My black rose - Саун Грейв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я что, схожу с ума? Может от этого Розамунд меня и спасала? Боюсь, в моем сумасшествии виновата она сама».
Том вернулся в свой вагон, кое-как по пути избавившись от настойчивого запаха розы. Ему казалось, что этот аромат настойчиво преследует его. Но стоило мальчику переступить порог купе, как в нос ударил резкий запах сигарет. На секунду Том растерялся, но затем увидел сидящего у окна Лестрейнджа, зажавшего между пальцами сигарету какой-то элитной марки. В купе уже не было так шумно, как когда он его покидал, пусть народу и прибавилось.
— Ты где был, Том? — Вальбурга охнула, когда юноша сел рядом с ней, поскольку его место заняли. — Мы начали уже беспокоиться.
— Ага, ушел и с концами. — Нотт хмыкнул, перетасовывая карты и раздавая их между собой, Малфоем, Розье и Лестрейнджем.
— С каких пор ты куришь? — Том предпочел проигнорировать вопрос о своем отсутствии. Едкий дым щекотал нос, но мальчик уже привык к этому запаху, поскольку на званых вечерах мужчины часто курили. Да тот же мистер Блэк был не прочь вечером перед камином запалить сигару. Хотя Лестрейнджу еще далеко до сигар. Эмерсон неопределенно пожал плечами, делая затяжку и выпуская дым вверх, к приоткрытой форточке.
— Не так давно. А что, тоже хочешь попробовать, Реддл? — Лейстрейндж оторвал взгляд от своих карт и удивленно уставился на мальчишку, что сидел напротив и слегка по диагонали от него. — Ты чего это подстричься решил?
— Не горю желанием ходить с такими же косами как у тебя, Лестрейндж. — С холодной улыбкой ответил Том. Третьекурсник помрачнел и провел рукой по своим кудрявым волосам, что сейчас были стянуты в тугой пучок на затылке. Том еле заметно усмехнулся. — Но знаешь, тебе… идут длинные волосы.
— На тебя раздавать, а? Будешь в покер с нами? — Рэймонд вопросительно изогнул бровь, посмотрев на Реддла. Тот по-прежнему усмехаясь, кивнул, не сводя взгляда с покрасневшего Лестрейнджа, что пытался скрыть свое смущение в очередной затяжке.
«А я-то думал, что мне лишь кажется. — Скользнула в голове у Тома мысль, когда он принял карты от Нотта. — Пожалуй, раз мои догадки подтвердились… я могу и повеселиться!»
***
— Леди Розамунд, мое почтение. — Мужчина припал губами к бледной ладони и, затем выпрямился, широко улыбаясь. Женщина, что сидела в кресле тоже улыбнулась, кокетливо убирая руку и жестом приглашая своего гостя присесть в соседнее кресло.
Прислуга принесла алкоголь и закуску. Был вечер тридцатого января, когда Каллум решил, наконец, почтить Розу своим присутствием. Он сдержал свое слово и до отъезда детей в школу не напоминал Розе о том, что узнал ее маленькую тайну. Даже более того, он выждал пару недель, прежде чем посетить даму своего сердца.
— Каллум, не думала, что вы заставите меня ждать. — Роза улыбнулась, принимая из рук мужчины бокал с вином. — Я предполагала, что вы придёте ко мне сразу же, как Хогвартс-экспресс отбудет с платформы.
— Я действительно хотел так поступить. — Эйвери кивнул, широко улыбнувшись. — Но затем подумал, что Вам, возможно, захочется обдумать всё еще раз, в тишине и спокойствии.
— Вы слишком плохо меня знаете. — Женщина ответно улыбнулась, отпивая вино. — Мне куда приятнее находиться рядом с Томом. Он меня успокаивает. По крайней мере, когда он рядом, я чувствую себя защищённой.
— Мне стоит обидеться?
— Пожалуй.
Ненадолго в зале повисла тишина, прерываемая лишь тиканьем часов над камином. Розамунд задумчиво пила вино, а Каллум без зазрения совести рассматривал ее профиль.
— Расскажите мне… какой Ваш настоящий мир.
— Он… точная копия вашего, только без магии. Представьте, что все люди маглы и не существует магии ни в каком ее проявлении, если не считать магловских фокусов. Кроме того, история про моего сына, Тома, это лишь книга… история, написанная некой женщиной. Да и то, эта книга не про него, а про другого мальчика. А Том выступает в ней главным злодеем. Мне бы в том мире было бы уже ближе к сорока, если считать годы, проведенные здесь. Я была старше Розамунд, намного старше. Так что в каком-то смысле я старше Вас, Каллум.
— В это невозможно поверить. Другой мир… без волшебства. Как такое возможно?
— Если бы я знала.
Разговор получился долгим, но при этом прошел намного легче, чем предполагала Розамунд. Эйвери пытался предположить, каким образом Амелия попала в тело миссис Ричардсон, но все его идеи быстро исчерпали себя. В конце концов, он заключил: скорее всего, здесь задействована какая-то сильная, древняя и скорее всего запрещенная магия. Плюс, магия наделила женщину некой силой предвидения, что, возможно, для чего-то да нужна. Но тут Розамунд парировала тем, что видение было у нее лишь однажды, да и то, не ясное и не четкое. Она лишь увидела повешенную девушку, но ни лица, ни волос она не помнит.
— Видения разными бывают. — Каллум пожал плечами, отставляя свой бокал и поднимаясь из кресла, начиная задумчиво расхаживать по залу, под взглядом серо-голубых глаз. — Ты писала, что твой сын станет великим тёмным магом, объединит многих чистокровных волшебников под своим началом. Так почему бы тебе не помочь ему в этом? Почему бы не сделать так, чтобы его изначальные идеалы, которые поддерживаем все мы — чистота крови — не стали реальностью?! Почему ты выбрала совершенно иной, более сложный путь?
Солнце уже клонилось к закату, а потому гостиная в темных тонах озарилась золотисто-алым светом, покрывая пол и мебель, людей находящихся в комнате. В камине весело потрескивал огонь, не подозревавший о том, в какую сторону повернул разговор двоих, находящихся в этой комнате. Негромко играло радио, завывая тягучий блюз.
— Потому что это не правильно, Каллум. Не важно, чистокровный волшебник или маглорожденный… в них нет разницы. Все вы всё равно обладаете магией в равной степени. И рано или поздно чистокровным приходится заводить детей от маглов просто ради того, чтобы род не загнил. Ты понимаешь, что такое генетическое уродство? Если чистокровные волшебники продолжат смешивать родную кровь, рано или поздно начнут рождаться калеки, слабоумные. И сквибы — это станет меньшее из всех зол. А ведь могут даже не родиться, погибнув в утробе матери.
Мужчина резко развернулся на каблуках, от чего полы его пиджака слегка взлетели вверх. В глазах молодого мужчины горел радостный огонь. Роза знала, что это за огонь: желание, которым загораешься и, если вовремя его не потушить, может начаться самая настоящая революция?
— Но послушай, Роза, мы бы могли создать империю,
