Взятка по-черному - Фридрих Незнанский

— Денис! — не выдержал и воскликнул Гордеев.

— А акушер считает, что абсолютно все женщины — беременные. Так что все зависит от точки зрения. Ладно, точный адрес помнишь?

— Записывай. — Юрий раскрыл записную книжку с адресом Елены. Денис переписал к себе.

— Это все твои просьбы?

— А что, тебе мало? Учти, времени совсем нет, Райский подъедет, — Юрий посмотрел на часы, — к половине седьмого. В приемное время. Успеете?

— Чего не сделаешь для друга, — вздохнул Денис и отключился.

Наблюдательный пост Щербака занял второй стажер «Глории», Леша Малеев, выпускник юрфака МГУ, который предпочел «государевой службе» «чоповскую вольницу», как ему казалось, но покуда используемый директором агентства для выполнения мелких, незначительных поручений. А Николай немедленно отправился на Ленинский проспект.

Несколько раз прозвонив по обоим телефонам и не добившись результата, он использовал избитый, но постоянно удающийся способ проникновения в чужое жилье, каким бы элитным оно ни было. А соответствующая экипировка и необходимый инструмент всегда имелись в багажниках автомобилей сыщиков.

На этот раз в квартиру Елены Александровны Казначеевой поднимался мастер по ремонту холодильников. И к тому же работник сферы бытовых услуг, прекрасно знающий все коды в доме, не вызывает почему-то подозрений у вахтерш, вечно озабоченных кучей личных проблем.

Из трех дверных замков, один из которых представлял собой вполне современное электронное устройство, на преодоление которого могло уйти немало времени, был заперт лишь один — самый примитивный, так называемый английский. Дверь была и не заперта, а захлопнута. И это сразу насторожило Щербака. Поэтому, прежде чем войти в квартиру, он позвонил шефу. Объяснил ситуацию.

Денис задумался. В памяти всплыли слова Гордеева о каких-то предчувствиях, чушь, конечно, но чего не случается!

— Коля, — принял он наконец решение, — заходи, но нигде не оставляй следов. Только общая рекогносцировка, не больше. И тут же уходи. Оставь «секретку».

— Понял, шеф, — ответил Щербак и, надев на ботинки целлофановые «боты», руками в перчатках осторожно открыл дверь.

В квартире было тихо. Все убрано. На кухне чисто, никакой посуды в раковине. В гостиной вся мебель находилась, вероятно, на своих постоянных местах — это было заметно. Следы передвижения по полу тех же стульев как-то бросаются в глаза. В спальне аккуратно застланная кровать. Но что-то настораживало.

И Щербак быстро понял: воздух спертый, какой бывает, когда окна либо форточки в квартире не открываются несколько дней кряду. А вот и второе подтверждение — на полированной тумбочке, на подзеркальнике, на блестящей поверхности стола в гостиной и даже на лакированных спинках стульев — на всем лежал ровный, хотя и незначительный, слой пыли. Эксперт-криминалист даже смог бы назвать, сколько времени потребовалось, чтобы лег именно такой слой — не тоньше и не толще. Но Щербак в этих нюансах был не силен, зато по запаху, стоявшему в квартире, предположил, что никого постороннего, не говоря уже о хозяйке, здесь не было никак не меньше двух дней. За один день атмосфера просто не успевает сгуститься и стать такой несвежей. А вот после трех-четырех дней появляются характерные запахи уже слежавшейся пыли и еще, видимо, старости — от вещей, давно залежавшихся на полках шкафов или в ящиках комодов. Зимой это чувствуется гораздо меньше. Легкий матовый слой пыли на всех поверхностях указывал на то, что хозяйка покинула квартиру без принуждения со стороны. Следов борьбы не было никаких. Но вот почему она не закрыла еще два основных, по сути, замка?

Может, выходила на минутку? Захлопнула дверь и выскочила на улицу? Полагая, что скоро вернется? И не вернулась… Или здесь побывали такие же профессиональные «аккуратисты», как он, Николай Щербак, которые, так же как и он, не собирались оставлять после себя следов? Нет, все равно что-нибудь они бы упустили. Вот как, например, он сейчас — машинально провел пальцем по пыльному ребру спинки стула, и оно заблестело. Неосторожно. Зря… Теперь придется у всех стульев сделать то же самое, чтобы разница не была заметна. Проще б, конечно, с распылителем, но он остался в багажнике, не думал Николай, что может понадобиться. А вот так и случаются непредвиденные проколы. Кажется, маленькие, а кто знает, во что могут вылиться?..

