Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Геныч молча наблюдал за кавказцем, едва сдерживая свое раздражение. Краем глаза заметил в казарме за оконным стеклом две неясные фигуры. За ними наблюдали! А между тем будущий повар со щеткой в руке стоял в растерянности. Он просто не знал, как ему теперь поступать. Потом все же решился и взял у Анохина крем... И снова кавказец протянул руку:
— Дай!
— Может, хватит! — не выдержал Геныч.
— Ара, что ты сказал! — грозно сдвинул брови великан. — Не видишь, у меня пыль на сапоге?
Геныч подошел поближе:
— Где пыль? Покажи!
— Вот пыль! — великан выставил вперед блестящий сапог.
Геныч посмотрел внимательно и наступил на носок. Сапог сразу же потерял всю свою привлекательность.
— Может, так будет лучше?
Лицо кавказца налилось кровью. Выпучив глаза, он закричал:
— Ара, ты что сделал?.. Я тебя...
Дальше пошла длинная тирада на армянском языке, смысл которой Будников не уловил. Но понял — это что-то очень неприличное! Чтобы прекратить непонятный монолог, он резко ударил пяткой по подъему выставленной ноги. Гигант рухнул на колени, как подкошенный, и взвыл:
— Нога... нога сломал!.. Сука!
"Вот это уже совсем другое дело! — удовлетворенно подумал Геныч и отступил назад. — Продолжай в том же духе, впредь ругайся только по-русски. А то ведь не поймешь ни черта, что вы там имеете ввиду?" Из казармы вылетели два кавказца. Те самые, что стояли у окна. Один из них, с тонкими усиками на холеном лице, опустился рядом с великаном и поднял на Будникова глаза:
— Что с ним? Почему он упал?
— Не знаю, — ответил Будников, — поскользнулся наверное.
— Как он мог поскользнуться? Здесь не скользко!
Будников только пожал плечами, мол мне-то откуда это знать... Кавказец недоверчиво посмотрел на него, но смолчал. Долго слушал сбивчивый рассказ поверженного великана, постоянно прерываемый стонами, и бросал в сторону Геныча недобрые взгляды. Геныч терпеливо ждал. Раз пошла такая пьянка, он будет биться до конца!.. Но, обошлось. То ли кавказцы решили не поднимать шума, то ли просто банально испугались. Они подняли своего травмированного земляка и с большим трудом уволокли его в казарму.
Вечером в помещение карантина вошла группа молодых кавказцев в гражданской одежде. Впереди шел человек в шерстяном спортивном костюме и кожаных мягких ботинках. Его легкая расслабленная походка указывала на то, что этот человек в серьезной схватке может быть очень опасен. И, безусловно, среди вошедших он был главным. Рядом с ним шел солдат-армянин с тонкими усиками. Увидев Будникова, он указал на него пальцем. Человек в спортивном костюме подошел почти вплотную:
— Кто ты? Как тебя зовут?
Будников сидел на кровати и пришивал к гимнастерке белый подворотничок. Не прекращая своего занятия, он тихо ответил:
— Геныч.
— А меня зовут Сурен. Слышал про меня?
— Нет, не слышал. У тебя ко мне дело? Или ты просто так решил познакомиться?
— Смелый, да?.. Короче, вставай, пошли!
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел к выходу. Но, пройдя несколько шагов, остановился. Сурен не понимал, почему этот русский все еще сидит? Он привык, что его всегда слушались. И если он что-то говорил, реагировали тотчас же! Потому-что боялись. А этот сидит и в ус не дует. Заторможенный, что ли?
В соседней части несколько месяцев назад был случай. Там тоже появился такой же борзый, из русских. Тоже проявлял неуважение, когда с ним разговаривал армянин... Однажды этот русский получил увольнительную в Ереван. Обратно в часть он уже не вернулся. Его выкинули из автобуса на Аванском шоссе прямо под колеса идущего вслед автомобиля. Спуск на Аванском шоссе очень крутой — автомобиль не успел затормозить... Тогда это дело замяли, представили, как несчастный случай. Но он-то знает, как все было на самом деле... С этим русским такого не случится. Сурен не кровожадный, он просто сломает этому глупцу челюсть! А хорошие люди в госпитале постараются, чтобы эта челюсть криво срослась. Русскому ни к чему иметь красивое лицо!.. Сурен окликнул Геныча:
— Эй! Ты глухой, да?.. Я сказал, пошли!
Геныч продолжал подшивать. Тогда Сурен вернулся и стал с интересом его рассматривать. Их взгляды встретились.
— Эй! Ты что молчишь?
— Я жду, когда ты скажешь, куда пойдем и зачем?
— Пойдем на плац, поговорим... Если не пойдешь, мы будем убивать тебя прямо здесь!
"Боже, как страшно! Я уже весь дрожу!" — Геныч вздохнул и отложил гимнастерку.
— Нет уж, тогда лучше на плац. Там умирать веселей.
Они вышли из казармы под испуганные взгляды новобранцев. Прошлись по плацу, остановились у площадки со спортивными гимнастическими снарядами.
— Все, дальше не пойдем! — Геныч повернулся к Сурену. — Здесь будет в самый раз!.. Ну, рассказывай, чего ты хочешь?
— А ты смелый, — начал Сурен, — я таких уважаю! Скажи, где ты научился так драться?
— Ошибаешься, уважаемый, я не дрался. Ваш товарищ наверное сам оступился.
— Опять шутишь? Между прочим Арсена не так-то просто завалить. А ты ему еще и ногу сломал!.. Я не оправдываю Арсена, он сам виноват. Довыёживался!.. Но ты ударил армянина, а такое здесь не прощают! Знаешь, что за это с тобой могут сделать?
— Понятия не имею. Послушай, Сурен, ты что, пугать меня сюда привел?
Сурен замялся. Серьезный разговор заходил в тупик, ситуация выходила из под контроля. Он не умел складно говорить, ему проще было набить кому-то морду. Это его стихия! Здесь он мастер! Но так хотелось перед дракой красиво завершить диалог, чтобы увидеть в глазах русского страх. Или хотя бы растерянность. Но этот русский совсем его не боится?!
— Ты или дурак, или слишком смелый! — наконец сказал он. — Вот что я тебе предлагаю. Мы будем драться один на один. Если ты победишь, твоя взяла! Мы оставим тебя в покое. Но если проиграешь, я щадить тебя не буду. Согласен?
— А что мне остается делать? — развел руками Геныч. — Я просто вынужден согласиться!
Кавказцы встали полукругом, заслонив место поединка. Они не хотели, чтобы в казармах видели предстоящую расправу над этим русским. Сурен обещал: наказание будет жестоким! Это для всех должно послужить серьезным предупреждением. Отныне больше никто не осмелится поднять руку на армянина!..
