Бег по вертикали - Джозеф Гарбер

«Образец крови».

«Да. Я знаю. Именно здесь Рэнсом его и взял».

«И портрет».

«Какой еще портрет?»

«Старого гадостного как-его-там Локьера, того мужика, который основал эту компанию».

Дейв вспомнил. В зале для совещаний на стене висел написанный маслом портрет в золоченой раме — портрет Локьера. Дейв едва взглянул на него. Но… в нем что-то было. На портрете был изображен пожилой человек, немного за шестьдесят. Так что же там, черт подери, было такого странного?… Это… Нет. Человек на портрете… Ага! Он был в форме, в военной форме. С чего вдруг основатель биотехнологической лаборатории позирует для своего портрета в военной форме?

«Это не просто форма».

Мундир был не современным и даже не того образца, который носил Дейв во время службы. На Локьере был китель времен Эйзенхауэра, нелепо короткий черный галстук и пилотка времен Второй мировой.

«Что там Берни говорил насчет этого приобретения?»

Локьер умер несколько лет назад. С его состоянием были какие-то проблемы. Потому компания продавалась и потому, как заявил Берни, он купил ее выгодно, по дешевке.

«Значит, мы имеем мужика шестидесяти — семидесяти лет и компанию, которой сорок лет. Значит, он основал ее примерно в тридцать. Но когда он сделался старше и пришло время писать памятный портрет, что он сделал?»

Руководители и основатели компаний позируют для официальных портретов в синих костюмах из ткани в тонкую полоску. Белая рубашка, темный галстук, возможно, жилетка. Но не Локьер. Локьер надел для портрета военный мундир сорокалетней давности.

«Странно».

И вправду очень странно.

4

На повороте на Патчог Дейв свернул на юг, в сторону побережья. Несколько минут спустя он снова свернул на восток.

Вокруг виднелись фермы, луга на холмах, картофельные поля, изредка — купы деревьев. Узкая дорога со щебеночно-асфальтовым покрытием была в этот час пуста. Арендованная машина Дейва была единственной на дороге, и единственным светом был свет его фар. Дейв зажмурил правый глаз.

«Ты понимаешь, что тут таится нечто большее, чем просто образец крови».

Во время этой ночной поездки Дейву было не по себе. Ему не нравилось, как выглядят деревья. Листву, днем зеленую и теплую, свет фар делал мертвенно-бледной.

«Ну давай же, признайся в этом».

Дейв ненавидел этот бледный цвет. Он напоминал ему о трупах. А деревьям полагается быть освещенными сверху и отбрасывать тень вниз. Ночная езда переворачивала естественный порядок вещей вверх ногами. От этого Дейва начинало мутить.

«Ты меня игнорируешь, приятель».

Какой-то зверек со сверкающими глазами метнулся через дорогу. У Дейва чуть сердце не выскочило. Прежде чем он успел ударить по тормозам, зверек скрылся из виду.

«Ты не хочешь смотреть в лицо фактам».

Поворот направо. Снова в сторону океана. Ночь была безлунная. Это должно помочь.

«Эй, приятель! Послушай-ка меня…»

Вот оно. Длинная сетчатая ограда со спиралью колючей проволоки наверху. Ворота, кабинка охранника. Небольшая табличка: «"Лаборатории Локьера, инк.". Служащим предъявить пропуск. Посетителям обязательно зарегистрироваться».

Дейв проехал мимо, не притормаживая. Никого не было видно. Кабинка была пуста, и дежурного рядом не наблюдалось.

Неужели Рэнсом лажанулся и тут нет никого из его людей?

«Быть не может».

Или Дейв ошибается и «Локьер» вовсе не находится в центре происходящего?

«И опять же — не может быть».

Дейв проехал милю вдоль южной ограды «Локьера», прежде чем выключить фары. Съехав с дороги, он открыл правый глаз. Тот успел привыкнуть к темноте. Это был старый фокус пехоты: когда выпускаешь сигнальную ракету, держи один глаз закрытым. Когда снова станет темно, твое сумеречное зрение будет лучше, чем у твоих врагов.

Все еще сидя за рулем, Дейв стащил с себя широковатую одежду Грега и надел полицейскую форму. Темно-синие брюки, темно-синий китель — цвета ночи.

«И еще одно. Свет внутри».

Дейв пистолетом разбил лампочку. Потом он открыл дверь машины, наклонился и зачерпнул пригоршню земли с обочины. Это была хорошая, жирная почва, почва для земледелия, как раз такая, какая требовалась Дейву, чтобы измазать себе лицо, руки и свежестриженую голову.

