Всемирный разум - Майкл Хорост

• Мы должны считывать активность нейронов на двух уровнях:

– на уровне нейронных цепей при применении GFP [139] ,

– на уровне одного нейрона – используя нейротрофические электроды или нанопровода.

• Мы должны вызывать возбуждение нейронов на двух уровнях:

– на уровне нейронных цепей – при их активации лучами сине-голубого цвета и применении ченнелродопсина (channelrhodopsin),

– на уровне одного нейрона – при использовании небольшого числа нанопроводов, направляемых в определенные участки мозга, в которых желательно приводить в возбуждение все нейроны, независимо от типа каждого из них.

• Мы должны иметь возможность подавлять активность нервных клеток на уровне нейронных цепей, используя желтый свет и применяя халорходопсин (halorhodopsin).

• Мы должны измерять уровни допамина, окситоцина и других нейротрансмиттеров, встраивая в нейроны гены, обеспечивающие цветовую реакцию при изменении уровней нейротрансмиттеров. Исследователи из Медицинского института Говарда Хьюза изучают в этой связи продуцирование глутамата и серотонина [140] . Сэм Хайрес, один их сотрудников этого института, говорил мне: «Вполне возможно «привязать» каждый нейротрансмиттер к определенному цвету, используя с этой целью GFP в различных вариантах. Кальций / общий уровень активности нейронов – зеленый, глутамат – оранжевый, гамма-масляная кислота – красный, допамин – сине-голубой, серотонин – желтый…»

• Мы должны уметь соотносить возбуждение нейронных кластеров с известными нам ментальными событиями, используя мультивариантное распознавание паттернов и знание алгоритмов активности нервных клеток.

• Мы должны уметь интерпретировать данные , используя компьютеры с искусственным интеллектом, созданные по модели Д. Хокинса и необходимые для изучения «иерархии предвидений» (hierarchies of prediction) – то есть воспоминаний и впечатлений (perception and memory), свойственных человеческому сознанию. Вероятно, эти компьютеры будут иметь память, насчитывающую множество терабайт. Эти устройства могут быть имплантированными или же просто носимыми на теле. В любом случае они будут использовать радиоволны для связи внешних и внутренних (вживленных в тело) частей.

• У нас будет возможность передавать сигналы нейронной активности по Интернету, используя беспроводные сети.

 Питание для внутренних компонентов будет давать радиочастотная индукция, как это устроено в наши дни в кохлеарных имплантах. Внешние компоненты устройства могут получать энергию от батарей.

Правда, немало изменений должно претерпеть и само тело человека. Нам придется генетически изменять некоторые части головного мозга, вводя туда модифицированные вирусы, размещать под черепом панели со светодиодами, вживлять на ключевых участках нейротрофические электроды и применять нанопроводники. Компьютерная часть устройства должна быть заглублена в череп и прикрыта защитным титановым кожухом, как это делается сейчас с кохлеарными имплантами. Электропитание и данные можно подавать во внутреннюю часть, используя ток, возникающий в виде радиочастотной индукции от работающих внешних частей. Эти устройства должны быть подключены к Интернету по беспроводному радиоволновому каналу.

Что касается энергии, необходимой для работы этого оборудования, то батарей должно хватить, но к ним нужно добавить и менее традиционные источники питания. Инженеры уже не один год рассуждают о том, как добывать энергию, используя потенциал человеческого тела. Теоретически, при помощи пьезоэлектрических генераторов, помещенных в пяточную часть обуви, обычный человек весом около 75 кг при ходьбе может вырабатывать 6,2 ватта электроэнергии [141] (пьезоэлектрические материалы вырабатывают электроэнергию при давлении). Этого почти достаточно, чтобы питать полтора ночника – пока ток поступает к лампочкам. Для сравнения: мои кохлеарные импланты потребляют значительно меньше энергии – всего по 0,75 ватта каждый. С концептуальной точки зрения, нет никаких препятствий к тому, чтобы Всемирная Сеть Разума питала себя телесной энергией людей. Аккумуляторные батареи внутри тела можно будет перезаряжать посредством радиоволновой индукции прямо через кожу – так, как теперь внешние части моих кохлеарных имплантов передают энергию внутренним.

Все это вряд ли появится в 2011 году. Однако уже сейчас у нас есть концептуальное представление о том, как может выглядеть подобная система. Вполне можно предположить (предвидя некоторые возражения), что операция по имплантированию предназначенных для майндридинга устройств вскоре станет таким же рутинным делом, как и по установке кохлеарных имплантов. Моя вторая операция имплантирования была примерно 112-тысячной из тех, что были сделаны к тому времени во всем мире. Она длилась 43 минуты, и через два дня я вышел из клиники и отправился с отцом пройтись по магазинам. Процент отказа современных кохлеарных имплантов – меньше единицы.

