Улыбка Афродиты - Стюарт Харрисон

Я не мог ответить ни на один из этих вопросов.

– А что ты собираешься делать сейчас?

– Искать тот журнал, – ответил я, не в силах придумать никакого другого занятия.

– Если я чем-нибудь могу помочь тебе, не стесняйся.

Я поблагодарил его, и в этот момент появилась Алекс:

– Доброе утро. Я услышала ваши голоса.

Мы оба встали, когда она подошла к нам. Алекс была в хорошем настроении и, когда садилась, улыбнулась, заметив мой взгляд.

– Надеюсь, вы хорошо спали? – обратился Каунидис к ней.

– Да, спасибо, – ответила она, слегка покраснев.

Появилась Элени с подносом, на котором находились кофе и пирожные.

Утро мы провели с Каунидисом. Позднее его шофер отвез нас всех в Киони, где мы пообедали в ресторане на берегу. Красивый крошечный городок был полон туристов с многочисленных яхт, ожидавших в гавани. После ланча мы с Алекс пошли прогуляться по аллеям и лестницам, которые вились среди домов, прилепившихся к склону горы. Любуясь открывшимся видом, мы задержались на обзорной площадке возле самой вершины.

– Ты какая-то тихая, – отважился я. – С тобой все в порядке?

– Да? Ну прости. – Она вдруг вздохнула и резко повернулась ко мне. – Я все время думаю, как это произошло. Ты и я.

– Жалеешь?

– Нет. Нисколько. Ни о том, что мы встретились, ни о прошлой ночи. Просто это как-то неожиданно. Да и все остальное.

– Ты о Димитри?

– И о нем тоже. Я немножко запуталась. Думала, что люблю Димитри, а сейчас это чувство я испытываю к тебе. Но по-другому. Как-то по-особенному. Так же как и ты, я хочу быть с тобой, чтобы мы получше узнали друг друга. Просто мне нужно какое-то время. Пожалуйста, постарайся понять.

Я ответил, что понимаю, и она как будто успокоилась. Но когда она отвернулась, моя улыбка погасла. Позже, когда Алекс затихала или задумывалась, я все время пытался представить, о чем она размышляет. Она останавливалась полюбоваться необычным домом, а я чувствовал, что ее мысли витают где-то далеко. Мне представлялось, что она думает о Димитри. Раз, подходя к пристани, Алекс внезапно остановилась, и кровь отхлынула от ее лица. Я спросил, что случилось, но она лишь слегка улыбнулась и ответила, что ничего, – просто вспомнила об одном важном деле. Это явно была поспешная выдумка. Оглянувшись назад, я заметил в группе людей человека, как мне показалось, похожего на Димитри, и постепенно у меня появилось чувство, что он, как невидимка, все время находится рядом с нами.

Позже этим же вечером, когда мы прощались с Каунидисом, он пожал руку Алекс.

– Мне очень жаль, если, находясь здесь, вы узнали что-то неприятное для вас, – сказал он.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – успокоила его Алекс. – Я все равно очень благодарна вам за рассказ о тех событиях.

Когда мы с Каунидисом обменялись рукопожатиями, он еще раз настойчиво повторил, чтобы я сообщил ему, если станет что-то известно насчет моего отца, в чем он мог бы помочь.

На обратном пути Алекс спросила:

– Значит, ты еще не собираешься возвращаться в Англию?

– Пока нет. А ты?

– Мне не обязательно уезжать до сентября. Этим хороша работа в частной школе, – заметила она.

Я поинтересовался, собирается ли она все лето провести здесь. В Лондоне у меня не было никого, кто бы волновался бы из-за моего отсутствия, но нужно было вести дела. Я хотел уехать побыстрее, и чтобы Алекс поехала со мной. Я не спросил ее, а сама она не выразила такого желания, и эта недоговоренность пролегла между нами, точно пропасть.

Проезжая Фрикес, Алекс попросила остановиться у таблички, установленной в память о нападении на «Антуанетту». Когда мы возвращались к джипу, я заметил автомобиль, припаркованный на обочине рядом с нашим.

– Что там такое? – спросила Алекс, заметив мой интерес.

– Может, и ничего. Просто этот автомобиль, по-моему, ехал за нами от самого Киони.

Любуясь живописными видами, я притормозил, пропуская его, но каждый раз, когда я так делал, водитель машины тоже притормаживал, сохраняя между нами неизменную дистанцию. Издали я не мог рассмотреть человека, который сидел за рулем.

Выехав из Фрикеса, я стал следить за этим автомобилем в зеркало заднего вида. Невзрачный синий «фиат», лучшие дни которого остались далеко позади. Он так и ехал в сотне метров за нами. В Ставросе, вместо того чтобы, как все, направиться к побережью, я свернул на более протяженную горную дорогу. Вскоре я снова увидел тот же «фиат». Мы с Алекс переглянулись, и она обернулась.