Однако пора и честь знать. Еще раз внимательно осмотрев все комнаты, особенно прихожую, и не найдя ничего, что указывало бы на насильственные действия при исчезновении хозяйки, Николай, помня указание шефа, забрал с подзеркальника в спальне небольшой, в модной рамочке красного дерева, цветной женский фотопортрет, полагая, что это и есть фотография самой хозяйки. Других он просто не обнаружил, а рыться в ящиках в поисках семейных альбомов у него не было времени. Да и задание Дениса Андреевича было однозначным — туда и сразу обратно.

Щербак спрятал фотографию в рамке в карман, поднял свой чемоданчик с коврика в прихожей и так же аккуратно, как вошел, покинул пустую квартиру.

Еще через полчаса он докладывал директору «Глории» о своих впечатлениях и некоторых выводах.

Денис посмотрел фотографию очень симпатичной, хотя и немолодой женщины, отметив ее не наигранную, а очень естественную задумчивость, неуловимую изысканность позы, которую она приняла, позируя фотографу. Очень интересная женщина. Но можно ли быть уверенным, что это и есть Елена Казначеева? Может, это сестра ее? Или мать — в молодости. Хотя глупо, тогда цветных фотографий просто не делали. А это, видно же, из недавних. И Денис решительно набрал телефонный номер.

— Грязнов слушает, — басом отозвалась трубка.

— Привет, дядь Слав. Ты не будешь возражать, если я прямо сейчас кину тебе на факс один фотик? Надо бы опознать. То есть произвести идентификацию.

— А что это? — недовольно отозвался Грязнов-старший. — Точней, кто?

— А вот это мы и хотим узнать. От тебя. Причину потом объясню. Так я могу?

— Ты-то все можешь, вопрос — могу ли я! Ладно, присылай. Я перезвоню.

Звонок не заставил себя ждать.

— Денис, быстро объясняй, в чем дело? Откуда у тебя эта фотография? — Вячеслав Иванович был явно встревожен.

— Из одной квартиры, в которой хозяйка, судя по некоторым наблюдениям, не появляется два-три дня. И все ее телефоны молчат. А у Юрки возникло попутно некое тревожное предчувствие. Хотя, я думаю…

— Погоди, — оборвал Вячеслав Иванович, — это не телефонный разговор. Я подъеду после работы…

— Может быть поздно, дядь Слав.

— В каком смысле? — Генерал повысил голос.

— В прямом. Может, мне самому лучше прямо сейчас к тебе подскочить? А Юрке я тогда перезвоню, чтоб он не делал скоропалительных выводов и, соответственно, шагов?

— Вот это будет самое правильное. Жду.

А теперь уже и Гордеев, не на шутку встревоженный сообщением Дениса, пообещал тянуть с Вадимом, насколько это окажется возможным. До приезда к нему Дениса с фотографией женщины.

— Где вы ее взяли? — быстро спросил Юрий.

— Где, где! — почти рассердился Денис. — Сказал бы! Неужели мозгов не хватает понять? В ее пустой квартире.

— Опиши, — потребовал Гордеев.

— О господи! Ну сидит, видимо, облокотилась на стол. Подбородок на согнутой ладони. Волосы волной — справа. Смотрит прямо в объектив. Чего еще? За спиной, на стене, какая-то картинка, нечетко. Розовое с голубым.

— Можешь не продолжать. Это она. Я видел эту фотографию на ее туалетном столике, в спальне.

— Что, ты и там уже успел побывать? — изумился Денис. — Ну парень!

— Прекрати! Просто она лежала на кровати. Голова болела, а я…

— Все с тобой ясно, охальник…

— Да какой, к черту?! Денис, я боюсь, что могу оказаться прав.

— Поговорим еще, я еду к дядьке. От него позвоню. Честно говоря, я уже вообще ничего в ваших делах не понимаю!

На столе перед генералом лежал цветной факс. А сам генерал сидел, опустив подбородок на сжатые кулаки, и смотрел на эту фотографию. Вошедшему Денису кивнул и жестом предложил садиться.

— Я так понимаю… — начал Денис.

— Ага, она самая. Из спальни, что ль?

Несмотря на некоторую даже трагичность ситуации, Денис едва не расхохотался. Еле сдержал смех, так и рвущийся наружу. Это ж надо представить! Да что они все в спальне-то ее делали?! Ну орлы! Ну ходоки! Вот тебе и «прэвэт з Анапы»!

— Ты чего? — мрачно посмотрел на племянника генерал.

— Печально, но факт. Нету ее. А теперь слушай другую повесть…

И Денис, насколько мог, подробно изложил все то, что недавно рассказал ему Юрка Гордеев. Добавил, что тот теперь волнуется и ждет их совета, поскольку Вадим Андреевич Райский обещал прибыть в клинику с минуты на минуту. Словом, на горе — двор, на дворе — кол, на колу — мочало, начинай сначала…