Свидетель, не увидевший свет (сборник) - Алексей Макеев

– Ну, я слышал от представителей ГУВД, что вы легендарная личность, товарищ полковник, но, признаюсь, меня вы поразили!

Невысокий коренастый полковник ФСБ вышагивал по кабинету и весело крутил головой, как бы демонстрируя степень пораженности событиями в поселке. Полковник из ГУВД с оттенком гордости добавил:

– Учтите, что Лев Иванович пришел к этим выводам самостоятельно, будучи не подготовленным и не владея абсолютно никакой информацией, к тому же без всякого технического оснащения.

Гуров сидел, откинувшись на спинку кресла, и старался из последних сил держать слипавшиеся глаза открытыми.

– Вы, в общем, правильно поняли смысл происходящего, – продолжил полковник из ФСБ. – Главу администрации Буняка мы взяли в момент контакта с посредником. Покупателей мы всех уже знали, улик было достаточно для начала следственных действий. Нам нужен был представитель продавца. И тут такой подарок от вас – Захаров собственной персоной. Он решил, что выпутается, и разыграл перед нами роль вашего посланца. Но у нас было достаточно информации и на него. Вот поэтому мы и летели, зная обстановку в поселке, а тут вы с вашими заминированными полями и вооруженным ополчением.

– Кто покупатели? – спросил Гуров только для того, чтобы побороть сон. – Серьезные люди?

– Как вам сказать. На каждой территории, в каждой области, как правило, есть эмиссар исламистов для организации террористической деятельности, подрывной и пропагандистской работы. Он вербует себе помощников и проверяет их на пригодность. Из таких вот волонтеров эмиссары создают боевые группы, дают задания. Одной из таких групп и понадобилась взрывчатка и, что самое ценное, радиовзрыватели. Она в свое время взорвала «Красную стрелу». На счету террористов несколько девятиэтажек в Москве и Екатеринбурге. Считайте, что мы с вами предотвратили еще какие-то взрывы, жертвы среди наших людей.

– Как же им удалось тут утаить столько тротила и оборудования?

– Видите ли, Лев Иванович, тут замешан был главный инженер карьера. Пока это косвенные данные, потому что его допросить не представляется возможным. Год назад он умер в онкологическом отделении пермской клиники. Но схема видится достаточно простой. Заряды взрываются с помощью огнепроводящих шнуров, а списываются радиовзрыватели. Премии выписываются технику-взрывнику, он молчит. А перерасход шнуров можно всегда оправдать липовыми схемами их закладки. Ну, а с излишками тротила вы разобрались сами. Взорвали не весь остаток, а лишь некоторую его часть и муляжи. Хотя по актам прошло все полностью. Дольше всего они, далекие от мира терроризма, искали покупателей. Очень осторожно искали каналы, пока в этом году не нашли.

– Скажите, вы можете меня отправить вашим вертолетом? – спросил Гуров. – Мне чертовски хочется принять душ и сбросить резиновые сапоги.

– Надеюсь, вы понимаете, Лев Иванович, – улыбнулся полковник, – что вам не удастся сегодня же вылететь в Москву. Некоторое количество времени я просил бы уделить и нам. Рапорта, протоколы допросов для следователя. Вы тут не в запасных играли, ваша информация одна из самых ценных для следствия.

– Да, я понимаю. В Северопечорске и напишу.

– Тогда собирайте вещи, и через полчасика вылетаем!

– Хорошо. Я только забегу в фельдшерский пункт.

Когда Гуров выходил из кабинета, то не видел, как улыбнулся ему вслед лейтенант Чебриков. Он единственный знал, зачем полковнику Гурову нужно туда.

Вероника Андреевна лежала на высоко поднятых подушках и смотрела в окно. Солнечный день ее не радовал. Она уже знала, что прилетела полиция, что все преступники задержаны, что найдена похищенная взрывчатка и скоро поселок снова заживет своей спокойной, сонной жизнью. Она уже не надеялась, что Гуров придет попрощаться с ней. А ведь он улетит обязательно. Что ему тут…

– Здравствуйте! – Гуров прислонился к косяку и некоторое время стоял, глядя на лицо Вероники Андреевны. Женщина порозовела и потупила глаза. На ее лице было написано неподдельное удовольствие. – Вы извините, что я не заходил к вам целых два дня. Тут такое у нас было… Но теперь все в полном порядке! И…

– И вы уезжаете?

– Да! – кивнул сыщик. – Вот зашел попрощаться. Все-таки я вас столько нес на руках, что просто неприлично уехать, не попрощавшись.

– Вы все шутите, – грустно отозвалась она. – А я надеялась… нет, рассчитывала… Господи, как же трудно сказать…

– Не надо, Вероника. – Гуров подошел и присел на край постели, взяв ее руку в свою. – Это все лишнее. Я женат, вы это знали с самого начала. И мы любим друг друга, мы счастливы вместе. Так стоит ли ломать это счастье? Давайте, как водится в таких случаях, останемся друзьями.

