Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

- Не просто, - признал судья. - А ведь верно - кто-то же отливал пули из серебра...

- И это явно небедный человек, - поддакнула я, умываясь.

Больше всего мне бы сейчас хотелось выкупаться, но с этим придется подождать. По-крайней мере, пока судья не уйдет с мельницы.

- Я проверю кузни. А дверь надо починить, - он посмотрел на покосившуюся дверь.

- Надо, - согласилась я, вытираясь и повязывая волосы в «хвост» пониже затылка. - Но это уже завтра. А сейчас нам надо поесть. Садитесь за стол.

Нет, я совсем не собиралась очаровывать Рейвена Кроу. Слишком уж въедливо он принимал участие в моей жизни, слишком неудобные и даже опасные вопросы задавал, но когда судья вот так послушно уселся на лавку, положил рядом шапку и следил за мной взглядом, пока я повязывала фартук и взбивала яйца, - серебряные пули и водяные казались чем-то совершенно неважным. Я отворачивалась, пряча улыбку, потому что мне было приятно готовить для мужчины, который не спускал с меня глаз.

Когда омлет запекся с одной стороны, я перевернула его и задвинула подальше в печь, чтобы получилась зажаристая корочка.

Судья молчал, и молчание затягивалось.

- Получается, сегодня вы второй раз спасли мне жизнь, - сказала я, доставая чашки и ложки.

- Я ведь и не сообразила, что происходит. Так бы и стояла там на дороге, пока наш охотник на оборотней не прицелился бы получше.

- Охотник на колдунов, - мягко поправил меня Рейвен. - По местным поверьям, колдуна можно убить только серебряной пулей.

- Небольшая разница, - ответила я, дернув плечом. - Если только вы не намекаете, что я -колдун. Или что мой бедный муж был таким. Вы верите в колдунов? - я постаралась произнести это с максимальным презрением, чтобы сразу показать, что я-то ни в каких колдунов не верю.

От ответа судью избавило появление Жонкелии.

Старушенция преобразилась, будто над ней поколдовала фея из сказки. Вместо карги в поношенном платье перед нами стояла важная и хорошенькая пожилая дама. Она одергивала кофту и разглаживала ладонями складки на юбке, словно предлагая собой полюбоваться.

- Отлично выглядите, мамашенька, - сказала я весело. - И всё удачно подошло, по-моему? А туфли?

- И туфли подошли, - проворчала она, давая понять, что мамаша Жо, хоть и сменив платье, осталась верна себе. - А всё-таки не стоило тратить деньги зря.

- Это совсем не зря, - заверила я её. - Клиенты пойдут к нам охотнее, если мы с вами будем чистенькими и красивыми, а не напоминать нищенок с большой дороги.

- Красивыми... - буркнула она и покосилась на судью, который сидел за столом, сложив руки на коленях, как примерный мальчик.

- Пригласила господина Кроу остаться на ужин, - объяснила я. - Сегодня у нас опять омлет, но завтра отправимся за покупками, - я не менее весело потрясла поясной сумочкой, заставив монеты звенеть. - Хватит нам уже бедствовать. Правильно, мамашенька?

- Доставай свой омлет, - велела она, вооружаясь ложкой. - Я сегодня за день ни разу не присела.

- Тогда сейчас - самое время отдохнуть, - я вытащила из печи сковороду и поставила её на стол.

Омлет получился румяным и пышным, и выглядел очень аппетитно, несмотря на отсутствие закусок. Раскладывая его по тарелкам, я думала, что завтра обязательно куплю мяса, куплю петуха курам на развод, надо будет купить масла и молока, разных круп, и специй, чтобы даже самая простая еда употреблялась с удовольствием и не приедалась. Можно купить яблок - свежих, моченых или сушеных, и обязательно - мёда, потому что сладенького хотелось по-страшному. Вряд ли здесь есть сахар и шоколад, но уж сладкой выпечкой я себя обеспечу.

- Господин Кроу пообещал отправить нам двух помощников на завтра, - сказала я, когда мы, обжигаясь и дуя на ложки, поглощали нежный омлет.

