Ход конем - Евгений Николаевич Руднев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы что-то хотите добавить, Андрей?
— Да-да... Было еще одно происшествие. И опять — Волощук... У вас, конечно, может создаться мнение, что я, извините, имею зуб на него, качу бочку. Но это совсем не так, уверяю вас! Иван — хороший парень, я его очень ценю как научного работника. Он много читает, увлекается фотоделом. Я о многом передумал, прежде чем идти к вам. Но поступить иначе — не мог. — Платов помрачнел, потер лоб. — Я вам уже говорил, что Иван изъявил желание работать по теме 14/32. Так вот, однажды во время обеденного перерыва, когда в нашей комнате в НИИ никого не было, я застал его фотографирующим топоплан площади предстоящих раскопок на Зеленой горе... Он фотографировал с электровспышкой и очень спешил — так, по крайней мере, мне показалось. Увидев меня, он поначалу растерялся, но потом быстро пришел в себя и стал объяснять, что хочет сделать у себя дома самодельный миниатюрный макет Подола IX века, поэтому, дескать, и фотографирует... Я ничего ему не сказал, забрал молча топоплан, а в конце рабочего дня сообщил обо всем секретарю парткома Васильеву...
Ольга задумчиво накрутила на палец локон волос. Уже сам по себе тот факт, что действие происходило в НИИ археологии — том самом НИИ, куда вели следы банды каратистов, — заслуживал самого пристального внимания. Но вместе с тем, все то, что рассказал сейчас Андрей Платов о своем товарище по работе Волощуке, могло оказаться и случайным совпадением обстоятельств. Быть может, оно яйца выеденного не стоит. Ведь ничего конкретного предъявить сейчас Волощуку нельзя! Брал ли он старинную монету из ящика в музее — не доказано. Ну, а если и брал, то что из этого? Где тут состав преступления?.. Фотографировал топоплан... Но ведь это же не секретная военная карта. Это — история древнего Киева, археология. Разве что золотые предметы... С помощью биолокационного метода и геофизической съемки, как сказал Платов, глубоко под землей обнаружена разветвленная система деревянных срубов и большое количество предметов из золота и серебра... Золото, золото... А Барон имеет отношение к археологии...
— Где вы, Андрей, хранили этот топоплан?
— В ящике своего письменного стола.
— Значит, Волощук... взял его без спроса из ящика стола?
— Получается, что так.
— Он будет работать по теме 14/32?
— Да, я ему обещал.
«Черт знает что, — недоумевала мысленно Ольга. — Если этого Волощука интересует золото, то зачем ему было фотографировать топоплан Зеленой горы? Он же непосредственно будет делать раскопки... будет работать там не один день...»
— Вы, Андрей, сказали, что Волощук в последнее время сильно изменился... Ну, а как именно это проявилось в его характере? Каким он стал?
— Раздражительным стал, Ольга Николаевна, замкнутым... Раньше мы часто ходили с ним на хоккей, а сейчас — ни-ни. Сколько я его ни приглашал — не хочет... Были у него два аквариума с рыбками, а сейчас вот — нет уже их. Выбросил. Времени, говорит, много уходит: за кормом надо часто ездить, воду менять...
— Чем же он занимается после работы?
— Дома в основном сидит. Телевизор, книги. Раза два я к нему заходил — в преферанс играет. Компания там подобралась: Волощук, лаборант Федор Милованов, младший научный сотрудник Сеня Наливайко и Глеб Сохальский — наш завхоз. Режутся в картишки напропалую.
Карелина медленно закрыла блокнот. Развязала тесемки папки, достала несколько чистых листков бумаги.
— Ну что ж, Андрей, спасибо, что пришли к нам... Вот вам авторучка и бумага. Опишите, пожалуйста, все, что вы мне рассказали.
13
Шли дни. Минул январь, за ним — февраль, потом и март... Банда каратистов не проявляла себя, притаилась.
А в отделе полковника Семенова шла все это время обычная напряженная работа, основной целью которой было одно: ликвидировать как можно скорее банду, не дать ей совершить еще одно преступление.
Снова и снова тщательно разбирался на совещаниях почерк бандитов, анализировались используемые ими при нападениях приемы, выбор объектов. Изучались фотографии мест происшествий, заключения экспертов, протоколы допроса свидетелей. Еще и еще раз прослушивались записанные на магнитофонную ленту показания Юрия Михеева.
Генерал Высотин уже дважды вызывал к себе Семенова — интересовался, как продвигается расследование по делу банды каратистов.
— Пока ничего нового, товарищ генерал, — вздыхал полковник.
— Охрану объекта на Зеленой горе усилили?
— Так точно. Но до начала раскопок они вряд ли что предпримут.
— А внутри НИИ?
— В отделе Гущина появился новый сотрудник — лаборант Стародубцев. До работы в милиции лейтенант закончил географический факультет пединститута, в студенческие годы посещал в течение трех лет кружок археологии при пединституте. Так что для него археологические кроссворды не в диковинку...
Генерал встал, прошелся в раздумье по ковровой дорожке. На чисто выбритых, отливающих синевой щеках его играли солнечные блики.
— В деле Михеева, Матвей Степанович, пора уже ставить точку и передавать все в суд. Уголовно-процессуальный кодекс знаешь, надеюсь. Сколько можно тянуть?
— Михеев, товарищ генерал, существенно помогает следствию. Кроме того, его неожиданный уход со сцены, так сказать, может насторожить банду. Пусть они думают, что милиция не может пока напасть на их след.
— А что говорит прокурор? Статья 120 УПК нарушается, не так ли?
— Карелина, если помните, отправила месяц назад прокурору области мотивированное постановление, в котором подчеркнула особую сложность данного уголовного дела и просила продлить срок следствия...
— Помню... Он продлил на один месяц. Больше прокурор области продлевать срок следствия не имеет права... Что же дальше будешь делать, Матвей Степанович? — изогнул лохматые брови генерал.
Семенов пощипал усы, откашлялся.
— Михеев нам нужен, Андрей Ионыч. Передавать его дело в суд, пока не ликвидирована банда, — не резонно. Учитывая исключительность случая, думаю обратиться к прокурору УССР. Только он один может сейчас продлить еще раз срок следствия.
— Да, это так, — согласился Высотин после некоторого размышления. — Пусть Карелина снова пишет мотивированное постановление...
— Она уже написала, товарищ генерал.
Высотин нацелился в Семенова усталыми умными глазами.
— Ну что ж, Матвей Степаныч, желаю успеха. О том, как продвигается расследование, докладывай мне ежедневно.