– Как по-твоему, кто это?

– Ты не узнаешь автомобиль?

– А должна? – удивилась она.

– Просто подумал, может, это кто-то из твоих знакомых.

Я прокручивал в мозгу разные варианты, и единственный, который приходил мне в голову, был Димитри. Наверное, Алекс догадалась, на что я намекаю, и продолжала с беспокойством смотреть назад.

Когда мы поднимались в гору, я ехал то быстрее, то медленнее, но «фиат» по-прежнему сохранял дистанцию. Дорога была крутой и извилистой, местами частично заваленной камнями. Маленькая деревушка Аноги у самой вершины выглядела совсем заброшенной. На центральной площади, которая казалась не шире двух соединенных дорог, стоял маленький магазинчик, одновременно служивший кафенио. Напротив возвышалась церковь. Я развернулся и подъехал к повороту, дожидаясь появления «фиата». Я услышал его приближение – шум мотора изменился, когда водитель переключил скорость для поворота, – и вышел на дорогу. Водитель притормозил, но яркое солнце не позволило мне разглядеть его лицо. Я сделал шаг из-за капота, и тут мотор внезапно взревел и «фиат» рванул вперед. Захваченный врасплох, я едва успел отскочить и сильно ударился спиной о стену. Когда же я добрался до джипа, «фиат» уже исчез за поворотом на другой стороне площади.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила Алекс.

– Все нормально. Ты успела рассмотреть водителя?

– Заметила только, что это мужчина, но он проехал очень быстро.

Я завел машину и последовал за ним. Мы быстро проехали несколько улочек, потом дома кончились и дорога стала петлять из стороны в сторону. Через пару миль мы подъехали к повороту с указателем к монастырю Кафарон. Я развернулся. Дорога над нами была пустой, а оттуда, где мы остановились, мы могли видеть весь путь до побережья. «Фиат» исчез.

– Наверное, свернул в какую-нибудь деревню, – предположил я, – и теперь уже на полпути к Ставросу.

– Как по-твоему, кто это?

Я опять подумал о Димитри, но уже не так уверенно. Мне также пришла мысль о человеке, который напал на меня на «Ласточке», но вслух я выразил только свое недоумение.

– Ты, конечно, не заметила номерной знак?

– Прости.

– Я тоже.

Этот автомобиль всю дорогу не выходил у меня из головы. Когда мы подъехали к Вафи, Алекс начала уговаривать меня заявить о происшествии в полицию, но я живо представил, как отреагирует на это заявление Феонас.

– Что я ему скажу? Что нас от самого Киони преследовал автомобиль, а потом исчез? Вряд ли это его заинтересует.

– Но тебя чуть не сбили.

Я только покачал головой:

– Если бы он намеревался меня сбить, у него была масса возможностей и до этого. Например, во Фрикесе.

– А если это тот человек, что напал на тебя? – спросила Алекс.

– Даже если это он, я не могу сообщить Феонасу никаких его примет.

В Вафи я отвез Алекс к ее дому и довел до самой двери.

– Спасибо, – поблагодарила она. – За все.

– А что теперь? – спросил я, когда мы неловко замолчали, глядя друг на друга.

– Дай мне немного подумать. Честно говоря, я очень устала. Может, встретимся утром?

– С удовольствием, – улыбнулся я, стараясь скрыть разочарование.

Чугь помедлив, Алекс наклонилась и быстро чмокнула меня в щеку. Потом повернулась и вошла в дом.

Когда я вернулся домой, Ирэн спросила, получила ли Алекс ответы на свои вопросы. Я рассказал ей, как мы проводили время, а потом она, словно ненароком, спросила, собираюсь ли я еще встречаться с Алекс. В ее расспросах звучала легкая нотка осведомленности, и, хотя я постарался уйти от ответа, было ясно, что она уже успела переговорить с Каунидисом. Как бы то ни было, когда я перевел разговор на другую тему, Ирэн сказала мне, что большую часть выходных провела, обыскивая дом сверху донизу, но никаких следов пропавшего журнала не обнаружила. Единственным местом, где он мог бы еще находиться, был музей отца в Вафи. Хотя после смерти отца его закрыли, у Ирэн остался ключ, и я решил сразу же сходить туда.

Музей располагался в приземистом одноэтажном здании на узкой улице вдалеке от набережной, рядом с заросшим пустырем. Заржавленный железный забор окружал участок коричневой земли, на котором виднелись только высохшая трава и покрытые пылью цветы. Выкрашенная в зеленый цвет дверь, как и штукатурка на фасаде, облезла и выцвела. Зарешеченные окна. Вывеска на двери, повторяя надпись на фасаде, объявляла на нескольких языках, что здесь находится археологический музей. По сравнению с официальным музеем в Вафи, находившимся через несколько улиц, отцовский выглядел совсем убого.