Путешествие тигра - Коллин Хоук

– Хм… Мистер Кадам, сдается мне, наши вклады сгорели, – фыркнула я.

– Мне тоже так показалось.

– Келси! Смотри! – дернул меня за руку Кишан.

На троне появился отпечаток ладони.

– Ага, понятно. Отойдите!

Кишан сделал шаг назад, а я приложила свою руку к отпечатку и призвала свою силу молний. В тот же миг моя кисть сделалась синей и прозрачной, на коже выступили татуировки Пхета. Прежде чем Кишан оттащил меня в сторону, я успела почувствовать, как внутри статуи что-то сдвинулось. Сверху полил теплый дождь. Промокший насквозь головной убор статуи и ее золотая корона растаяли. Золотой трон тоже исчез, превратившись в коралловое кресло, усыпанное морскими звездами, ракушками и драгоценными камнями. С рук Дурги потекла вода, и вот две из них пришли в движение.

Богиня смахнула капли с рук, и в тех местах, где она провела ладонями, ее сияющая кожа засветилась так ярко, что озарила зал, позволив нам хорошенько ее рассмотреть. Алебастровая кожа отливала жемчужным блеском, и при каждом движении богини вокруг нее рассыпались сверкающие зайчики синего, зеленого и пурпурного цветов. Вот Дурга повернулась, и я зажмурилась от вспышки ослепительного света. Когда я снова открыла глаза, то подумала, что переливчатое сияние, исходившее от кожи богини, напоминает мне перламутровый блеск для ногтей или даже рыбью чешую. Как бы то ни было, это было очень красиво.

Дурга сбросила с себя остатки головного убора и подставила свои волосы под струи дождя, словно принимая душ. Словно зачарованная, я смотрела, как смывается золотая краска, скрывавшая прекрасные черные волосы богини. Дурга была босая, в простом платье цвета морской волны и с гирляндой лотосов на шее. Когда дождь закончился, она отжала тяжелую массу волос и небрежно забросила ее за плечо.

Дурга рассмеялась переливчатым русалочьим смехом.

– Ах, Келси, моя возлюбленная дочь! Ваши подношения приняты.

Краем глаза я увидела, как наши подарки, разбросанные волнами по всему залу, замерцали и исчезли.

Дурга поцокала языком:

– О, я вижу, вы терпите неудобства! Я помогу вам. – Она хлопнула в ладоши, а когда развела их, перед ней появилась радуга. Дурга взмахнула рукой, и радуга, извиваясь как змея, подлетела к нам и обвила кольцом. Через несколько секунд мы были сухими и чистыми. Радуга вернулась к богине и, прежде чем растаять, обвилась вокруг нее, оставив Дургу сухой и сияющей, розовощекой и алогубой.

Богиня пальцем поманила меня к себе. Фаниндра мгновенно ожила, соскользнула с моей руки, заползла на колени к богине и обвилась вокруг ее талии.

Дурга ласково погладила змеиную головку и шепнула:

– Я тоже по тебе скучала.

Она взяла отрез шелка, переданный Нилимой, и прижала к своей щеке.

– Об этом мы поговорим позже, – сказала Дурга, перехватив мой взгляд. – Сначала я хочу кое с кем познакомиться.

– Да, это мистер Кадам, – сказала я, указывая на нашего друга.

Мистер Кадам подошел к трону и опустился на колени.

– Прошу тебя, встань и говори свободно.

Он встал, сложил ладони перед грудью и поклонился.

– Я рада, что ты пришел повидать меня. Ты многим пожертвовал, но от тебя вскоре потребуются еще большие жертвы. Ты готов их принести?

– Я с радостью пожертвую всем ради своих детей.

Богиня ласково улыбнулась.

– Хорошо сказано. Как прекрасен был бы наш мир, будь в нем больше мужчин и отцов, подобных тебе! Я чувствую, как ты гордишься своими сыновьями и как радуешься за них. В этом заключено величайшее благословение и счастье отцовства: долгие годы растить и воспитывать детей, чтобы своими глазами увидеть бесценные плоды всех усилий – сильных и благородных сыновей, которые усвоили отцовские уроки и будут следовать им в жизни. Об этом мечтают все хорошие отцы. Твое имя останется в памяти людской и будет долго произноситься с почтением и любовью.

Слеза скатилась по щеке мистера Кадама, я крепко стиснула его руку. Дурга перевела глаза на Кишана:

– А, эбеновый мой, подойди-ка поближе!

Кишан с широкой улыбкой приблизился к богине. Дурга протянула ему свою прекрасную руку для поцелуя и улыбнулась в ответ, да так, что я на секунду заподозрила в ее улыбке нечто большее, чем снисходительная ласка богини к своему почитателю.

– Это тебе, – сказала Дурга. Она сняла со своей шеи тонкое ожерелье, которого я не видела раньше, и надела его на Кишана. Вместо подвески на ожерелье висела большая раковина-наутилус.

