Запретные сказки - Татьяна Ахметова

— Ступай, ступай.

Вот он пошел, захватил фунтов десять мяса своего, в подарок за еблю отнести. Забрался в ригу и ждет. Старуха, его жена, следом туда же, двери отворила, шепотом:

— Ей, ты здесь?

— Здесь.

Ну, там и потрахались. Жена мужа после спрашивает:

— Ну как со мной?

— В два раза слаще чем с моей старухой.

Старуха говорит:

— Надо идти скорее, чтобы люди не увидали.

— Захвати мясо с собой.

Она схватила, да и марш домой. Через час и он пришел.

— Где ты, старик был?

— В ригу ходил, думал, что двери не запер. А они оказались заперты.

— Ну, ладно, ладно.

Поужинали, спать легли. Стала жена обнимать и ласкаться к нему.

— Что ты, старик, сегодня не отвечаешь на мою нежность?

— А устал, возы склал, два воза, руки болят.

— Ну, ладно, спи. Если, конечно, это так.

Проспали. Она встала, печь затапливает.

— Старик, блинов печь ли?

— А мне — все равно.

— Мясо класть ли варить?

— А как хочешь — вари.

Она и поднесла показать мясо:

— Кладем все?

Он взглянул:

— Куда ты, много.

Тут и узнал свое мясо проебанное. Смутился, на вору всегда шапка горит, да дело сделано, назад не воротишь.

А старуха говорит:

— Мясо даровое, ночью добыто, дёшово досталось! Едим, что тут!

Он взял, глаза одеялом и закрыл. Полежал, встал:

— Надо к лошади сходить.

Оделся запряг лошадь да и уехал в лес голодный. Вечером приехал из лесу.

КУМ И КУМА

Кум ходил к куме. Кума решила дать любовнику отставку. Надоел. Вечером приглашает кума:

— Приходи, кум, в овечий хлев. Там встретимся, перепихнемся.

Кум приходит. Как пришел кум туда, она посылает своего мужа к овцам дать сена. Приходит, а там кум.

— А ты, кум, зачем тут?

— Вот люди, говорят, кумушко, надо увести тайком барана, чтобы скорее овца огулялась. Вот я и решил взять твоего барана, подпустить к своей овце. Уж хочется, чтобы она быстрее огулялась.

Днем увидал любовницу.

— А, кума, — кум говорит, — как ты меня провела и в хлев завлекла. Нехорошо так делать, а то разлюблю.

— Ну, кумушко, извини, — говорит, — на другой день приходи в коровий хлев.

На другой день кум приходит в коровий хлев. Посылает кума тут же своего мужа в хлев. А в хлеву кум.

— Ты почему, кум, опять здесь?

— А, кумушко, извини, тайком увести быка, чтобы скорее корова огулялась. На возьми!

Днем увидал куму.

— Как, кума, ты меня провела! Не ожидал, не ожидал я такого отношения к себе.

— Ну, кумушко, извини, вечером приходи в дом и ложись прямо на пуховую постель.

Вечером ложатся на покой, она говорит своему мужу:

— Разлюбезный мой, скинь подштанники и штаны, ложись на мягкую перину, отдохни, как человек, а то никогда не снимаешь с себя одежду. А я кое-что сделаю по дому.

Погасила огонь в доме. Является кум. Ложится на мягкую пуховую постель. А там без подштанников хозяин. Спрашивает хозяин гостя:

— Ты зачем?

Гость пересрал, хозяин его схватил, заорал громко:

— Огня.

Хозяйка приносит огня: лежат на перине два кума. Гость и говорит:

— А, кума, третий раз меня провела!

Отвечала кума:

— Ах, кум, кум, кум, какой же ты безум! Бог любит троицу. Не являйся никогда.

ПЕСТРЯЙКО И БЫКОВ

Поехал хохол в город за покупками. Приехал, видит, как учат солдат на площадке. Остановился. Смотрит как выполняют команды. Ученье кончилось, взводный идет.

— Ты чо, старик, стоишь?

— Да я, кажу, дывлюся стою, как эти сверкают шашками.

— А это мы бычков учим.

— А, бычков учите! Дак они яки образовалися?

— Так и образовались.

— Эх, я бы своего пестряйка отдал под это ученье.

— Можно взять.

— А шо ж, он через год образуется?

— Как же, образуется.

— А как мне его сповидать?

— Вставай на это же место. Отпрягай пестряйка. Отпрег быка, отдал. Солдат увез быка, зарезал, съели.

Хохол вернулся домой. Хозяйка спрашивает:

— Где жо твой пестряйко?

— Где, отдал в ученье.

Год проходит, едет хохол в город, встает на то же место. Солдат опять учат. Ученье кончилось, взводный тот же идет.

— Ты что стоишь?

— Да своего бычка увидать надо.

— А вон новой дом, зеленая-то крыша, там быков!

