Петля времени - Сергей Александрович Милушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Оставить его на второй год.
— Да.
— Может кто-то еще мог устроить поджог, с кем, например, конфликтовал Шкет?
— Не знаю… у нас вряд ли кто-то на это способен.
— Кроме Червякова.
Женщина устало кивнула.
— Да, но он был вместе со всеми в воинской части. Он… наверное мог.
Белов подумал, что нужно будет выяснить, откуда пришел этот Червяков в приемную семью — видимо из колонии, но тогда, что он делал до колонии. И кто просил за него — странно было ожидать, что у несовершеннолетнего хулигана вдруг обнаружились серьезные покровители.
Он глубоко задумался и не заметил, как директриса пододвинула ему чашку с дымящимся кофе.
— Растворимый, индийский, — сказала она, кивнув на жестяную баночку с надписью «Indian Instant Coffee. 100 % индийский растворимый кофе». — Сахар?
— Ложечку… — Белов автоматически размешал сахар. Ароматный кофе приятно обжег язык.
— Скажите… — сказал он и поднял взгляд на директрису, которая, кажется, начала успокаиваться. — У вас есть такой Витя… м…м… Витя Крылов. Он…
— … самый обычный мальчик. Папа герой-афганец… к сожалению, погиб при исполнении интернационального долга. Мама… — она наморщила лоб, припоминая: — … тоже обыкновенная, нормальная женщина. Витя твердый хорошист, никаких проблем с ним нет. Успевает, участвует в школьной работе.
— А драка?
В просторном кабинете с длинным столом для совещаний повисла тишина.
Директриса посмотрела на Белова непонимающе, потом кивнула и слегка нахмурилась:
— Ах да…я совсем забыла, что вы и сами из милиции… Драка… Витя проявил себя как мужественный и готовый прийти на помощь другу человек. Если бы не он…
— Парень, которого избили… — Белов перешел без паузы к главному, — он же пропал, вы в курсе? Так же как и его отец, который…
— Да… я знаю об этом… Но ничего интересного сообщить не смогу. Наш учитель труда… зарекомендовал себя только с лучшей стороны. С документами при приеме на работу никаких проблем не было. Все в порядке. Да, его сын учился в нашей школе, у мальчика небольшое психическое отклонение, заикание, но на результатах учебы это не сказывалось. Хотя, конечно… общение со сверстниками, к сожалению, затруднено.
— Может, его травили? Заставляли что-то сделать, чему он противился?
— У нас в школе это исключено, — еще более холодным тоном сказала директриса.
Ну да, конечно, — подумал Белов, отпивая ароматный кофе.
— И где они могут сейчас находиться, вы даже примерно представить не можете? Я имею ввиду…
— Нет.
Белов понял, что больше ничего интересного из нее выудить не получится.
— А у… этого парня… которого избили… у него были какие-нибудь увлечения? Шахматы, может быть… не знаю… фотография…
Она посмотрела на опера холодным взглядом.
— Учитель физики, Эльвира Григорьевна, как-то сказала мне, что Владислав очень смышленый мальчик. Несмотря на его… кхм… легкое отставание в развитии… он живо интересовался теорией Эйнштейна, гравитацией, временем… и как-то, — это тоже мне Эльвира Григорьевна рассказывала, принес на факультатив портативный радиоприемник, который сам спаял из купленных в «Радиотехнике» деталей. Он спрашивал у учительницы мнение, как можно повысить чувствительность какого-то контура… чтобы, насколько я поняла, приемник лучше ловил станции…
Белов внимательно слушал и делал краткие пометки в блокноте. Когда она заговорила про радиоприемник, он на миг задумался. Что-то проскочила в глубине памяти, но тут же исчезло. Что-то очень важное. По опыту он знал, что оно обязательно всплывает позднее, только вот времен может пройти довольно много.
— … а еще он увлекался насекомыми.
— Насекомыми? — удивился Белов.
— Да. Жуками. Шершнями. Влад постоянно носил с собой одного в спичечном коробке. Знаете… небольшой заскок что ли… детям такого рода, — она сделала акцент на последних словах, — нужен якорь, чтобы ощущать себя… в реальности.
— Ощущать себя в реальности… — медленно проговорил Белов, чувствуя, как по спине скатилась капелька пота.
— Именно. Поддерживать связь с настоящим. А то знаете, они всегда витают там, где-то… непонятно где. Вот этот жук и поддерживал его на плаву. Своего рода друг. Так как друзей у него по понятным причинам не было.
«А Витя?» — чуть не вырвалось у Белова, но он сдержался. Значит, Витя с Прокопьевым в школе скрывали свои дружеские отношения. Почему? Стыдились, или была другая причина? И тут в голову совершенно неожиданно пришла деталь, которую он смутно припомнил в ходе усыпляющего монолога директрисы и которая тут же от него ускользнула.
Рация.
Кто рассказал о найденной в подвале рации? Милиционер Попов, опознавший в ребенке, которого он достал из подвала Витю Крылова? Нет, про рацию он точно ничего не говорил. Раньше… когда он общался с дежурным комитета по радиотелефону и тот искал информацию на ЭВМ, то упомянул, что в подвале на Арбате, дом 32 после откачки экскрементов была найдена самодельная рация, которую, скорее всего использовали злоумышленники для кражи драгоценностей.
Прокопьев увлекается радиолюбительством и даже изготавливает миниатюрные радиоприемники, не стесняясь спрашивать советов учителя по физике. И правда… у кого без всяких подозрений можно уточнить такую важную информацию?
Белов улыбнулся. Пожалуй, впервые за этот день.
Наина Иосифовна встрепенулась. Она продолжала говорить, преимущественно о том, как хорошо поставлена воспитательная работа в школе, но только теперь заметила, что Белов ее почти не слушал, размышляя о чем-то о своем.
— Простите… Иван Алексеевич… может быть… коньяку? Немножко, для… здоровья…
Он поднял на нее непонимающий взгляд. Перед глазами стояла небольшая рация, хотя он никогда ее не видел. Он был уверен на девяносто девять процентов, что ее сделал Прокопьев и он там был вместе с Витей. Прикрывал тылы или был организатором… это еще предстояло узнать.
— А? Да… спасибо… почему бы и нет… — сказал Белов, глядя сквозь директрису.
Комитетчик, конечно же, унюхает и доложит куда следует. Но — плевать. Он кое-что нащупал. Что-то важное…
Наина Иосифовна подошла к сейфу, достала оттуда бутылку армянского коньяка, две рюмки и наполнила их.
— Для экстренных случаев… — она протянул ему рюмку.
Белов кивнул.
Сегодня был как раз такой.