– Что это? – спросил Кишан.

– Камандалу. Некогда он был погружен в Молочный океан и с тех пор никогда не пустеет.

Кишан низко поклонился.

– Спасибо, моя повелительница.

– Белый тигр, подойди ко мне!

Когда Рен шагнул к трону, я отошла к Кишану.

– Для тебя у меня тоже есть кое-что. – Еще одна рука возникла откуда-то из-за спины богини и подала Рену какое-то золотое оружие, похожее на нож сай из коллекции мистера Кадама. Раздалось холодное звяканье металла – это Дурга повернула нож, высвободив его смертоносные лезвия. Снова собрав лезвия, богиня стала вращать рукоять, пока головка ножа не провернулась полностью.

Орудие удлинилось, превратившись в трезубец. Дурга направила его от себя и нажала на рукоять. Длинное тонкое копье выскочило из центрального зубца и вонзилось в каменную стену храма, а на его месте тут же появилось новое копье. Дурга еще раз повернула рукоять, и трезубец вновь уменьшился до размеров ножа. Рен с благоговением взял золотое оружие из рук богини.

– Это тришула, или трезубец.

– Благодарю тебя, богиня, – сказал Рен и отошел, не прибавив больше ни слова.

Дурга несколько секунд задумчиво разглядывала его, потом с улыбкой обратилась ко мне.

– Я желаю поговорить со своей дочерью наедине.

Мужчины кивнули.

– Мы будем ждать вас в машине, мисс Келси. Времени у нас достаточно, так что не волнуйтесь.

Рен ушел последним. Прежде чем выйти из зала, он бросил быстрый взгляд на меня и на богиню, однако так и не сказал ни слова. Когда я снова повернулась к Дурге, она задумчиво гладила Фаниндру. Я молча ждала, гадая, что сказать, если богиня спросит меня о шелке.

Наконец Дурга пристально посмотрела на меня и приподняла мое лицо за подбородок.

– Почему ты опять так печальна, дитя мое? Разве я не сдержала свое слово и не позаботилась о твоем тигре?

– Ты все сделала как обещала, богиня. Он вернулся и теперь в безопасности, но он меня не помнит. Он нарочно забыл меня, а недавно сказал, что нам не суждено быть вместе.

– Что суждено, то суждено, возлюбленное дитя мое. Все на свете предначертано, но смертные все равно должны стремиться открыть свое предназначение и обрести свою судьбу. В жизни им приходится делать выбор, который определит дальнейший путь. Да, дочь моя. Твой белый тигр принял решение вырвать тебя из своей памяти.

– Но зачем? Почему?

– Потому, что он тебя любит.

– Это бессмыслица!

– Многое кажется бессмысленным, если смотреть вблизи. Отойди на шаг в сторону и попытайся увидеть всю картину целиком. – Богиня пощупала красивый шелк. – Знай, дочь моя, что ради тебя была принесена огромная жертва. Многие невесты приходят в этот храм за моим благословением. Они просят послать им добродетельного мужа и мечтают о счастливой жизни. Ты тоже этого хочешь, Келси? Ты хочешь связать свою жизнь с честным и благородным юношей?

– Я… честно говоря, я пока не задумывалась о браке. Но да, конечно, я бы хотела прожить жизнь с человеком честным и благородным, чтобы он был мне другом. Я хочу любить его без сожалений и раскаяния!

Богиня улыбнулась мне.

– Сожалеть – значит испытывать разочарование в себе и своем выборе. Мудрый человек видит, что его жизнь подобна каменному броду через широкую реку. Нельзя проделать весь путь, ни разу не оступившись. Никто не перейдет на другой берег, не замочив ног. Но следует помнить, что цель пути – очутиться на другом берегу, а не сохранить чистоту башмаков. Сожаления – удел тех, кто не понимает смысла жизни. Эти несчастные настолько упиваются своим разочарованием, что так и остаются на середине реки, не в силах сделать следующий шаг.

Я кивнула.

Дурга наклонилась и погладила меня по голове:

– Не бойся. Он будет твоим другом и твоим верным спутником. И ты будешь любить его еще сильнее и крепче, чем любила до сих пор. Ты полюбишь его так, как он любит тебя. И будешь счастлива.

– Но кто он? Который из братьев?

Вместо ответа богиня лишь улыбнулась:

– Но я не забыла о твоей сестре Нилиме. Думаю, такая преданная женщина тоже заслуживает любви. Возьми вот это. – Дурга сняла со своей шеи гирлянду лотосов и подала мне. – В этих цветах нет никакой волшебной силы, если не считать того, что они никогда не вянут, но в свое время они придут вам на помощь. Дитя мое, учись у лотосов. Этот цветок цветет в мутной стоячей воде. Он открывает солнцу свои нежные лепестки и наполняет воздух нежным ароматом, но в то же время его корни погружены в самую грязь, в самую суть смертного бытия. Без этой основы нежный лотос завянет и умрет.