Секс-опекун по соседству - Любовь Попова

Тамерлан ведется как мальчишка, даже смешно становится, смотрит внимательно, прекращает жевать, сглатывает. А я продолжаю играть, растягиваю сыр, наматываю на язык и проглатываю, что весьма и весьма приближает меня к цели, ведь штаны Тамерлана уже натянулись довольно внушительным предметом.

— Ты грязная, — что-то говорит Тамерлан, но я уже не слышу, все мое внимание заняли его руки, которые он приближает к моей груди.

О, да, неужели все так легко?

— Что?

— Ты грязная, говорю, — дергает он меня за футболку на груди, обозначая место, а потом просто уходит, оставляя меня сгорать от стыда.

Вот же гаденыш, тоже играть вздумал. Что ему стоит просто отпустить тормоза и взять то, что так ему хочется, и дело с концом. Я счастливая возвращаюсь домой, а он забывает, что я присутствовала в его насыщенной жизни.

Ну, ничего. Это только начало. У меня целых три дня, а с моей фантазией это как два пальца об асфальт.

Давай, Алла, думай. Нужно хорошенько пораскинуть мозгами и понять, что может его спровоцировать. Найти слабую точку и надавить. У многих мужиков есть какой-нибудь потайной фетиш, а у такого серьезного вояки и подавно.

Для начала можно начать с обнаженки, прощупать почву.

Так что дожидаюсь, когда Тамерлан пойдет после тренировки в душ, и захожу к нему, скидываю с себя ненужные вещи, оставаясь обнаженной.

— Выйди, — отзывается он из душевой, а я делаю вид, что не слышу, прохожу на цыпочках к ванной и включаю холодную воду на всю.

Так уж вышло, что российские системы водоснабжения не совершенны, и его предсказуемо ошпаривает кипятком. Не могу не сдержать довольного смешка. Он вылетает из кабинки и угрожающе смотрит на меня, готовый убить прямо на месте.

А я что? А я стою задом к нему и делаю вид, что не понимаю, почему он хмурит лоб.

— Не делай такое выражение лица, морщины будут. А ведь ты не молодеешь, — улыбаюсь я и продолжаю регулировать для себя воду.

Мельком любуюсь им. Ну какой же красивый мужик, такой, что челюсть сводит, и руки чешутся, так хочется его пощупать. Каждую впадинку, выпуклую венку облизать, пройтись губами по смуглому торсу.

Не справедливо!

— Алла, у тебя есть своя ванная, — напоминает Тамерлан, а я смотрю на член, что буквально на глазах наливается кровью, обозначая желание. Но, очевидно, что оно не столь сильное, чтобы тут же вставить мне. Так что чуть сильнее прогибаюсь в спине, максимально оттопыривая попку, и пожимаю плечами.

— Но там нет тебя.

По идее он должен уйти, но Тамерлан, словно проверяет свою выдержку, продолжает стоять на месте, весь в пене, стекающей к его ногам. Продолжает наблюдать за тем, как я залезаю в ванну, затем специально медленно начинаю мыть свое тело, уже полностью готовая к тому, что крутится в голове у Тамерлана. А судя по сжатым кулакам, там очень грубый секс.

Например, такой, что был у нас два года назад.

Хочу ли я этого на самом деле? Ох, не знаю. В тот раз все было слишком жестко, как мне помнится, я даже пару раз отключилась от окружающего мира. А как все ужасно болело...

По телу проносится дрожь. А мужчина так и продолжает смотреть, тем самым немного смущая. Совсем крошечку. Это какая должна быть сила воли, чтобы не открыть рот, когда к твоим губам уже поднесли кусок десерта. Надо признаться, это вызывает уважение, и я должна была бы пожалеть Тамерлана, но вместо этого просовываю руку между ног и закусываю губу, вожу пальчиками, отчего вода начинает биться о борта ванной.

Делаю себе приятно так, как делаю это в одиночку за закрытыми дверьми, мечтая о нем же, но вот он здесь, слишком близко, дышит часто. И даже не знаю, на что смотреть, на член, дергающийся в такт тяжелого дыхания, или на лицо, окрашенное краской животной страсти.

Страшно ли мне? Есть такое, но я отчаянно хочу победить в этой нелепой битве.

— Иди сюда, — прошу я так мягко и провожу пальчиком по своей груди, задевая торчащий из воды сосок. — Я позволю тебе все, что хочешь...

Лицо Тамерлана вдруг меняется, уже не возбуждая, а пугая меня до чертиков той тенью, что проходится по нему.

Вместо того, чтобы уйти, как я и ожидала, он вдруг делает пару шагов, совершенно бесцеремонно хватает меня за волосы и прижимается лбом.

Его тяжелое дыхание смешивается с моим, рука перебирает пряди волос и наматывает на кулак, чтобы не дергалась. И плевать ему, что такое поведение может напугать. Как и на то, с какой силой я вонзаюсь ногтями в его мускулистые плечи.

Он начинает говорить то, о чем приличный человек бы даже не подумал. Он говорит то, что пугало меня и возбуждало одновременно. Он говорит то, за что всегда будет гореть в аду. Вот только я бы варилась в котле дьявола вместе с ним.

— Тамерлан... — вздыхаю, а он тем временем просовывает свой язык мне в рот, захватывая территорию. Только это не поцелуй, это грубое насилие, зарождающее внутри желание вцепиться в него и не отпускать. Но все прерывается столь же резко, как началось.

— И тогда да, тебе придется уйти, потому что второй раз ни одна шлюха не захотела это пережить.

Он отталкивает меня и выходит из ванной, а я ловлю ртом воздух, прижимаю палец к ране на губе, не знаю, как относиться к тому, что он сказал. Бояться или хотеть испытать судьбу?

Вода в ванной горячая, но я чувствую озноб, так сильно меня задели его слова. И не было никаких романтических чувств по этому поводу.

Он и правда похотливое животное. И голоса в голове нашептывают, что стоит прислушаться к его предупреждению, что не стоит будить монстра, но я активно отгоняю их от себя.

Один раз я это пережила, второй я возьму под свой контроль.

Ведь у меня получится,