– Конечно, – посмотрев на Гурова влажными глазами, кивнула Вероника.

– Я вам оставлю подарок. Я не знал, кому его везу, кому буду дарить, просто мне эта штука понравилась, и теперь хочется подарить ее вам.

Лев вытащил из кармана куртки красную коробочку с кнопкой и протянул Веронике. Его лицо дрогнуло, когда он вдруг осознал, как эта коробочка похожа на те, в которых женщинам предлагают кольца, когда просят руки. Да, зря он это затеял, ведь у нее мелькнула такая же мысль.

Вероника повертела в руках коробочку и с улыбкой нажала кнопку. Вместе с визгом выскочившего на пружине чертенка раздался ее короткий испуганный возглас. Флешка, купленная в поезде, имела форму головы чертенка.

– Спасибо, – прошептала она, закрывая коробочку и прижимая ее к груди. – Я буду беречь его. Беречь и вспоминать вас. Впервые в жизни мне встретился настоящий полковник! И он занят. Не удалось мне заманить вас…

Идя к вертолету, Гуров думал о том, чем могла закончиться вся эта история. Она не договорила тогда, но наверняка хотела сказать слово «западня». Ему вдруг стало очень жалко Веронику Андреевну, для которой этот поселок, в отличие от Гурова, стал настоящей западней. Когда она отсюда выберется, куда?

Он постоял на подножке вертолета и посмотрел на поселок. Да, везде живут люди. По-своему, но живут!

Свидетель, не увидевший свет

Пролог

Девушка лежала лицом вверх, глаза ее, темно-серые, в тон хмурому ранне-весеннему небу, были широко открыты, а на щеках, словно слезинки, блестели капли прудовой воды.

Она была совсем молода, лет двадцати с небольшим, и довольно красива. Ее лицо хорошо сохранилось, потому что, судя по всему, пролежала она в воде совсем недолго, притом в ледяной, и выглядело бы почти живым, если бы не сильная бледность и голубоватые полукружья под глазами. Из-за этого она казалась похожей на куклу. Распущенные длинные темные волосы, разметавшиеся вокруг головы, колыхались на поверхности пруда, будто создавая траурный ореол.

– Русалка, – прокомментировал сержант Панов, глядя на девушку с берега.

– Ты, Панов, лучше доставай ее поскорее, – посоветовал стоявший рядом следователь Метелицын. – Экспертам работать пора.

Судмедэксперт Волгин в это время сидел в машине, переговариваясь с коллегами по отделу полиции «Тропарево-Никулино», и, в соответствии с выработавшимся за годы благодаря профессии цинизмом, рассказывал очередной анекдот.

– Кто – я? – удивленно переспросил Панов.

– А кто – я, что ли? – разозлился Метелицын.

– Так, товарищ капитан… – поежился сержант. – Вода-то холодная. Начало апреля все-таки…

– Что, насморк боишься схватить? Ничего, вот тебя сразу врач и подлечит на месте! – кивнул Метелицын на Волгина.

– Может, ее багром каким-нибудь подцепить, а? – с надеждой предложил сержант.

– Слушай, Панов! – разозлился Метелицын. – Не полезешь, тебя точно Волгин осмотрит! Только уже в морге у себя, куда я тебя отправлю, если ты не прекратишь свои бредни нести! Ну, что стоишь? Иди давай!

Панов неуверенно подошел к берегу, нагнулся, пощупал воду рукой и сразу отдернул ее.

– Как огнем обожгло, – пожаловался он, обернувшись на Метелицына и надеясь, что тот все-таки согласится подцепить тело девушки каким-нибудь подручным инструментом, но следователь сверлил его неумолимым взглядом.

С берега тело точно было не достать, однозначно надо лезть в воду. А кому, как не ему, сержанту Панову? Не офицерам же! Понятно, не царское это дело! Заранее ежась, Панов ступил одной ногой в пруд. Холодная вода сразу затекла в ботинки, намочила носки, ногу тут же заломило. Выдохнув, Панов опустил в пруд вторую ногу…

Сержанту Панову было двадцать три года. Он пришел работать в полицию три месяца назад, когда, помыкавшись после армии по курьерским службам и фастфудам, отчаялся найти хорошую работу с достойным заработком, позволявшим не просто выживать, а нормально жить. Зарплата в полиции, в роте ППС, такой возможности тоже не давала, зато давала дополнительные способы заработка, которые Панов отчаянно пытался использовать: от мзды с бабулек, торгующих возле перехода пирожками, до стрясывания денег с родителей подростков, попавшихся с какими-то мелкими правонарушениями. Спустя два месяца Панова «повысили»: взяли в отдел ОВД «Тропарево-Никулино» опером. На деле здесь оказалось еще хуже: при возросшем на четыреста рублей окладе он лишился возможности калымить на старушках и вьетнамцах, зато на выездах ему приходилось выполнять самую грязную работу. Как, например, сегодня – вылавливать тело девушки из ледяной воды Никулинского пруда.