Если такие технологические устройства настолько легко установить, то многие люди захотят их использовать. Для юного существа это будет своего рода инициацией, вступлением в сознательную жизнь. «Можем ли мы представить себе, насколько значительным станет для молодого человека этот первый в жизни «когнитивный пирсинг» – и приобщение его или ее личности к Мировой Сети во всех аспектах?» – спрашивает Джоел Гарро (Joel Garreau) в своей книге «Радикальная эволюция» («Radical Evolution») [142] .

Однако давайте на некоторое время оставим в стороне хирургическую сторону дела. Для нас важнее понять, что именно получит человек в обмен на столь радикальное изменение своей телесной оболочки.

Глава девятая. Connected / Самый связанный из всех живущих

Тэд Старнер (Thad Starner) сделал свой первый носимый на себе компьютер (wearable computer) в 1993 году, когда был еще студентом Массачусетского технологического института. С тех пор он разрабатывает все более мощные модификации. Основной блок находится в сумке на ремне, идущем как перевязь через плечо. В кулаке Тэд сжимает особую клавиатуру, предназначенную для набора текста одной рукой и служащую устройством ввода информации. Дисплей, на который выводится информация, – тонкий экран, прикрепленный к дужке очков и располагающийся перед левым глазом Тэда. Он кажется несколько призрачным, полупрозрачным, висящим в воздухе. Тэд снимает свое оборудование только тогда, когда ложится спать или принимает душ.

Тэд Старнер и его носимый на себе компьютер

Я встретился с Тэдом в университете Джорджии, где он руководит специальной группой по изучению компьютерных технологий. Если Эрика Рамсея можно считать наиболее оторванным от мира человеком, то Тэда – самым связанным с окружающими. Он – предвестник того, каким станет человек будущего, включенный во Всемирную Сеть Разума.

За обедом он рассказал мне о том, зачем в студенческие годы разработал такое устройство. Его почерк был настолько неразборчивым, что после занятий он сам не всегда мог прочитать собственные записи – его беспокоило, что он многое упускает. Кроме того, за пределами учебного класса происходило много интересного, но считалось не очень вежливым отвлекаться и отводить взгляд, чтобы по ходу дела делать пометки в блокноте. Компьютер, который можно было носить на себе, как обычную одежду, позволял своему владельцу делать любые записи. И, конечно, давал доступ к ним в любом месте и в любое время.

Тэд был счастлив показать мне, как работает его устройство. Клавиатура под одну руку имеет только 18 клавиш: 12 – для работы указательным пальцем, средним, безымянным и мизинцем и 6 – для действий большим. Для каждого знака зарезервированы уникальные сочетания клавиш. Тэд провел специальное исследование, показавшее, что опытный пользователь способен набирать на его клавиатуре до 47 слов в минуту, что сопоставимо со скоростью набора на обычной клавиатуре [143] . С помощью такого оборудования, как у Тэда, можно, идя по улице, читать пришедшие по электронной почте сообщения – и отвечать на них, а также вести поиск в Google, одновременно с кем-то беседуя. При желании Тэд может реализовывать в своих действиях полную многозадачность, где бы и когда бы он ни находился.

Он продемонстрировал мне, как можно печатать заметки во время разговора с другим человеком, при этом не нащупывая блокнот и даже не прерывая контакта взглядом. iPhone отдыхает. Тэд провел специальный тайминг – проверить, сколько времени нужно для включения iPhone 3G и загрузки приложения, позволяющего делать заметки. По его словам, 20 секунд – целая вечность для живого разговора! Его же система, наоборот, всегда в рабочем состоянии и находится прямо перед глазами.

Если суммировать, то работа с заметками год за годом отнимает ошеломляюще много времени. Тэд уверяет, что сэкономил 15 лет жизни, обходясь без обычных записей, связанных с различными разговорами, – все осталось на кончиках его пальцев вместе с поисковыми запросами. Если вы встречались с ним в 1998 году, а затем второй раз в 2008, то Тэд в состоянии найти в своем компьютере заметки, относящиеся к вашему первому разговору, и продолжить их с того самого места, на котором вы когда-то остановились. Должен сознаться, я сам не берусь припомнить, встречался ли я с теми или и иными людьми – не говоря уж о конкретном содержании бесед. Получается, я не помню 90 % происходящего в своей жизни.