Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин - Пьер Изместиефф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наше предложение всем понравилось. К каждой позиции мы приложили каталог с подробным описанием оборудования. Я понял, что по ценам мы вписываемся в бюджет около пяти миллионов швейцарских франков. До конца года подписали контракт, и я приступил к его исполнению, иногда прибегая к помощи инженера.
Юра Пало, любитель охоты и природы, рассказал мне об озере Байкал. Его описание меня так впечатлило, что я попросил его организовать мне поездку. Мне очень хотелось увидеть собственными глазами это уникальное место. В конце июня мы с ним вылетели в Улан-Удэ, а оттуда на вертолете Ми-8 до Северобайкальска. Дальше на маленьком корабле мы добрались до красочного поселка, состоявшего из трех охотничьих домиков. С собой мы привезли продукты и два литра медицинского спирта вместо водки. Нас встретил охотник Николай, знакомый Юры. Он выделил нам комнату, две военные винтовки. Меня сразу повели стрелять по мишеням, готовиться к охоте на медведя. Охотники Николай и Юра убедились, что я стреляю прилично, предложили закончить тренировку и пойти на первую прогулку в тайгу. Природа была просто изумительная! Белые березы, сосны, ели и рябина… Мы шли по моховому ковру, в несколько сантиметров толщиной. Несмотря на начало сезона, мы нашли кусты с ягодами. Мне Николай рассказал, что плоды прошлогодние, и сохранились они только благодаря суровым климатическим условиям.
Из тайги мы вышли на берег озера. В воде еще плавали глыбы льда и, на удивление мне, там грелись на солнце животные. Это были нерпы. Когда-то очень давно эти морские животные очутились на Байкале и адаптировались к условиям жизни в пресной воде. Их на Байкале очень много, сотни тысяч. На них охотятся ради меха, каждый год отстреливая тысячами, по специальным квотам.
Прогулка продолжилась. Мы встретили молодых ребят и остановились поговорить. Они оказались учеными, приезжали сюда каждое лето изучать байкальский микроклимат. Сами построили себе деревянный поселок со всеми удобствами, где была даже баня, прямо на берегу озера. Ребята нас уговорили остаться на ужин, предложили порыбачить и потом сделать уху. Николая мы отправили за спиртом, а сами взялись за рыбалку. Ребята достали удочки, очень простые, с катушкой от ниток вместо нормальной катушки. До возвращения Николая у нас было уже полное ведро: щуки, омуль и другие виды рыб, названия которых я уже не помню.
Пока готовилась уха, ребята пригласили нас попариться в бане. Никогда не забуду, как распаренные, мы из парной выбегали, прыгали в ледяную воду озера и плавали там между глыбами льда.
После бани, как и положено, мы сели за стол. Пить стали спирт, кто чистый, а кто, как я, разбавлял его байкальской водой. Уха получилась великолепной, да и весь ужин тоже. За один вечер благодаря Юре, Николаю и ребятам я узнал очень многое о самом Байкале и о жизни охотников в этом уникальном на земном шаре месте.
Убить медведя нам не удалось, о чем я особенно не жалел, понимая, что намного лучше беречь этих прекрасных и редких животных.
Чтобы не «маячить» слишком много во Франции, что могло привлечь внимание контрразведки и налоговой инспекции, я решил переехать в другую страну. С Валентиной мы выбрали Англию, конечно, не ради климата, а потому, что знали: там есть хороший французский лицей для наших детей, и они будут прекрасно говорить на английском языке. Валентина нашла шикарную квартиру в Harley House, рядом с парком Regents. Я ее арендовал на пять лет, и в сентябре 1988 года, до начала занятий, мы переехали в Великобританию. Там у меня было много знакомых по INSEAD и один друг Тони Хамбро. Тони нас сразу познакомил со своими друзьями Сайерс Майкл и Муси, Эван Эдрианс, Малком.
Благодаря Тони нас стали принимать у себя очень приятные англичане. Без его помощи и рекомендаций мы никогда не попали бы в одно из самых закрытых обществ в мире.
Мы в свою очередь приглашали наших новых друзей к себе на русские праздники. Для наших гостей мы устраивали интересные развлечения — при входе каждый гость (вне зависимости от пола) должен был обязательно выпить залпом 50 граммов ледяной водки и съесть большую ложку черной икры.
В двух шагах от нашего дома находились теннисные корты. Когда погода позволяла, я там играл с детьми, а иногда с Майклом или Эдрианом.
Мы продолжали ездить в Куршавель на быстром поезде под Ламаншем до Парижа, а дальше тоже на поезде, используя «русские билеты», о которых я, дорогой читатель, вам рассказывал чуть ранее. Как-то в Куршавеле в ресторане La Saulire я сидел у стойки бара и обратил внимание на красивую молодую женщину с огромными глазами, которая, к сожалению, была не одна, а в сопровождении мужчины. Лица его я не видел, так как он сидел ко мне спиной. Когда пара закончила ужинать и проходила мимо меня, я услышал русскую речь. Я вступил в разговор, и они откликнулись. Таким образом я познакомился с Зурабом Сахокия и его красавицей женой Таней. Зураб свободно путешествовал из СССР по разным странам, он был представителем Аэрофлота в Лондоне. Как-то мы с Зурабом в одно время были в Москве, и он меня познакомил со своими грузинскими друзьями Вахтангом Кучава и Шалвой Бреус, которые, когда распался СССР, тоже стали приезжать в Куршавель. Мы вместе катались на лыжах, и больше всех меня удивил Шалва. Он за первую неделю не только научился кататься, но и даже успевал за мной, когда я устраивал гонки по крутым трассам.
Работа над контрактом по керамическим корпусам успешно продолжалась. Счета я мог подавать в «Техноимпорт» только тогда, когда оборудование для соответствующего цеха, а их больше двадцати, было отправлено в СССР. Чтобы получить поскорее прибыль, а следовательно, мои деньги, я усиленно взялся за работу. Завод строился около Львова на Украине. С Юрой Пало и Филиппом мы ездили иногда
