Прекрасная Юнона - Стефани Лоуренс

Хелен неохотно встала и подошла к небольшому секретеру, стоявшему у окна. Опустившись на стул, она положила перед собой чистый лист бумаги. Очинив перо, Хелен еще пятнадцать минут беспомощно смотрела на него. Наконец она заставила себя встряхнуться и, не давая себе времени задуматься, быстро написала записку графу Мертону.

Через два часа пришел ответ. Как сообщал секретарь графа Мертона, его хозяин уехал в свое поместье. Когда он вернется назад, неизвестно. Но как только он появится, ее письмо будет передано ему без промедления.

Хелен смотрела на записку, перечитывая три простых предложения снова и снова. Прошло десять минут, потом двадцать. Наконец, когда свет за окном начал гаснуть, она очнулась. Скомкав записку, она бросила ее в камин. Потом медленно подошла к двери и поднялась по лестнице в спальню.

Лежа на кровати, Хелен смотрела в потолок. Она осталась одна. Такое случилось с ней не впервые, но на этот раз все было гораздо тяжелее. С той самой первой встречи в лесу Мартин постоянно присутствовал в ее жизни. А теперь, в то самое время, когда он был нужен ей больше всего, он исчез.

Что делать? Этот вопрос снова и снова повторялся у нее в голове. Тени стали длинней, за окном опустилась тьма. И столь же беспросветным представлялось Хелен ее будущее. Она понимала, что в отсутствие Мартина не сможет смело взглянуть в лицо сплетникам, положить конец слухам, просто отрицая их правдивость. Вдвоем они могли достаточно быстро справиться с этим, хотя, учитывая нынешнюю ситуацию, это потребовало больших усилий от них обоих. Без Мартина у нее не хватит сил, чтобы высоко держать голову, дожидаясь его возвращения. И кто знает, когда он может вернуться назад?

Что еще она могла предпринять? Хелен прикусила нижнюю губу и нахмурилась. Если она уедет из города до окончания сезона, есть вероятность, что разразится какой-нибудь другой скандал, который затмит их историю. Она понимала, что Хейзелмер не одобрил бы такого поведения, поскольку оно означало молчаливое признание обоснованности скандальных слухов. Но Хелен была не юной девицей, а вдовой двадцати шести лет. На подобные истории свет склонен был смотреть сквозь пальцы, если только связь не выглядела слишком демонстративной. В их случае произошло именно это. Самым простым способом обеспечить себе приемлемое будущее было отсидеться в деревне. Хелен почти не сомневалась, что уже в следующем году сможет вернуться в Лондон и принять участие в сезоне, как будто ничего предосудительного не произошло.

Решено, она поедет в деревню. Но куда? Хелен невидящим взглядом уставилась в темноту. Она знала, что двери всех поместий Хейзелмера всегда открыты для нее. Однако, учитывая, что он был против ее отъезда из города, она сочла такое решение не совсем удобным. Оставался, конечно, Хелиотроп-коттедж – единственное из сохранившихся у нее поместий. Всего пять акров земли на западе Корнуолла. Коттедж был совсем крохотным, но в нем хватило бы места для нее и Джэнет. Хейзелмер всегда возражал против того, чтобы Хелен оставалась там без мужской защиты.

От Корнуолла до Лондона достаточно далеко. Может быть, оказавшись одна в этой глуши, она сможет быстрее залечить свои сердечные раны?

Хелен со вздохом села на кровати и свесила ноги на пол. Дальнейшие раздумья не имели смысла, других вариантов у нее не было. Пусть будет Хелиотроп-коттедж. Она встала и потянула за шнурок звонка. Если Джэнет успеет собрать вещи сегодня, то завтра утром она сможет закрыть дом, нанять экипаж и уехать. Тогда через три дня она будет уже далеко от Лондона, далеко от тех серых глаз, которые не давали ей спать спокойно.

Поздно ночью, закончив все дела и раздав все указания, Хелен легла в постель и закрыла глаза. Она решила никому не сообщать о своих планах. Друзья непременно стали бы возражать, а Хелен не хотелось ни с кем спорить. В то же время, увидев, что дверной молоток исчез, а вместе с ним и Джэнет, все поймут, что она уехала, и успокоятся. Самые близкие из ее друзей, те, чьим мнением она дорожила, достаточно хорошо знали Хелен, чтобы с уважением отнестись к ее желанию уединиться. После Рождества, когда Доротея приедет в Хейзелмер, Хелен могла бы навестить ее.

С легким вздохом она постаралась расслабиться, надеясь, что сон успокоит ее, и невольно подумала, сколько должно пройти времени, прежде чем она уснет и снова увидит во сне серые глаза.

