Анастасия. Дело для нежной барышни - Тата Орлова

— Не меньше половины гостей, — хмыкнула я. А то сама об этом не думала.

— Значит, будем проверять половину, — "утешил" он меня.

— Хорошо, — вздохнув, кивнула я. — Но если можно….

— Можно, — опять не дослушал он. Махнул кому-то рукой. Не прошло и минуты, в течение которой мы молчали, как рядом со мной стоял стул. — Прошу вас, Анастасия Николаевна, — склонил он голову, демонстрируя великосветские манеры.

Кармир был бастардом. Отец — граф Дэмир, мать — магиня, Даниэлла Элси. Узаконить свои отношения до рождения ребенка будущие родители не успели, хоть и собирались, а во время родов Даниэлла умерла.

Редкость среди магов, но случалось.

Кармера граф усыновил, но… права на титул тот не имел.

Впрочем, судя по всему, не сильно и расстраивался. Полноценный пятый уровень давал ему никак не меньше.

Отказываться от предложения присесть я не стала — усталость брала свое. Устроившись и тщательно расправив юбку, с грустью посмотрела на следователя Кармира. Тому предстояла большая работа.

— Граф Джакс, граф Стоун, граф….

— Настя! — укоризненно качнув головой, перебил меня Кармир.

Я, извиняясь, грустно посмотрела на него. О чем просил, было понятно — выстроить список, начиная с тех, кого лично я могла бы подозревать. Вот только….

— Граф Джакс, — начала я вновь, не забывая, что и Сэм и Энгин находятся поблизости, — граф Стоун, граф Паррей….

— Магу достаточно нескольких секунд, — подошел к нам Виль. — Со специально настроенным амулетом, и того меньше. А Анастасия у нас барышня известная, так что под подозрением практически все мужчины.

— И некоторые женщины, — скорчила я гримасу. — Леди Верьер рассказывала мне на ухо неприличный анекдот, а Мари делилась последними слухами.

— А неприличный анекдот, это не… — задумчиво протянул Сэм, многозначительно переглянувшись с Кармиром.

— Тебе же сказали, — с выражением ужаса на лице, оборвал его Виль, — неприличный! А тут — леди!

Про леди он это он вовремя вспомнил. Когда сам….

Это становилось уже интереснее. Я была уверена, что леди Верьер и Шаеса связывали лишь дела службы. История с анекдотом убеждала, что нет. Первый раз я услышала его сегодня утром, от Виля. Тот от Николаса. Он же поделился им с Шаесом — сама видела из окна, как они хохотали. И вот уже вечером от Леонидии….

Крепкая дружба или еще что-то более серьезное?

Отношения к происходящему этот факт точно не имел, но ведь тайна….

Дождавшись, когда мужчины успокоятся после выходки Вильена, продолжила:

— А еще была графиня Джакс. Неожиданно выскочив из-за угла, она столкнулась со мной в коридоре. И та юная барышня, которая весь вечер просидела в кресле в углу.

— Какая барышня? — с недоумением посмотрел на меня Сэм. — В каком кресле?

— Ну, та, в небесно-голубом платье, — ответила я другу таким же изумленным взглядом. — Смуглая, темноволосая. Красавица….

— Извини, Кармир, — вместо того чтобы ответить мне, произнес Самюэль, обращаясь к следователю, — но Анастасии нужен отдых.

Как ни странно, но возражать тот не стал, согласившись, что продолжить мы можем и утром.

Я тоже не сопротивлялась. И не только потому, что держалась из последних сил. Ощущение, что я, кажется, начала что-то понимать, требовало тишины и спокойствия.

Получить и то, и другое, я могла только дома.

Уверенность в понимании исчезла, как только я оказалась в тех самых тишине и спокойствии, на которые надеялась. Упущенный момент озарения…. К сожалению, так тоже бывало — мелькнет и… исчезнет, оставив с ощущением обиды. Отгадка была так близка, но в руки не далась.

Не шел и сон. Слишком много вопросов, на которые очень хотелось получить ответы, заставляли вновь и вновь мысленно перебирать все, что мне было известно.

А известно было немало…. Только все без толку.

Проворочавшись в кровати и признав, что эту битву проиграла именно я, накинула домашний халат и спустилась вниз. На кухне всегда можно было найти что-нибудь вкусненькое. Для успокоения нервов.

Желающей полакомиться оказалась не только я. За столом в гостиной сидел Энгин. Был он без колета, в одной рубашке, расстегнутой сильнее, чем позволяли приличия.

Впрочем, о приличиях говорить не стоило. До моего появления в комнате он находился один.

Заметив меня, опустошил кружку, которую держал в руке, очень аккуратно вернул ее на стол. Потянулся за все еще наполовину полной бутылкой вина, но в последней момент передумал, предпочтя прихватить со стоявшей на столе тарелки крошечный бутерброд.

Судя по тому, что до рта добычу не донес, бутылка была далеко не первой.

— Ты всерьез подозреваешь моего отца? — посмотрев на меня как-то… растерянно, довольно четко для произведенного впечатления спросил он.

— Всерьез, — неожиданно для себя сладко зевнув, ответила я. — Как минимум на второе покушение мотив у него был. И тебя подозреваю. И Сэма. И даже князя Северова.

— А его-то за что? — растерянность Энгина сменилась искренним недоумением.

Вот ведь, как интересно! Ни он сам, ни Самюэль, ни даже в какой-то мере отец, не вызвали такой реакции. А князь — вызвал.

— Он слишком предусмотрителен, — усмехнулась я, присаживаясь напротив Энгина. — Или считаешь, у него все кафтаны прошиты велдарским шелком?

— Он в родстве с императором Ровелина, — словно это объясняло все, произнес Энгин. — Выпьешь?

— Выпью, — кивнула я. Пока он наполнял бокал, передвинула к себе лежавший перед виконтом лист бумаги, разрисованный кругами, квадратами и стрелочками. Никаких имен, одни значки, но по сути понятно — Это ничего не объясняет.

— Его отец был не только дипломатом, но и доверенным лицом императора, — пододвинул он ко мне бокал. Подумал, повторил то же самое, но только с тарелкой.

Этого Энгину показалось мало. Растерев докрасна лицо, он тяжело поднялся, прищурившись, осмотрел гостиную. Не найдя того, что искал, направился в сторону кухни.

Шел ровно, ступал мягко, словно намекая, что все не так, как выглядит на первый взгляд.

После схемы, которую разглядела среди его каракулей, я в этом и не сомневалась. Энгин вел свое расследование. Я, Северов и матушка играли в нем ключевые роли.

— Ты знаешь, что твой князь надолго ни в одном посольстве не задерживался, — прокричал он уже из-за двери. — Появлялся, когда возникала какая-нибудь серьезная проблема в межгосударственных взаимоотношениях, и снова исчезал, когда та либо исчезала совсем, либо приобретала не столь катастрофические последствия.

Вернулся Энгин с еще двумя тарелками и бутылкой под мышкой. На одной лежали тонко нарезанные ломти холодного мяса, на второй сыр и фрукты.