашего Биг Мака следовало назвать оптической вычислительной машиной – ОВМ. Но где проблемы, о которых вы собирались мне поведать? Или это не связано с техникой?

– В том все дело, – вздохнул Хэвисайд. – Я не сомневался бы в вашей способности вести диалог с компьютером, если бы он формулировал свои вопросы в текстовой форме. Проблема в том, что Би эМ сам решает, в каком виде предстать перед человеком в консольном скафандре. Для ускорения процесса он часто применяет всякие психологические приемы типа мозговой атаки. Его цель – расшатать земные стереотипы. Поэтому вашим собеседником в виртуальном мире Би эМ может быть кто угодно. В любом случае вы должны сохранять спокойствие и осознавать, что в этом мире ничего страшного с вами произойти не может. Не пугайтесь, если Баг Мэк предстанет перед вами в виде слона или говорящего тигра. Знайте, что тигр не настоящий.

– Скорее, электронно-оптический, – проворчал Лемех. – Спасибо, что предупредили. Было бы забавно встретиться с уссурийским тигром и дать деру на потеху вашему «Биг Маку». Не дождётесь! Что-нибудь еще?

– Пожалуй, все, – сказал Хэвисайд. – Остальные инструкции вы получите из первых, так сказать, электронно-оптических рук. Удачи, профессор!

Дружески улыбнувшись, он помог опустить стекло шлема. Лемех очутился в абсолютной темноте. Зажмурившись на несколько секунд, он резко открыл глаза. Ни малейшего просвета в поле зрения. Затем в ушах пискнуло, Лемех почувствовал, что теряет вес. Догадавшись, что кресло быстро опускается в лифтовую шахту, он ухватился за подлокотники. Через несколько секунд (или минут) лифт замедлил падение и остановился. Пошевелив руками и ногами, Лемех осторожно поднял стекло шлема.

Он увидел, что находится в небольшом овальном помещении с оранжевыми стенами, от которых исходил яркий свет. Время от времени на стене надувался огромный пузырь и по оранжевой поверхности проносились зеленые и голубые полосы. Под сиденьем что-то щелкнуло. Кресло выпрямилось и толкнуло Лемеха в спину. Чтобы не упасть, он невольно сделал шаг вперед и уперся в стенку ладонями. Его руки прошли через бесконечно тонкую поверхность. Не ожидавший подвоха профессор вывалился наружу и очутился на полу балкона, прилепленного снаружи к плавающей в воздухе сфере.

Лемех поднялся на ноги. Перед ним стоял одноногий столик с элегантной пишущей машинкой жемчужно-серого цвета. На крышке виднелась надпись латиницей «CONSUL». Не успел он вспомнить, где мог видеть точно такую же табличку, как на корпусе машинки зажглась лампочка и каретка самостоятельно сдвинулась влево. Рычаги под крышкой выбили пулеметную дробь. Каретка рывком вернулась в исходное положение. Резиновый валик провернулся. Из-под валика выползла бумажная лента с напечатанным текстом.

– «Вы есть профессор Лемех?», – прочитал он. «Отвечайте <Да>, если Вы есть он».

– <Да>, – напечатал профессор.

– «Неверный ответ», – отстучала машинка. «Отвечайте правильно».

– Действительно! – вспомнил Лемех. – Ведь это пультовая машинка от ЭВМ модели «Минск-32». Здесь «да» пишется по-другому.

Лемех нажал крайнюю левую кнопку на панели машинки. Внутри кнопки зажглась лампочка. Усевшись в кресло, он решительно напечатал два символа: единицу и ромб.

Пультовая машинка провалилась внутрь столика. Кресло вместе с Лемехом оторвалось от пола и взлетело вверх как бумажный лист, подхваченный ветром. Профессор ахнул и вцепился в подлокотники. Через некоторое время, вспомнив предупреждение Хэвисайда, он успокоился и огляделся. Его глазам предстало феерическое зрелище, от масштабов которого захватило дыхание.

Оранжевый шар, оттолкнувший Лемеха, был одним из миллионов гигантских пузырей, повисших в окружающем пространстве. Эти геометрически правильные тела вращения соединялись в циклопические гирлянды, расходившиеся в разные стороны на десятки километров. Красные и желтые эллипсоиды длиной с океанский лайнер, облепленные снаружи оранжевыми шарами, прикреплялись при помощи прозрачных длинных труб к разноцветным параболоидам, внутри которых мог бы легко разместиться олимпийский стадион. Эти трубы, способные пропустить через себя железнодорожный состав, изгибались и раскачивали параболоиды, как простые кувшинки. Время от времени одна из труб растягивалась так сильно, что ее стенки разрывались сразу в нескольких местах. Разрывы сразу затягивались свежими заплатами, а оторвавшиеся куски собирались в шары, которые затем разлетались в разные стороны. Один из таких шаров размером с грузовик проплыл мимо Лемеха. Он заметил, что его поверхность покрыта черными вьющимися стеблями толщиной с карандаш. Эти пружинистые образования вывинчивались из шара, отрывались от упругой поверхности и отправлялись в самостоятельный полет. Некоторое время черные спиральки летели вслед за шаром, образуя дымчатый шлейф, а затем разлетались в разные стороны. Из любопытства Лемех сделал попытку схватить одну из пружинок, но та резко вильнула в сторону и скрылась за шаром.

Легко лавируя между гирляндами, летающее кресло подняло Лемеха на пару десятков километров (впрочем, никакого удушья не ощущалось), затем влетело, как пчела в цветок, в устье огромного голубого параболоида вращения. Тонкие пульсирующие стенки объекта навели профессора на мысль, что это не что иное, как разновидность силового поля, которое сделали видимым при помощи какого-то хитроумного способа. В фокусе параболоида висел на длинной ножке зеленый диск размером с арену цирка. По поверхности диска ползли три черных муравья.

Сделав круг, кресло зашло по крутой глиссаде к поверхности диска на посадку. Во время снижения муравьи превратились в людей, которые приветливо замахали Лемеху. Узнав Хэвисайда, стоявшего в центре с неизменной трубкой в зубах, профессор энергично помахал в ответ. Кресло приземлилось. Лемех осторожно ступил на зеленый газон.

– Здоровеньки булы! – пробасил англичанин, раскрывая свои объятия Лемеху. Облапив профессора, он троекратно облобызал его в небритые щеки. – Як долеталы? Мине усегда укачивало в етом бисовом пидзаднике. Но ничего! Зараз примем по стопке горилки и усе буде у норме.

Лемех вздрогнул. Это был не Хэвисайд.

Часть 5

Глава 22

Вездеход перевалил через разбитый тяжелыми гусеницами перекресток. Повернув направо, он покатил мимо закопченных домов, чернеющих провалами выбитых окон. Видно, пожары здесь бушевали неделями, пока не уничтожили все, что могло гореть. Проехав два квартала, Белов сбросил скорость и остановился у длинного здания с провалившейся крышей. Прямо на тротуаре перед разбитой витриной лежал труп лошади, над которым, рыча от нетерпения, трудились два крупных рыжих пса. Гарун заметил на лошади съехавшее набок кавалерийское седло и торчащие из-под брюха грязные босые ноги.