Выстрелы с той стороны (СИ) - Кинн Екатерина

Это была перестраховка. Перестраховка и сигнал — "любое вмешательство извне я сочту недружественным".

Они рассчитывали, что огнестрельного оружия в здании немного. Собственно, кроме охраны в холле, его не должно быть ни у кого: шум нужен фрау Эллерт в той же мере, что и им самим, то есть совсем не нужен. Звукоизоляция в здании, конечно — "будь здрав, Макбет", как выражается Антон, но стеклянные окна имеют свойство осыпаться, когда в них попадает пуля. Однако фрау Эллерт далеко не дура, и это значит — огнестрельное оружие есть. Чтобы разбить внешнее стекло, потребуется снайперка или крупнокалиберный пулемет, значит, все трубой пониже в здании использовать можно вполне.

Андрей посмотрел на скеллер, на его хозяйку. Кивнул.

— Хорошо. Итак, вы и есть Эней, ученик и правая рука Михеля Барковского. И вы пришли ко мне сообщить, что Михель мертв, его группа погибла — и все это по причине предательства на уровне среднего звена?

— Не среднего. Юпитер был членом штаба.

— И?

— Я убил его.

— Хорошо сказано, — кивнула она после этой паузы. — Не "ликвидировал", не "убрал" — убил. В стиле Ростбифа. Вот так просто взяли и убили. На каком основании?

— Он был виновен в гибели нашей группы.

— У вас есть доказательства?

— Вы понимаете по-польски? — Эней пододвинул к ней лепесток флеш-памяти.

— Мои программы понимают. Давайте. Как вам удалось получить это признание?

— Мы его обманули. Выдали себя за сотрудников российской СБ. Это была чистая импровизация, он мог бы и не попасться… но он очень боялся, что мы и в самом деле группа Ростбифа. Понимаете, сначала я сказал ему, что Ростбиф жив. Он затрясся. Перезвонил вам. А вы сказали ему, что Ростбиф мертв. И он рассказал нам об этом разговоре, мы его слушали, но он еще и рассказал. Пытался перевести стрелки на вас, конечно, но его еще и всерьез беспокоила эта ваша уверенность… Меня тоже.

Эллерт пожала плечами.

— У меня есть относительно надежный информатор. Я не буду вам объяснять, как и что — у вашего командира тоже были свои источники, и он вряд ли ими делился. А это даже не совсем мой источник, это источник "Глобо". Этот человек считает, что стравливает информацию агентству, к чьим базам данных имеет доступ подполье. Он не так уж неправ.

— Вы не думаете, что этот человек может…

— Не думаю, а знаю. Он работает на российскую безопасность, мы отследили. Работает втёмную. А России, если бы Михель действительно был жив, смертельно невыгодно было бы прикрывать провал украинцев. Господин Волков очень хотел бы переподчиинить украинскую службу Москве, а тут повод — лучше не бывает.

— Значит, сведения о системе безопасности Литтенхайма пришли через этот ваш контакт?

— Конечно. И Юпитер совершенно напрасно пытался переключить на меня ваше внимание — исполнительный комитет штаба полностью в курсе событий, — она все-таки села в свое кресло и сплела руки в "замок". — Я была рада, когда за дело взялся Михель. Я была и остаюсь убежденной противницей плана "Крысолов", но лично Михель мне очень нравился.

— Я понимаю, — сказал Эней.

— Давайте по порядку: почему вы решили прийти ко мне? И главное — что вы собираетесь делать теперь, когда Михель погиб?

Эней начал рассказывать о том, как развивались события после провала в Екатеринославе. Это был совершенно правдивый рассказ — только несколько урезанный. Так, из него начисто пропал Цумэ — сразу за Вильшанкой, названия которой Эней, конечно же, тоже не упомянул. Не попали в рассказ и Мэй с Десперадо, зато о христианах и о своем опыте столкновения с ними Эней рассказал почти всё — умолчав только об экзорцизме, Косте и его роли в группе. Про Братиславу она не спросила. Значит, либо всё сработало, как надо, либо Стелла не хочет показывать уровень осведомлённости.

— А что случилось с этим варком? — спросила фрау Эллерт, когда он закончил.

Эней пожал плечами.

— Что может случиться с варком-нелегалом на Западной Украине? — ответил он в лучших традициях "исландской правдивости". — Я даже ничего не мог сделать, был ранен и очень ослаб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И что же вы намерены делать теперь?

