Воды спят - Глен Кук

— Она только тогда успокоится и решит, что дело именно в старой вражде, когда увидит их тела. Она еще не до конца уверена, что Лозан мертв. Протектор — очень подозрительная женщина.

— Ну, подсунуть ей труп Нарайана будет нетрудно. В городе миллион тощих, грязных, маленьких стариков с дурными зубами. Другое дело — красивая двадцатилетняя девушка с голубыми глазами и кожей чуть бледнее, чем слоновая кость.

— Серые определенно засуетятся, — сказала Сари. — Независимо от того, подозревает она что-либо или нет, Протектор не захочет, чтобы в ее городе творилось что-то непонятное.

— Думаю, Радиша придерживается другого мнения насчет того, чей это город. Что напоминает мне кое о чем, что все время вертелось где-то в подсознании. Выслушай и скажи, что ты об этом думаешь.

21

Когда Бходи прокладывали свой путь через толпу, многие одобрительно похлопывали их по спинам. Бходи воспринимали это благосклонно, хотя и в свойственной им вяловатой манере. Большинство людей поддерживает их, это хорошо.

Очередной коленопреклоненный жрец исчез в пламени, как только Серые начали оттаскивать с дороги его помощников.

Густой дым повалил кверху, сформировавшись в череп Черного Отряда. Единственный глаз, казалось, злобно глядел прямо в души всех, кто толпился вокруг. В утреннем воздухе отчетливо прозвучал голос:

— Их дни сочтены.

И вдруг на деревянном заборе, защищающем восстанавливаемую стену, на высоте человеческого роста возникли мерцающие буквы, нанесенные известью. Они складывались в слова: «Воды спят», «Мой Брат Не Отмщен», которые медленно ползли туда и обратно.

На крепостном валу тут же материализовалась Душелов.

Еще одно, больших размеров, облако дыма поднялось над горящим Бходи. Возникло лицо — лучшее изображение Капитана, на которое оказались способны Одноглазый и Гоблин. Оно заговорило, обращаясь к замершим в благоговейном ужасе людям:

— Раджахарма! Долг Князей. Знай: Княжеский Сан — это доверие. Князь — это облеченный высшей властью и наиболее добросовестный слуга народа.

Я начала выбираться из толпы. Происходящее, без сомнения, больно задело Протектора и могло подтолкнуть ее к импульсивной реакции.

Оказалось, ничего страшного. Вроде бы она ничего не делала, но внезапно подул ветер и разогнал дым. Одновременно он раздул пламя, пожиравшее Бходи, и разнес по городу запах горящей плоти.

22

Когда господин Сантараксита поинтересовался причиной моего опоздания, я сказала правду.

— Еще один Бходи сжег себя перед Дворцом. Я смотрел. Ничего не мог с собой поделать. Тут, конечно, колдовство замешано.

Я описала, что видела. Как и многие, наблюдавшие за происшедшим собственными глазами, Сантараксита, казалось, испытывал одновременно и отвращение, и любопытство.

— Как ты думаешь, Дораби, зачем Бходи делают это?

Я знала, зачем. Не нужно быть гением, чтобы понять их мотивы. Ставило в тупик одно — их решимость.

— Они хотят таким образом дать понять Радише, что она не выполняет своих обязанностей по отношению к таглианцам. Ситуация кажется им до крайности ужасной. Поэтому они выражают свое мнение способом, который невозможно проигнорировать.

— Я тоже так считаю. Однако остается вопрос: что может сделать Радиша? Протектор не уйдет только потому, что кому-то она не по душе.

— Простите, Сри, но у меня сегодня много работы, а я еще, к тому же, и опоздал.

— Иди, иди. Я должен созвать бхадралок. Может быть, нам удастся выработать для Радиши рекомендации, которые помогут ей ослабить хватку Протектора.

— Удачи вам, Сри.

Она ему — и всему бхадралоку — ой как понадобится. Только самая невероятная удача может вложить в руки Сантаракситы и его закадычных друзей оружие, способное погубить Душелова. Подозреваю, что эти умники из бхадралока даже не осознавали опасности противостояния, на которое решились.

Я вытерла пыль, вымыла полы, проверила ловушки для грызунов и только потом заметила, что в библиотеке почти никого нет. Спросила у Баладитая, старого копииста, куда все подевались. Оказалось, остальные копиисты тут же разбежались, как только старшие библиотекари отправились на собрание своего бхадралока. Копиисты знали, что бхадралок — это бесконечная говорильня, где часами будут жаловаться и спорить, и просто устроили себе выходной.

Не следовало упускать такую возможность. Я начала просматривать книги и даже зашла так далеко, что забралась в закрытый фонд. Баладитай не замечал ничего. Он не видел дальше трех футов от своего носа.

23

Джауль Барунданди дал в напарницы Минх Сабредил молодую женщину по имени Рахини и отправил их убираться в личных комнатах Радиши. Ими руководила женщина, которую звали Нарита, толстая, склочная особа, проникшаяся неизвестно на чем основанной идеей собственной важности. Нарита недовольным тоном заявила Барунданди:

— Мне нужно еще шесть женщин, чтобы как следует убраться в помещении Совета после того, как покончу с комнатами княгини.

— В таком случае, возьми сама веник в руки. Я вернусь через несколько часов. Надеюсь, к этому времени дело сдвинется с мертвой точки. Я дал тебе лучших работниц, которые имеются в моем распоряжении. — И Барунданди отправился портить настроение кому-то другому.

Толстухе пришлось удовлетвориться Сабредил и Рахини. Сабредил не знала, кто такая Нарита. Прежде эта женщина никогда не убиралась в княжеских покоях. Орудуя шваброй, Сабредил прошептала:

— Что это за женщина, такая сердитая? — Она погладила своего Чангеша.

Рахини, не поднимая глаз, глянула сначала вправо, потом влево:

— Ее можно понять. Она — жена Барунданди.

— Эй, вы, двое! Вам деньги не за болтовню платят.

— Простите, мэм, — сказала Сари. — Я не поняла, что делать, а вас беспокоить не хотела.

Толстуха заворчала, но тут же переключилась на кого-то другого. Рахини мягко улыбнулась и прошептала:

— Она сегодня в хорошем настроении.

Шли часы, у Сари заболели колени, руки и все мышцы тела. Она понимала, что они с Рахини оказались в распоряжении жены Барунданди не столько из-за работы, которую могли сделать, сколько по причине того, какими они были. Или, точнее, какими не были. Они не были ни чересчур смышлеными, ни привлекательными. Барунданди надеялся таким образом убедить же try в том, что всегда нанимает женщин только такого типа. Можно не сомневаться, что где-нибудь в другом месте он, как и его помощники, используют все преимущества своей власти над обездоленными и отчаявшимися женщинами.