Чем она лучше меня - Амелия Борн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Мия, думаю, мы с вами увидимся, но надеюсь, что это произойдет в отрыве от моей профессиональной деятельности, - сказал Виктор, когда провожал нас с Никиткой на рейс.
Сам он оставался отдыхать еще на пару дней и в какой-то момент я даже пожалела, что мы с сыном улетаем.
- Обязательно увидимся, спасибо, Виктор, - сказала в ответ и, улыбнувшись, направилась на посадку.
Впереди ждали родной город и Ваня, который наверняка уже успел известись.
Добраться до дома удалось весьма быстро. Я зашла в квартиру и выдохнула. Мне совсем не нравилось, как я успела загнать себя мыслями в такие ловушки, выбраться из которых было весьма сложно. Повсюду мерещился Иван. Все казалось, что он стоит рядом. Что сделает все, чтобы я не жила спокойно.
Взяв телефон в руки, я постучала пальцем по подбородку, размышляя, вывести ли мужа из черного списка, или оставить там, где ему было самое место. Бог мой, до чего же докатилась! Мой собственный муж был занесен в перечень персон нон-грата!
Я перевела Ивана из заблокированных абонентов туда, откуда он мог до меня дозвониться и, уверившись, что сын спокойно спит после дороги, пошла в душ.
Началось все сразу со стука в дверь. Никаких звонков - ничего такого. Сразу грохот, причем такой, что начали сотрясаться стены.
Я ринулась в прихожую и, даже не посмотрев в глазок, отперла. Не знала, кто там, за дверью, но примерно понимала, что это, скорее всего, Иван.
- Что ты творишь? - закричал он.
Взъерошенный, вспотевший, округливший глаза.
И я не стала себя сдерживать - выписала ему хлёсткую звонку пощёчину. Такую, что моя ладонь даже зазудела от полученных ощущений.
Ваня смотрел на меня так, словно перед ним стояла вовсе не Мия.
А я… Я чувствовала то же самое. Перед моим мужем и впрямь была не его привычная и обычная Мия.
- Будешь орать на меня - получишь снова, - процедила так, чтобы он понял всю серьезность ситуации. Раз уж до не него не дошло это раньше.
- Мий… я не орал ведь, - виновато прошептал Иван. - Я переволновался жутко. Ты уехала, мне ничего не сказала… Я такого не ждал.
Ага, вот он и озвучил то, что было на поверхности. Ваня такого не ждал.
- А я тоже такого не ждала, - подернула я плечами. - Ни бывшей твоей, ни заверений, что это родной человек.
- Мий… я вовсе не имел ввиду, что она мне нужна. Понимаешь?
Нет, я этого не понимала. И не хотела вновь становиться принимающей, близкой… удобной. Я родилась на свет вовсе не для этого! И пусть меня хоть десять раз могли обвинить в эгоизме - я готова была стать эгоисткой, но не мягкотелой идиоткой, способной простить то, что со мной вытворяли.
- Вань, иди уже к ней, а? - сказала я устало.
При этом испытывала именно это чувство. Усталость. Как же мне надоело думать за двоих и говорить какие-то разумные вещи тоже за двоих.
- Я не хочу к ней! Как ты этого не понимаешь? - выдавил из себя муж.
И я не сдержалась.
- Как я этого не понимаю? - прошипела разъяренной змеей. - Да… прям отличный вопрос. У меня же столько оснований, чтобы это понять, а никак не получается!
Мои губы растянулись в саркастической, полной яда усмешке.
- Иди к ней, Вань, - сказала я и, развернувшись, попыталась захлопнуть дверь, что муж мне сделать не дал.
Выставил руку, удерживая ту, при этом смотрел на меня с ужасом в глазах.
- Это все, Мий?
Я не сразу поняла, что он имеет ввиду. Для меня да - это было концом всего. Наверно, уже давно. Но почему-то Иван все никак не понимал таких очевидных вещей. И сейчас все же осознал их?
- Это все - в каком плане? Если спрашиваешь, есть ли мне что тебе сказать - нет. Нечего. Долгое время как. Если уточняешь, завершена ли беседа на сегодня - мне тоже не о чем больше с тобой говорить. Так что - да. Это все.
С трудом закрыв дверь, что мне удалось не сразу, потому что растерянный Ваня так и продолжал за нее цепляться, я заперлась на все замки, включая те, которые невозможно было открыть снаружи, и, пройдя к сыну, присела на край кресла в детской.
А в мыслях моих пойманными в силки птицами звучали лишь два слова - это все.
- Мамочка…
Я вздрогнула, когда услышала голос дочери. Все, что пережила недавно, когда думала, что Лиза пропала, и сейчас волнами ужаса прокатывалось по душе. Это было настолько страшно, что я теперь чувствовала себя способной пойти на что угодно, лишь бы дочь была со мной. Даже на жестокую ложь…
Лиза стояла, крепко обнимая обеими ручками кривого пестрого зайца, сшитого мною саморучно из разных лоскутков ткани. Виктор дарил ей самые дорогие игрушки - особенно много и рьяно после очередного срыва - но ни к одной из них Лиза не прикасалась.
Я сглотнула ком, вспомнив, сколько раз видела во время своих тайных приездов, как дочь вот точно также прижимает к себе этого старого потасканного зайца. Я понимала - это ее единственная связь со мной, а моя - с ней.