Он захлопнул дверь, развернулся и, выключив фары, медленно поехал к «Лабораториям Локьера». В ста ярдах от ограды он выключил зажигание и в результате подъехал накатом почти к самой ограде.

Пока Дейв ехал через Лонг-Айленд, он размышлял о том, что видел накануне, и старался максимально точно восстановить в памяти планировку лабораторий. Участок был в полмили шириной, здание располагалось посредине. По большей части окружающая местность была совершенно ровной, и только к югу от главного здания находилось небольшое возвышение. По периметру росли молодые деревья, почти по-лесному густые, скрывая ограду.

Если люди Рэнсома не здесь, значит, они среди деревьев, в тени, вне поля зрения.

Дейв сбросил туфли. Для того, что он задумал, они были помехой. Их кожаные подошвы стали бы скользить по траве и опавшим листьям и слишком громко стучать по линолеуму полов.

«Тебе нужно где-то раздобыть подходящую обувь».

Дейв забрал из ванной Марджи два шоколадно-коричневых полотенца для рук. Теперь он обмотал их вокруг ступней и перевязал бечевой. Неудобно, но что поделаешь — придется воспользоваться этим.

Он двинулся через дорогу.

«До чего же жалкая пародия на профессионала! Рэнсом будет в ярости. О господи, ни на кого больше нельзя положиться!» Дейв неодобрительно поджал губы и покачал головой. Наблюдатель сидел впереди, в тридцати футах от него, присев под невысоким китайским вязом. Дейв его не заметил бы, если бы тому не приспичило закурить как раз в этот момент.

«Куда подевалась дисциплина? Мамба Джек оторвал бы яйца любому, кто вздумал бы курить ночью в дозоре».

Мгновение спустя Дейв ткнул стволом своего пистолета наблюдателю пониже уха и прошептал: «Сюрприз». Наблюдатель дернулся, застонал и выронил оружие. От него потянуло вонью внезапно высвободившегося содержимого кишечника.

— Сколько? — шепотом спросил Дейв.

Наблюдатель невнятно замычал.

— Слушай сюда, болван. Мне терять нечего. Если я разукрашу здешний пейзаж твоими мозгами, они все равно не сделают мне ничего такого, чего и так уже не собираются сделать. Так что говори, сколько вас здесь?

— Мужик, тебе никто не поверит.

— Считаю до трех. Раз…

— Да пятеро, пятеро! Двое на этой стороне, двое на противоположной и один в здании.

— Я тебе не верю.

— Я не вру, мужик. Как на духу…

Искушение застрелить его было ошеломляюще сильным. Они сильно ему задолжали, Рэнсом и вся его компания. Они пытались убить его. Они втянули в это дело его сына, жену и Энни. Своей ложью они превратили его друзей во врагов. Они — что, возможно, было хуже всего, — обошлись с бедной Марджи Коэн, словно с домашней скотиной. Они заслужили смерть. Все они. Начни с этого.

Дейв его не застрелил. Но врезал ему пистолетом сильнее, чем требовалось. А когда нашел еще одного наблюдателя, примерно в сотне ярдов севернее, сделал это снова. А потом, поскольку он испытывал стремление заявить о себе всерьез, он раздробил рукоятью пистолета лодыжки этому типу.

Первый наблюдатель не соврал. На южной стороне комплекса их было всего двое. Дейв позволил им легко отделаться. На ближайшие несколько месяцев им потребуются гипс и костыли.

Дейв проверил восточную сторону, за зданием комплекса. Там никого не оказалось. Похоже, это будет плевое дело.

На юге располагалась невысокая холмистая возвышенность. Дейв пригнулся и помчался вперед, укрываясь за складками местности. В ста футах от заднего входа он рухнул на землю и остаток пути прополз по-пластунски.

Один человек в здании? Так сказал тот тип. Может, правду сказал, а может, соврал. Есть только один способ узнать.

Дейв взялся за дверную ручку. Та легко повернулась. Не заперто. Скверный признак.

То, что оказалось внутри, было еще более скверным признаком. В «Лабораториях Локьера» было пусто. Все исчезло. Мебель, лабораторное оборудование, картины со стен — все было вывезено. Даже розетки и выключатели были сняты. Бывшие «Лаборатории Локьера» превратились в пустую оболочку.

Дейв сбросил с ног полотенца. Босиком, в одних носках, он бесшумно двинулся по пустым коридорам, пытаясь вспомнить дорогу в исследовательские лаборатории.

В здании воняло дезинфицирующим средством. В каждой комнате, в каждом кабинете, на каждом шагу несло бактерицидом. В паре мест пол еще не просох от него. Дейв потрогал мокрое пятно, поднес пальцы к носу и скривился. Мощная штука.