Начальник был Быков.

— Ах, как он образовался! Через год новый дом построил! Эх, поеду на свиданье с пестряйком.

Приезжает к дому.

— Здесь Быков?

— Что тебе нужно? — спрашивает часовой.

— Да увидать бычка нужно.

— Не ходи, нельзя.

— Як нельзя? Ведь Быков мой родной бык.

— Ну, проходи.

Заходит в канцелярию.

— Зачем?

— А як ты не узнав старого хозяина?

— Какой те старый хозяин, ты сам старый пес.

— Ага-га, не сознався ты! Иди хоть с бурейком понюхайся.

Сымает веревку, начинает на начальника надевать. Закричал начальник солдату:

— Иди! Это он меня удавить хочет!

Солдат прикладом налупил хохла:

— Убирайся, убирайся, невежа!

ПОП И ЛЕШИЙ

Поп сеял репу, кто-то испугал его кобылу, кобыла убежала и борону переломила. Поп побежал за кобылой и говорит:

— Возьми, леший, и репу всю! Кобыла убежала, да и бороны жалко.

Осенью репа выросла хорошая, поп пришел репу рвать, а леший пришел и говорит:

— Что ты, поп, ведь ты мне отдал репу-то. Я все лето воду носил да поливал.

— А я все лето молебны пел да Бога просил.

А попадья услышала.

— О чем вы спорите?

Леший и говорит:

— Да вот, отдал мне репу, а теперь обратно берет.

А попадья говорит:

— Вот что я вам скажу: вы приезжайте завтра на зверях: кто у кого зверя не узнает, того и репа.

Назавтра леший едет, только ограда хрестит. А поп и говорит:

— Ишь ты, леший как на льву едет.

А леший на льву и ехал.

— Ну, уж ты, поп, — говорит леший, — не дал доехать да и зверя узнал.

А поп приехал на попадье. Попадья волосы распустила, сделала хвостом, в жопу стеколко вставила, вперед жопой и идет, поп верхом сидит. Леший пришел, смотрит и не может узнать. Рогов нет, головы не видно, глаз один и рот вдоль.

— Ну, поп, не знаю, какой зверь.

Поп говорит:

— Это зверь одноглазый.

Леший и говорит:

— Ну, репа твоя.

ЦАРЬ ПЕТР И ХИТРАЯ ЖЕНА

Был-жил царь Петр Первый; был он хитрый, мудрый, собрал он себе бояр на думу.

— Что же вы, мои думные бояре, думаете? Я хочу не посеяно поле пожать — можете ли отгадать?

— Не знаем, ваше царское величество.

— Ну, отгадайте, а не то голова с плеч.

— Дай нам срок трое суток.

Ну вот, они пошли по улице думу думать эту; шли по улице поперечной, повернулись, пошли по продольной, увидали старой дом, широкий, большой и двери худые, рассыпались, не заперты, зашли они в этот дом, в доме девица полы моет; сначала от них за печку, одела на себя верхнюю рубашку, выходит и говорит:

— Не дай Господи тупой глаз и безухо окно.

Домыла она полы и вынесла на улицу грязную воду и вымыла свои руки и села на лавку.

— Куда же вы, господа министры, направились?

— Вот царь дал задание, загадал загадку, не можем отгадать: хочет не посеяно поле пожать.

— Вы и это-то уж не знаете? Подите, скажите царю: вы будете начинать, а мы вам будем помогать.

— Что же, матушка, мы чего-нибудь поесть хотим.

— А чего вы хотите — плеваного или лизаного?

— А поставь, матушка нам лизаного?

Она поставила им ухи чистой и рыбки белой на стол. Сели и поели, вышли, Богу помолились.

— Что же, матушка, плевано, а что лизано?

— Да вы уж и этого-то не знаете?

— Не знаем, матушка.

— Напрасно вы того царя хлеб едите, даром; вы бы спросили у меня плеваного, я бы поставила вам ухи ершовой, вы бы ели да плевались, а вы просили у меня лизаного, я поставила вам ухи чистой, вы рыбку съели и блюда облизали.

Министры от нее вон пошли. Приходят к царю и говорят:

— Ваше царское величество, вы будете начинать, а мы будем вам помогать.

— А кто ж вам сказал это?

— Есть на этакой улице прекрасная девица.

— Нате, несите девице этот золотник шелку, пусть она мне соткет полотенце.

Министры снесли девице и отдали.

— Велит царь соткать полотенце.

Дала им девица красного дерева иголку:

— Доспеет царь мне чивчю да бердо, я ему сотку.

Министры пришли к царю и отдают ему в руки.

— Велит вам доспеть чивчо да бердо.

Царь в руки взял и головой покачал:

— Подите, министры, сватайтесь к этой девице.

Пошли министры и кланяются:

— Идешь ли ты за царя замуж?

— Господа министры! Я от царя этого не слышала.