Глава 10

По нижнему этажу Эрмитажа эхом разносился стук молотков. Мартин обошел новую оранжерею, пристроенную позади бального зала, с восторгом озирая свое обновленное владение. Все получилось именно так, как он планировал.

Декораторам требовалась еще неделя, чтобы закончить работу. Назавтра ожидалось прибытие новых ковров. Резкий запах нового дерева смешивался с ароматом свежескошенной травы. Не желая отставать от своих соперников, работавших в доме, небольшая армия садовников, которых он нанял, чтобы превратить запущенные задворки в продуманный ландшафт, усердно трудилась, пользуясь всеми преимуществами хорошей погоды. Мартин заметил перемены сразу же по приезде. Подъездную аллею расчистили и заново засыпали гравием. Огромные кованые ворота, уже несколько веков украшавшие парадный въезд в поместье, были вымыты и повешены, как положено. Увидев их, Джошуа, непрерывно ворчавший всю дорогу от Лондона, сразу же замолк.

Мартин облокотился обеими руками на подоконник у открытого окна и глубоко вдохнул. Куда бы он ни взглянул, повсюду видел доказательства своего успеха. Скоро его мечта превратится в реальность, и Эрмитаж будет готов к тому, чтобы снова стать центром светской жизни, домом, предназначенным для него и его семьи.

При мысли о семье у него испортилось настроение.

Его успехи на одном фронте не подкреплялись успехами на другом. И теперь Мартин уже не мог с уверенностью сказать, что для него важнее. До встречи с Хелен Уолфорд он считал своей главной целью возрождение Эрмитажа. Теперь, когда он почти достиг ее, Мартину предстояло осуществить то, что, как он теперь понимал, было даже более важно. Скоро у него будет дом, и теперь ему нужна семья, чтобы наполнить его.

И как бы он ни старался, на самом важном месте у своего очага Мартину виделась только одна женщина. Он никак не мог изгнать из своего сознания образ Хелен Уолфорд с золотыми отблесками пламени на прекрасных волосах и с его сыном на руках.

Если сначала Мартин рассматривал женитьбу на ней как возможность, то теперь он был одержим ею. Достаточно хорошо зная себя, Мартин понимал, что, если он не женится на Хелен Уолфорд, он не женится ни на ком. Мечта о собственной семье, живущей в его доме, никогда не осуществится.

Мартин твердо решил добиться своего. Но Хелен, похоже, не менее твердо решила избежать брака с ним.

Ее ждет сюрприз.

Он не отступится.

Мартин криво усмехнулся. Жизнь ловеласа, богатого и родовитого ловеласа, не слишком способствовала тому, чтобы научиться уступать. Он не собирался отказываться от своей мечты. Но где взять для Хелен более убедительные аргументы, чем те, что он уже использовал?

Заметив, что тени стали длинней, Мартин очнулся от грез. Позже он еще подумает об этом. А сейчас ему предстояло немного развлечься.

Он быстро пересек оранжерею и только что отремонтированный бальный зал, потом немного помедлил, окинув критическим взглядом элегантную столовую, и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по лестнице. Мартин быстрым шагом шел в сторону комнат матери, с большим удовлетворением замечая, насколько изменилась атмосфера в длинных коридорах. Исчезли сырость и плесень. Свежепокрашенное дерево сияло, полы были хорошо натерты и покрыты чистыми ковровыми дорожками. Окна, которые уже давно не открывались, починили, и свежий осенний воздух ворвался внутрь. Вдоль стен стояли изящные столики. Над некоторыми висели картины, на других стояли вазы с яркими цветами. Остановившись около одного из них, Мартин выбрал розовый цветок себе в петлицу.

Прикрепив цветок на положенное место, он остановился перед дверью в покои матери и постучал. Дождавшись разрешения, Мартин лукаво усмехнулся, предвкушая встречу.

Когда он вошел, Кэтрин Уиллисден подняла голову. Теперь она научилась отличать его стук, и Мартин не мог застать ее врасплох. Как ни странно, сын взял за правило навещать ее каждый день ближе к вечеру, чтобы просто поговорить. Сначала это ее поразило, потом обезоружило. У Мартина был острый взгляд и живой ум, совсем как у его отца. Общение с ним доставляло Кэтрин гораздо больше удовольствия, чем она могла бы предположить.

С величественным кивком она смотрела, как он наклонился к ее изуродованной руке и поцеловал ее. Потом запечатлел на ее щеке сыновний поцелуй и отступил назад.

– У меня для вас сюрприз. – Мартин улыбнулся ей.

Леди Кэтрин постаралась сохранить невозмутимость.

– О-о? Что это?

– Я не могу вам сказать, потому что тогда это уже не будет сюрпризом. – Мартин увидел, как глаза матери сузились.