Голые люди - Кир Булычев

Не-лю тоже уловила мгновение, когда Сато из грубого дикаря, желавшего наказать ее, вдруг превратился в мужчину, который ее возжелал. И Не-лю стало так страшно, что она лишилась голоса и способности сопротивляться. Она как бы обмякла в руках сжимавшего ее Сато, а тот еще более распалился желанием, и его руки принялись мять ей груди и живот. Не-лю не могла двинуться, а если и вырывалась, то ее попытки были робкими и заранее обреченными на неудачу.

Никогда в жизни, за много сотен лет, никто не пытался овладеть ею без ее согласия и, более того, без ее к тому инициативы. На Доме относящиеся к интеллигентным кругам общества женщины сами выбирают партнера, хотя порой они и предпочли бы отказаться от такой чести. Но так высоко уважение к женщине-товарищу, женщине-возлюбленной, что и мужчины подчиняются решению женщин, даже если им этого не хочется. Так что любовные драмы, которые разыгрываются на Доме, – а они там есть, как и везде в Галактике, – связаны чаще всего с превышением женщиной ее возможностей или столкновением интересов различных женщин.

– Нет, – шептала Не-лю, в ужасе ощущая на больной щеке и на шее прикосновение сухих губ и мягких длинных усов и понимая, что она совершенно беззащитна.

– Нет, – шептала она, чувствуя, как этот насильник раздевается, опрокидывает ее на траву и ложится на нее, а она все не может собраться с силами и изгнать его…

А затем наступило самое страшное – этот дикарь, это ничтожество, претендующее на роль вождя, уже вторгся в нее, уже тихо рычал от наслаждения, которое Не-лю, разумеется, не могла разделить и все пыталась столкнуть с себя не тяжелого, но жестокого и цепкого насильника.

Острые камешки под спиной давили и резали кожу, и она не могла даже объяснить этой мерно ухающей машине, что она раздерет себе всю спину…

А тем временем наверху, у пещеры, события также приняли неожиданный оборот.

Увидев, что унтер-офицер скрылся в кустах, Ут-бе-бе не смог сдержаться и, как бы гуляя, направился к суме Сато, оставленной без присмотра. Возле нее лежали недоеденные припасы. Проходя мимо сумы, Ут-бе-бе как бы невзначай нагнулся и подхватил луковицу. И прошел далее в глубину, в темноту пещеры, хрупая луковицей так нагло, словно он продолжал пробу плодов леса.

Все остальные смотрели на него обезумевшими глазами, и не успел он еще скрыться в пещере, как возле сумы произошла небольшая свалка, о которой никто потом не хотел вспоминать, потому что тогда необходимо было бы признаться, что ученые вели себя недостойно. Ведь даже крайним голодом нельзя оправдать тот факт, что Ут-пя оттолкнул Любу так, что она ушибла коленку, а По-из вырвал (для Любы) длинный белый корень у красавицы Не-свелю, а та поскользнулась на улитке.

Еще минута – и сума была пуста, а пришельцы делали вид, что не имеют к этому акту никакого отношения.

Именно это событие и объясняет, почему никто не пришел на выручку несчастной Не-лю, которая, распростертая на траве и камнях, была вынуждена стать объектом похоти старшего унтер-офицера Сато, в те минуты ограбленного ее соплеменниками.

Но один человек не участвовал в свалке.

Это был капитан корабля Ут-дирек, загнанный, почти уничтоженный унтер-офицером, но не сдавшийся.

Из темноты пещеры он видел и поступок Ут-бе-бе, и последующую свалку. Но не вмешался в эти действия, потому что не считал себя вправе это делать. Он понимал, что его друзья становятся рабами собственных желудков. И как таковые могут стать легкой добычей Сато.

Капитан понимал, что куда важнее сначала спасти Не-лю, которой могла угрожать смертельная опасность, если она будет сопротивляться диктату дикаря.

И, приняв решение еще раз вмешаться в борьбу против Сато, капитан решительно покинул пещеру и, выйдя на площадку перед ней, обратился к По-изу, который уже поделился добычей с Любой и проглотил то немногое, что ему досталось.

– Пошли! – приказал он переводчику.

– Куда? – Переводчик не читал мыслей капитана.

– Вниз. Наша помощь может понадобиться Не-лю.

Переводчика охватил стыд. Он ничего не сказал.

И когда капитан пошел по тропинке вниз, По-из покорно засеменил следом.

Они спускались молча.

Тропинка была узкой, над ней смыкались кроны деревьев, и жара не чувствовалась в вечной тени.

Вдруг По-из прошептал:

– Стойте.

– Что? – испугался капитан. – Что-то плохое?

– Я не знаю, – прошептал По-из и далее мысленно сообщил капитану, что до него докатываются волны странных смешанных чувств, причем чувства Сато полны вожделения и растущего внутреннего трепета, тогда как в чувствах госпожи Не-лю По-из разобраться не смог – в них смешалось отвращение, страх, безнадежность, смирение и некоторая доля наслаждения, с которым женщина боролась с источником этого отвращения и наслаждения.

Через несколько осторожных шагов и сам капитан, раздвинув кусты, смог увидеть и понять, что происходит.

– Почему же она молчит и не зовет на помощь? – мысленно спросил он По-иза.

– Ей стыдно, что мы ее увидим, – ответил мысленно переводчик. – Она более всего боится, что мы догадаемся о ее позоре. Она скорее умрет, чем признается в этом.

– Я ее понимаю, – сказал в конце концов капитан.

Капитан первым пошел обратно, по дороге мысленно попросив По-иза никогда и никому не рассказывать о том ужасном позоре, которому подверглась Не-лю…

Сато возвратился к пещере первым, минут через десять после капитана и По-иза, которые ни с кем не стали делиться своими наблюдениями.

Первым делом он увидел, что ограблен, и начал кричать на пришельцев высоким гнусавым голосом. Но пришельцы к тому времени отступили в тень пещеры. Они, конечно, слышали крики Сато, но не отзывались.

Когда на площадку вышла, еле переставляя ноги, обесчещенная Не-лю, Сато обернулся к ней, выразительно показывая на пустую суму и на вход в пещеру.

– Чего же было ждать? – ответила ему Не-лю. – Люди, которые не смогли или не захотели прийти ко мне на выручку, вполне могли опуститься до низкого воровства.

Сато ругался, кричал, но на самом деле не был глубоко расстроен.

У него в тайниках было запрятано достаточно еды, чтобы прожить в пещере полгода. И он понимал, что, раз укравши пищу, все эти люди стали его должниками. Им стыдно. Они еще не умеют воровать.

Сато стоял посреди площадки перед пещерой и смотрел, как вкусные яблочные улитки медленно ползли по камням – их дикари не тронули. Сато подобрал улитку с камня, покрепче сжал тонкую скорлупу, отбросил осколки и с удовольствием проглотил. Вторую он протянул Не-лю.

Не-лю ощущала враждебные взгляды соплеменников, обжигающие из темноты пещеры.