Синоптик - Северин Подольский

Маргарита Михайловна чуть не плакала, и мы бросились к выходу из кухни. Картина и впрямь, была отвратительной. Охералк, самым невероятным способом стремительно покидал пустоты климатического процессора, стекая по стене цоколя. Внизу он вновь собирался в единое целое, компонуя всю массу снова в шар. Фантастика!

– Значит, тут рядом кто-то дудит или шепчет! – Гурский всматривался в самые дальние уголки своего сада, как будто невидимый враг притаился именно там.

– Бежал Шептун! – предположил Казимирович, и это вполне могло оказаться правдой.

– Подольский, где твоя губная гармошка? – Раскаталин стал лихорадочно трясти меня за плечо.

Я полез в карман. В последние дни я не расставался с этим инструментом даже по ночам, А днем мне частенько хотелось на ней что-нибудь сыграть, да все не было подходящего случая.

Мы абсолютно не знали, кто к нам сейчас придет на помощь. Вероятнее всего это будет Регина Баяновна, но не исключено, что могут отозваться и представители Дендрария, а может и Фауны, которые сейчас шарили по опустошенным коридорам Директории. Я уже приготовился выдать «Ich mein lieben Augustin», как произошло невероятное.

Гурский потом утверждал, что ко мне наклонилась береза, и ее ветки оплели мои руки. Затем эти же ветки отобрали у меня и губную гармошку. Куда она подевалась, никто так и не вспомнил, так как за углом раздался все нарастающий шорох. Некто явно выламывал из цоколя наш камень. Невидимка был силен и орудовал невероятно ловко, легко, как пушинку, перебросив трехсоткилограммовый камушек через забор. Мимо нас, словно колобок, катился охералковый шарик.

– Держите его! – Раскаталин, уже бился в опутавших его тело ветвях винограда, которые украшали фасад дома Гурского.

Не тут-то было! Виноград надежно охватил наши ноги, и догнать шарик было уже просто нереально.

«На атаковал Дендрарий!» – я с опаской смотрел на ветвь, которая шевелилась в опасной близости от моей шеи.

– Это все проделки подлого Рокотана! – заявил вдруг Николай Михайлович, зашедший к нам на огонек и стоящий сейчас в сторонке попыхивая сигареткой.

– Очень даже может быть… – Казимирович посмотрел на соседа, который единственный из нас стоял не опутанный ветвями винограда.

– Коля, а почему тебя не трогают? – спросила его супруга, Елена, также как и мы задержанная коварной лозой.

– Потому что я флорист! – затянулся сигареткой Николай Михайлович, с любовью погладив уже набухшие соком синие виноградные кисти.

«Вы слышали?» – воскликнул Гурский.

Мне тоже показалось, что береза, качнув своей кроной, издала вполне членораздельные звуки.

«Так будет лучше» – повторил вслед за березой удивительные слова Казимирович.

– И вы ему верите? – презрительно процедил Николай Михайлович, доставая из кармана плоскую фляжку.

«Не знаю» – подумал я, внезапно почувствовав ослабление виноградных пут.

– Во всяком случае, процессор остался на Земле! Пускай и не на нашей – Андрей Дмитриевич с удивлением разглядывал собственный виноградник.

– Смотри у меня! Я тебя посадил, я тебя и выкорчую! – Гурский с опаской потрогал тонкую лозу…

Минск, 2014

Примечания

1

Герои эпоса «Бакенщик».

2

Герой эпоса «Тайна Александровского сквера» трилогии «Дрейф».