Осада (Рулевой - 6) - Билл Болдуин

Они почти немедленно поднялись в воздух и поднялись сквозь завихрения непрекращающейся бури в абсолютный покой космоса. В узкую щель гиперэкрана, сквозь летящий снег и облака, Брим мельком увидел внизу ферму Южных. Он улыбнулся, вспомнив и медведей, и аромат свежего хлеба, наполнявший их теплую, уютную кухню. Все казалось таким мирным там, внизу. Ему даже показалось, что он видел Чеснока, храброго старого дрошката, и Брим с волнением подумал: такой народ победить нельзя!

В следующий момент "Норд" ушел в облака, и вскоре перед Бримом открылось безбрежное звездное пространство. Через четыре дня они вернулись в Громкову, а на фронте Брим так и не побывал.

Глава 6

ЗАГАДОЧНОЕ ЗАТИШЬЕ

Вечером, взяв на вахте обещанную записку от Труссо - и милое послание от Марши Браунинг, на которое тут же ответил, - Брим отправил свой рапорт в Авалон. Кроме краткого отчета о гибели ноф Вобока, он почти не содержал новой информации. Брим, несмотря на свои приключения в тылу врага, так и не добрался до линии фронта Но это сообщение будет последним, которое он составляет с чужих слов.

В первые же метациклы после посадки "Норда", доказав военным медикам, что находится в полном здравии, он убедил Бородова и Урсиса в том, что единственный способ давать правдивую информацию о войне - это самому в ней участвовать. Медведи поначалу сопротивлялись, но в конце концов сдались, и Бородов договорился обо всем еще до вечернего чаепития. Через два дня Брим должен был явиться на дальнюю учебную станцию, чтобы поступить в экипаж ЗБЛ-4 Так он станет участником боев, а не просто наблюдателем.

Труссо ждала его у посольства. В Громове, как обычно, шел снег - он начался еще с метацикл назад. Улицы и здания оделись в белое покрывало, а высокие деревья на проспекте Молоко превратились в фантастические черно-белые скульптуры. Ответив на приветствие почетного караула десантников у посольства, Брим спустился по широкой лестнице, недавно расчищенной, но уже снова заметенной снегом, и стал оглядываться в поисках служебного глайдера. Надя Труссо умела очаровывать транспортников обоего пола, как никто во Вселенной. Но никаких глайдеров у посольства не наблюдалось - там стояли только нарядные белые сани, украшенные орнаментом из золотых листьев и запряженные тремя громадными пегими дрошкатами. Ямщик на высоком облучке был одет в высокую шапку с двумя перьями завенкока сбоку, теплый красный кафтан с золотым позументом и блестящие черные сапоги. Увидев Брима, он взмахнул своим длинным кнутом и, улыбаясь во весь рот, указал на сани.

Там лежала груда разноцветных одеял, и Брим расхохотался, разглядев закопавшуюся в них Труссо. Она ухмылялась во весь рот, словно отмочила лучшую шутку во Вселенной.

- Полезай ко мне, Вилф Брим, - это единственный способ не замерзнуть!

Брим, ухмыльнувшись в ответ, залез в сани и начал разгребать одеяла, но она ухватила его за руку.

- Плащ-то сними, дуралей, - в нем ты точно замерзнешь!

Брим поднял брови и заметил, что плащ Труссо уже лежит на противоположном сиденье.

- Неужто там так тепло?

- Вот сними плащ, тогда узнаешь. - Она хихикнула. - Мне тут очень уютно.

- По тебе заметно. - При ближайшем рассмотрении оказалось, что Труссо сидит, укутанная всего в один громадный плед. Брим скинул плащ, частично размотал ее и забрался в ее кокон.

- Ух, как здорово, - облизнулась она.

- Ага. - Он обнял ее за плечи, укрываясь поплотнее. - А так еще лучше.

- Что же дальше? - спросил он. Она широко раскрыла глаза.

- Что может быть дальше перед посольством, посреди проспекта Молоко? Да еще когда эти десантники смотрят. Ты, похоже, куда распутнее, чем я думала.

- Не знаю, - засмеялся Брим. - Зависит от того, какое распутство у тебя на уме.

- Вилф Брим! - простонала Надя. - Ты просто невозможен! - И она крикнула ямщику:

- Ну, господин Савловский, прокатите-ка нас по городу!

- Слушаюсь, - ответил медведь на ломаном авалонском и щелкнул кнутом. Тройка сорвалась с места и помчалась по широкому проспекту, позвякивая бубенцами.

Брим поймал себя на том, что ухмыляется, как идиот, глядя, как проносятся мимо огни почти пустого проспекта Молоко - "посольской деревни" Громковы. Деревья, фонари в туманной дымке, даже случайные прохожие - все казалось мягче и как-то приветливее сквозь пелену снега, летящего на лицо и глаза. Когда они свернули в улицу потемнее, Брим посмотрел на личико эльфа рядом и покачал головой. Не верилось, что всего четыре стандартных дня назад он не знал, доживет ли до следующего утра. А теперь он сидит... Надя, слегка приоткрыв рот, смотрела на него. Не закрывая глаз, он нежно привлек ее к себе, и их губы соприкоснулись. Это происходило с ними всего лишь во второй раз за их давнюю дружбу. Пульс Брима участился, когда она припала к нему и ее язык оказался у него во рту. Ее дыхание он помнил еще с их первого поцелуя - свежее и ароматное, как весенний ветер. Он закрыл глаза, и его фантазия заработала в тысяче направлений, одно другого соблазнительнее.

Они с жаром принялись наверстывать потерянное время со всеми его разочарованиями, К середине ночи они объехали не меньше трех питейных заведений, отпробовали несчетное количество марок знаменитого громковского вина и теперь неслись вдоль темного берега реки Громковы, далеко от городских огней. Созревшие для того, чтобы исполнить наконец давние обещания, они смеялись до упаду, пытаясь принять нужную позу в санях, предназначенных для медведей. Совсем раздевшись под своим пледом, они давно отказались от традиционных решений, и Брим сидел на подушках нос к носу с Надей, балансирующей у него на коленях. Вцепившись ему в плечо левой рукой, она хохотала, стараясь осуществить задуманное, а сани раскачивало и подкидывало на ухабах.

- Может, велеть ему остановиться? - предложил Брим, при внезапном толчке попав куда-то мимо цели. Наде никак не удавалось пристроиться как надо.

- Извини, - сказала она, приостановив свои попытки, - но останавливаться никак нельзя. Медведи делают это на скаку, и мы, Вут свидетель, тоже сделаем. В Авалоне, как говорится, поступай...

- Но мы не в Авалоне. Мы в Громкове, и медведи делают это по-другому. Брим попытался получше укрыться пледом.

- Точно! - с торжеством вскричала Надя. - Это мы все делаем не так! - Она обняла его за шею, чмокнула в губы и отпихнула в сторону. - Давай-ка поворачивайся, - скомандовала она, становясь на колени и держась за спинку саней. - Да смотри не промахнись!

Брим, смеясь, принял нужное положение - тройка в это время огибала крутой поворот - и в тысячный раз поправил плед на них обоих. Подхватив одной рукой ее трясущиеся груди, он двинулся вперед... Наконец-то!