— Во-первых, я хочу найти тех, кто виновен в смерти Каспера, и заделать дыру. Во-вторых… но сначала "во-первых". Потому что, пока у нас дыра, ничего делать нельзя.

Стелла смотрела на него, чуть склонив голову набок, и отчего-то казалось, что ситуация нравится ей еще меньше, чем ему.

— Юпитер мог сдать многих, — сказала она. — Хотя он вряд ли сдавал всех — ему ведь тоже нужно было и набить себе цену, и просто в живых остаться. Он многих сдал, а многих просто проследили от него. Но вот Пеликан с ним дел не вёл и контактов не имел. Он и со мной контактов не имел. Он считал, что боевая должна иметь свою инфраструктуру. Пеликан работал только сам или по каналам боевой. А о подробностях его последнего дела, кроме Ростбифа, знали только два человека. И кстати, они не поверят вам на слово, что вы Эней. Кто мог бы достоверно — для штаба — опознать вас как Энея?

А теперь гадай, что этот вопрос значит: "кто вас поддержит?", "с кем вы связаны?". Не знаешь, как отвечать, отвечай буквально.

— У вас должны быть отчеты из клиники Хофбауэра, разве не так? Мой генматериал. Правда, если я завербован, его подлинность мне мало поможет, — он улыбнулся во весь рот. При такой улыбке последствия пребывания в клинике Хофбауэра были видны невооруженным глазом.

— Во что я меньше всего верю, так это в то, что вы завербованы. В СБ служат люди с определенным типом мышления, ограниченным в своем роде. Если бы они готовили вам запланированный побег, они ни в коем случае не оформили бы такую оперетту, какая вышла в Екатеринославе. Да и легенду вам придумали бы получше. В данном случае я могу сказать как Тертуллиан — ваши братья во Христе объяснили вам, кто это такой? — "верю, ибо абсурдно".

— Нет, не объяснили. И вот это и есть мой вопрос номер два. Почему мы не работаем с христианами? И как именно это связано с вопросом номер один? Судя по тому, что случилось с Райнером и моим отцом, какая-то связь есть.

— Связь… Связь есть, — женщина посмотрела на него внимательно, оценивающе. — А что, ваш… отец тоже интересовался христианским подпольем?

— Я ничего об этом не знал, — вот этот ответ был для разнообразия совершенно честным и без недомолвок. — Но недавно разбирал архив и нашел там, в числе прочего, распечатку "Исповеди" О’Нейла. Там на полях пометки, сделанные рукой отца… я думаю, второй писавший — Райнер.

— Даже так… И что вы скажете об этом замечательном документе?

— Я считаю его правдивым свидетельством. Там, на западной Украине… я встретил человека, который перенес спонтанное исцеление. Только он не считает его спонтанным. И я теперь не считаю. Во всём этом есть смысл. О’Нейл слегка повредился рассудком, это верно. Но если человек говорит то, что подтверждается материально… то есть область, в которой ему можно доверять.

Госпожа Эллерт помолчала, вздохнула, потом нажала кнопку вызова на пульте.

— Магда, прошу вас, две чашечки кофе.

Возможно это сигнал, возможно нет…

— Если можно, мне бутылочку кока-колы, — поднял руку, как в школе, Эней.

— Поправка, Магда: кофе и бутылку кока-колы — проговорила в селектор Эллерт, потом снова обратилась к Энею. — Стало быть, вы вложили персты в раны и уверовали…

— Я не уверовал. Я увидел. Оно есть. Оно действительно есть и работает. А мы не пользуемся. Я хочу знать, почему. В чем дело? Ведь смысла никакого нет отстреливать их по одному — ничему это не помогает. Нам система нужна — и вот она есть, система. И оружие… — он покачал головой, — да это лучше оружия, потому что, если с этим — так можно же вообще не убивать, разве что при самообороне. Не стрелять, не взрывать, просто вернуть обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И стрелять, — горько сказала женщина. — И взрывать. Придется делать и то, и другое. Видите ли, юноша, я знала О'Нейла лично. Это было совершенно шапочное знакомство, но немного поговорить у нас получилось. Интересно было пообщаться с живым данпилом. Он заблуждался так же, как и вы. Вы вообще чем-то неуловимо на него похожи…