То ли печь на мельнице Тихого Омута оказалась волшебной, то ли просто я была очень голодной, но мне казалось, что такого удивительного, по-настоящему волшебного омлета мне никогда не приходилось пробовать в своем мире. Как странно, что только оказавшись в этом странном месте - в деревушке, где происходила всякая чертовщина, я почувствовала вкус настоящей жизни. Не жизни по ту сторону компьютерного экрана, и даже не жизни в комфортабельных отелях на морском берегу. Теперь всё, что было там, виделось словно в тумане, и казалось выдумкой, как фильмы, которые я смотрела по телефону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Помощники - это хорошо, - согласилась Жонкелия, не поднимая глаз от тарелки.

- Думаю, пока не холодно, они могут пожить в сарае, - сказал судья, уписывая омлет так, что любо-дорого было смотреть. - Утеплятся там - то, что надо.

Я чуть не уронила ложку, когда это услышала.

- Подождите, господин Кроу, - начала я, осторожно подбирая слова. - Но я думала, они будут приходить на работу на день. Мы с мамашей - слабые одинокие женщины. Нам опасно жить рядом с вашими. э-э. ребятами. Да и неприлично, в конце концов.

Про неприличности я придумала сходу, но судья не проникся.

- Что вы так перепугались, хозяйка? - поинтересовался он. - Когда вас чуть не подстрелили

- вы и глазом не моргнули, а тут - на вас просто лица нет.

- Подстрелили? - Жонкелия вынырнула взглядом из тарелки и уставилась на меня.

- Хотели подстрелить, - объяснил судья, и голос его звучал обманчиво мягко. - Серебряной пулей.

- Вы видели, кто это был? - резко спросила старуха.

- Нет, не успел разглядеть. Я предложил поселить на мельницу двух молодцов, чтобы они помогали вам с работой, а заодно и охраняли, но хозяйка почему-то против. Спасибо, очень вкусно, - он с сожалением посмотрел на пустую сковородку и положил ложку.

Я не могла поверить собственным ушам. Только что он лопал мой омлет и нахваливал, а теперь самым наглым образом сдавал меня Жонкелии.

- Достаточно просто помочь нам днём... - начала я, но тут старуха меня перебила.

Да как перебила! Грохнув чашкой по столу так, что сковорода подпрыгнула. Я тоже подпрыгнула, и только судья даже бровью не повёл.

- Даже не обсуждается, - объявила мамаша Жо. - И работники не будут жить в сарае. Они будут жить здесь, на мельнице. Чулан всё равно пустой.

- Мамашенька!.. - воскликнула я. - Это неприлично.

- Не обсуждается! - рявкнула старуха.

Меня бросило в холодный пот, когда я представила, что два шпиона судьи (а что он предлагает мне не охрану, а шпионов - я не сомневалась), будут жить на мельнице, по соседству с моргелютами.

- Вот и договорились, - с удовлетворением произнес Кроу. - Сегодня запритесь получше, а завтра пришлю людей. Спокойной ночи, дамы, - он забрал шапку и встал из-за стола.

Он ещё и улыбнулся мне на прощание. Я тоже выдавила улыбку, поблагодарив за помощь, хотя больше всего хотелось попросить не лезть в мою жизнь. Мамаша Жо проводила гостя и забаррикадировала двери так, что вряд ли бы и муха пролетела.

- Зачем вы согласились? - спросила я, когда стук конских копыт затих где-то на дороге. -Зачем нам здесь двое незнакомых мужчин? К тому же - судимых?

- Забыла, как верещала мне в ухо ночью? - сварливо отозвалась Жонкелия. - То тебе чудится, что по дому кто-то ходит, то в голубятне свет горит. А теперь я хоть буду спать спокойно!

Я кусала губы, потому что возразить против было нечего, а если начну настаивать - это будет выглядеть подозрительно.

Вздохнув, я наблюдала, как старуха наливает в таз воду, чтобы вымыть посуду, и убирает со стола. И всё это с таким видом, будто я обчистила мельницу и бомбу подложила под фундамент. Впрочем, они же тут не знают про бомбы...

- Вы приоделись, - сказала я, подперев щеку рукой, - и теперь почти не похожи на ведьму. Если бы ещё ругались поменьше, стали бы совсем милашечкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жонкелия, которая как раз собиралась добавить в таз горячей воды, вдруг побледнела и тяжело опустилась на лавку, держа в руках чайник. Я вскочила и поскорее отобрала его, чтобы старушенция не ошпарилась. И что это с ней такое? Обиделась из-за ведьмы?

Я поставила чайник обратно в печь, а когда обернулась - Жонкелия плакала. Сидела, как кол проглотив, и беззвучно плакала - слёзы катились по щекам из-под опущенных век.