Последний министр - Валерий Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мордвинову, человеку дотошному в делах, пришлось показать сундук «сюрпризом», хотя на въезде машину уже проверяли самым тщательным образом. И завидев его содержимое Анатолий Александрович с вопросом во взгляде покосился на министра.
– А это ещё зачем?
– Нужно, – коротко ответил Александр Дмитриевич, давая понять, что отчитываться перед флигель-адъютантом не намерен.
Курлов, уже видевший содержимое сундука накануне не преминул добавить, что ничего опасного или запрещённого в нем нет и господину флигель-адъютанту не о чем беспокоиться.
– Господа, не есть или нет, но с этим я вас в приёмную не пущу, да и господина Курлова аудиенции не назначено, если я правильно припоминаю, – поставил точку Мордвинов.
– И не надо пускать, сундук с Павлом Григорьевичем останется, пока Государь не велит вам его занести, – Протопопов обернулся к генералу. – Постерегете пока, будьте так добры?
Курлов кивнул – постережет, добр будет.
– Ещё, Анатолий Александрович, позаботьтесь о том, чтобы когда Государь прикажет сундук в приемную заносить, рядом оказалось пару мужских крепких рук, а то Павлу Григорьевичу одному тащить несподручно будет. Ну, или сами помогите, если посчитаете нужным.
– Вот если прикажет… – растерянно пожал плечами флигель-адъютант, всем своим видом показывая, что всерьез сомневается в таком ходе событий. – Тогда и разберёмся по ходу дела. Идемте? Время.
Прежде чем следовать за Мордвиновым, Протопопов хлопнул Курлова по плечу и подмигнул – все будет в порядке. Генерал был как на иголках весь. Он то хоть к царю на прием не шел, а место все равно давило, особенно если бываешь здесь не часто.
Александровский дворец встретил Протопопова роскошью. Человек, мягко говоря, не бедный и в прошлой жизни могучий себе позволить яхту, частный самолёт и любое баловство, Александр Дмитриевич изумлялся насколько здесь все было дорого-богато обставлено и устроено. И дело даже не в потраченных деньгах, а в том недюжинном таланте, который был у архитекторов. Протопопов впервые видел Александровский дворец до масштабной реставрации (1 января он видел дворец в темноте и слегка выпимши, от того как-то не проникся что ли величием) после бед Великой Отечественной Войны, когда место было серьезно повреждено. И от увиденного на коже выступали мурашки.
Сильные впечатления.
Правильная атмосфера, которая настраивала должным образом.
Мордвинов провел министра в восточный флигель дворца, прямиком в апартаменты императорской четы. Сам Анатолий Александрович то и дело смотрел на часы, доставая их чуть ли не каждые десять секунд. Опасался, что время поджимает? Так до трёх ещё десять минут, если что.
Подошли к коридору, разделяющему постройку на две анфилады. Нервозность Анатолия Александровича заключалась ещё и в том, что он постоянно оглядывался. И вообще вёл себя странно, как будто он не флигель-адъютант, а мелкий воришка, который боялся, что его с поличным застукают и по рукам надают. Впрочем, Протопопов не придавал поведению Мордвинова особого значения. Мало ли с чем связана спешка – может человек в туалет хочет, в конце концов. Вот и торопится, дабы не случился грех.
По левую руку в коридоре располагались комнаты Императора, которые вели во двор. По правую руку – комнаты Императрицы, их окна выходили в парк. Николай, как настоящий мужчина давал своей женщине лучшее, отказываясь от вида прекрасных пейзажей, а заодно жертвуя временем, которое он мог провести в их созерцании и думах о России матушке.
Однако к удовольствию Анатолия Александровича далеко идти не пришлось. Приемная была первым встретившимся помещением на их пути. Все просто – планировку при строительстве делали так, чтобы она учитывала придворный церемониал. Впрочем, что-то подсказывало Протопопову, что сегодня этот церемониал был злостно нарушен. На это, помимо того факта, что к флигелю дворца Протопопова вёл Мордвинов, указывал факт присутствия на крыльце не кого-нибудь, а самой императрицы Александры Фёдоровны.
Протопопов, при виде царской особы слегка оторопел и даже смутился. Как бы не каждый день видишь перед собой Государыню. Но дело было далеко не только и не столько в том, что перед ним особа царских кровей. Как же Алекс была хороша собой! Обращать внимание на что-то отдельное из ее внешности не было никакого смысла – она казалось идеальной во всем. Наш герой, давно отвыкший от природной и естественной женской красоты (в своё время он даже не смог найти себе «натуральную» секретаршу, чтобы без филлеров, ботекса и нарощенных волос), изумился до глубины души. Забывший лет так десять назад о том, что такое страсть, женщины и секс, он вдруг почувствовал себя неловко от того, что наглым образом раздевает Алекс взглядом. Теперь то, помолодев на несколько десятилетий разом, Александр Дмитриевич вновь почувствовал себя мужчиной физиологически. И только теперь Протопопов понял, что за те дни, что пребывал в новом теле, он до сих пор не виделся с женщиной вот так близко, на расстоянии вытянутой руки. И с какой женщиной!
Протопопов, пытаясь справиться с охватившими его чувствами, сглотнул, сделал глубокий вздох.
Императрица вышла из одной из комнат по правую руку, толкая перед собой инвалидную коляску, на которой сидела близкая подруга и «неофициальная» фрейлина Анна Александровна Вырубова, которая с недавних пор имела инвалидность и перемещалась исключительно в инвалидном кресле. Выглядела Вырубова крайне болезненно, чуть больше года назад она попала в жуткую железнодорожную аварию и врачи не давали ей шансов выжить.
Одета Александра Фёдоровна была совсем легко, не под стать хваткому зимнему морозу – меховая муфта, длинное платье, которое только подчеркивало ее хрупкую и стройную фигуру. На Вырубову был накинут теплый плед.
При виде императрицы Мордвинов разом растерялся, весь покраснел и на несколько секунд застыл, будто вкопанный.
