Пьем до дна - Артур Лео Загат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его злое лицо, покрасневшее от гнева, запечатлелось в моем сознании. В злобных глазах горело торжество. Эти глаза говорили: китор подвел, но корет не подведет.
Красный ствол закончил дугу и нацелился мне в голову. Из него вылетел алый луч – и безвредно прошел мимо меня.
В последнее мгновение сверху прыгнула какая-то фигура и приземлилась на плечи Ванарка! Она уронила Ванарка, и оба, сцепившись, упали на пол – Ванарк и тот второй, который меня спас.
Это суранит! Я понял это, когда встал и попытался помочь; но мне трудно было отличить одного от другого, они яростно вцепились друг в друга и молчали, издавая только негромкое рычание.
Прежде чем я смог вмешаться, послышался глухой удар о массивную стойку какой-то машины из люрала; мой спаситель ударился головой. На мгновение он был ошеломлен по крайней мере на мгновение. Ванарк высвободился и вскочил. Он по-прежнему держал корет. И теперь направил его вниз, чтобы уничтожить противника.
Я нечленораздельно крикнул. Мышцы моих бедер взорвались, и я в низком прыжке пролетел к разгневанному рате. Видя это и мгновенно действуя, Ванарк отпрыгнул в сторону, чтобы уйти от меня. Но не успел уйти далеко. Мои протянутые руки упустили его, но плечом я ударил его по бедру, и он упал в серый, кажущийся прочным камень.
Гнев лишил меня благоразумия. Я вскочил и бросился в преследование. Синий свет коснулся каменной поверхности, прежде чем я ударился о нее. Ударился болезненно, с синяками. Стена была непроходимой. Непроницаемая преграда!
Инерция прыжка прижала меня к ней, дыхание вырвалось из легких. Я видел голубое электрическое свечение стены, раньше такого не было. Что-то преобразовало стену в мгновение между тем, как Ванарк прошел через нее, а я ударился о непроходимую преграду.
– Антил! – Восклицание за мной прозвучало мелодично, как звуки арфы. – Антил… ты не…
– Мертв! – отозвался голос. Говорит потрясенно тяжело дыша, но как-то безразлично. – Даже не ранен – почти.
– Что за чертовщина! – Голос Фентона, резкий, грубый – особенно по контрасту с этими голосами. – Иерусалим! Что… как…
Фентон был в шаге от того места, где я в последний раз видел его; на его большим костлявом лице выражение крайнего изумления. За ним возле большого экрана Лииалии.
Стройной белой рукой она держалась за серебряный рычаг на стене, как будто только что повернула его, но тело ее отстранено и глаза широко раскрыты в тревоге.
– Ты прошла сквозь стену! – Голос Фентона теперь прозвучал монотонно, словно изумление стерло с него все выражение, как тайфун способен сгладить поверхность Тихого океана. – А они прошли через потолок. Но тут ни в стенах, ни в потолке нет отверстий!
Лииалии смотрела на суранита, и душа была в ее глазах. Он с трудом поднимался от люралевого основания машины, которое его чуть не прикончило.
– Хорошая девочка! – выдохнул он. – Ты закрыла это помещение от Варнака. Он не посмеет обнаружить его существование, даже если сотрет в пыль и нас вместе с ним. Пока мы в безопасности.
– В безопасности, Антил, – ответила Лииалии. – От Ванарка. Он не может добраться до нас и повредить нам, пока мы заперты в этом помещении. Но, чтобы держать его закрытым, мы не можем его покидать. Быстрая смерть снаружи от корета Ванарка, медленная смерть от жажды и голода внутри. В любом случае мы обречены.
– Обречены! – повторил Джереми Фентон.
* * *
Антил смуглый, как все сураниты, с острыми чертами лица, как у них, но он слегка отличается от господствующей расы Мернии.
– Сейчас мы здесь в безопасности, Лииалии, – сказал он. – Удовлетворимся этим.
Его отличие от других представителей его расы не только в том, что в он в белоснежном облегающем одеянии тафета, вмещающем подрезанные крылья. Он прям и строен, как прочная береза, и в нем л блеск молодости. Он стоял легко, лихо и уверенно наклонив голову.
Он смотрел на Лииалии с легкой улыбкой на тонких задумчивых губах, и на лице был легкий оттенок печали.
Девушка сказала что-то еще. Я знал, что она говорит, но не слышал ее слов. Я неожиданно осознал.
Совсем недавно я видел другой профиль, старше, с сединой в черных волосах на висках, но в остальном копия этого лица. Это лицо больше не существует, уничтоженное коретом его владельца. Лицо полковника Скултеха. Антил – сын того младшего офицера, который когда-то давно смотрел, как ребенок улетает в руках тафета.
Ничто не может быть более несомненным. Антил – это тот суранит, который живет в Калиноре. Он предводитель назревающей революции тафетов, и здесь, в Посте Слушателей, он шпионит за собственной расой, против которой готовится восстание.
– Может, Ванарк не решится доложить о тебе, – сказал я. – Но Налина расскажет. Она видела тебя в комнате с Лииалии и пыталась рассказать об этом Ванарку.
Антил повернулся ко мне.
– Значит, мы действовали недостаточно быстро, отрезая вас от поисковых лучей.
Его улыбка исчезла, выражение стало мрачным, глаза задумчивыми.
– Очевидно, нет. Послушай. Ты пытался убить беззащитную женщину, но я в долгу у тебя за то, что ты спас мне жизнь. Поэтому я говорю тебе это. Ванарк не позволит Налине говорить, но к этому времени, она уже могла рассказать свою историю Нал Суре, кем бы он ни был, и Нал уже может искать тебя. Если у тебя есть возможность уйти, тебе лучше этим заняться.
– Нет, – тихо ответил Антил. – Налина не рассказала свою историю Налу. Он слишком занят, чтобы дать ей аудиенцию. Мы наблюдаем – но смотри сам
Он легко прошел по комнате и коснулся одного из рычагов рядом с тем, которым Лииалии изолировала помещение.
Теперь его стройная фигура вырисовывалась силуэтом не на фоне экрана, к которому он подошел, а на фоне изображения приземистого шестиугольного здания. Здание надвинулось на нас, и теперь мы как будто выбрались через его огромное окно без стекол. Изображение было таким реалистическим, что я невольно сделал движение вперед, чтобы схватить Антила и помешать ему выпасть.
– Боже милостивый! – воскликнул фермер. – Мы двигаемся! Быстро!
Я тоже испытал это ощущение быстрого, без дрожи движения по чуждым улицам Ташны.
– Тише! – прошипел я. – Нас услышат…
– Они не могут нас слышать, – прервал Антил, – но мы, если хотим, можем слышать их.
Еще один щелчок, и я услышал гул большой толпы.
Вначале тихий, но становившийся громче по мере того, как мы приближались к источнику звука;
