Загадка иммунитета. Механизм развития аутоиммунных заболеваний и доступные способы остановить этот процесс - Анита Касс

Основная цель заключалась в том, чтобы выяснить, стало ли состояние пациентов, которым делали инъекции препарата в течение пяти дней, лучше, чем у тех, кому вводили плацебо. При лечении ревматоидного артрита часто требуется много времени, чтобы препарат начал действовать. Организовав настолько короткое исследование, я рисковала, но действовать нужно было осторожно. Однако я все равно надеялась, что пяти дней окажется достаточно, чтобы увидеть изменения в интенсивности воспаления. В таком случае я могла бы организовать еще одно исследование, когда пациенты будут проходить лечение в течение более долгого времени. Это был первый шаг к пониманию того, стоит ли дальше исследовать этот препарат.

Что касается главной цели исследования, я не увидела разницы между двумя группами. Я была к этому готова. Однако, измерив много других показателей, заметила, что они явно лучше у тех, кто получал лекарство. Я выяснила, что среди пациентов, принимавших ингибитор гонадолиберина, было в два раза больше тех, чье состояние улучшилось. Кроме того, шесть из 48 пациентов, которым вводили препарат, вошли в ремиссию. У них исчезли симптомы, и анализы крови показали, что болезнь неактивна. Теперь они могли жить так, словно совершенно здоровы. Никто из пациентов, которым делали инъекции плацебо, не вошел в ремиссию.

Больше всего я хотела ответить на вопрос о том, приводит ли блокирование гормональной цепной реакции к сокращению воспаления. В таком случае исследование проложило бы путь в совершенно новую исследовательскую область.

Увидев результаты, я улыбнулась. Передо мной был ответ, о котором я мечтала. У пациентов, которым вводили ингибитор гонадолиберина, уровень цитокинов, вызывающих воспаление, был ниже. То же самое касалось ФНО, проводника воспаления при ревматоидном артрите. ФНО практически отсутствовал у пациентов, у которых наступила ремиссия.

Неужели я нашла препарат, который действительно работал, причем лучше всех существующих альтернатив? Лекарство мечты – это то, что работает быстро и эффективно, не вызывая опасных побочных эффектов. Его пока не существовало для лечения аутоиммунных заболеваний, в том числе ревматоидного артрита.

ЛЕКАРСТВО МЕЧТЫ – ЭТО ТО, ЧТО РАБОТАЕТ БЫСТРО И ЭФФЕКТИВНО, НЕ ВЫЗЫВАЯ ОПАСНЫХ ПОБОЧНЫХ ЭФФЕКТОВ. ЕГО ПОКА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО ДЛЯ ЛЕЧЕНИЯ АУТОИММУННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ РЕВМАТОИДНОГО АРТРИТА.

Я сразу мысленно перешла к следующему этапу. Конечно, мне придется провести более крупное исследование, в котором пациентам будут делать инъекции препарата дольше пяти дней. Я была счастлива увидеть такие результаты, но в то же время ощутила груз ответственности: теперь я была обязана продолжать. Нужно было сделать так, чтобы результаты моего исследования заметил тот, кто готов вложить миллионы крон в более масштабное исследование.

Карманы, достаточно глубокие для этого, были только у крупных фармацевтических компаний.

Вы исследуете наш препарат

В огромном помещении, похожем на авиационный ангар, тысячи ученых бродили вдоль практически бесконечных рядов экранов, на которых отображались результаты исследований. Они смотрели на графики и таблицы, задумчиво почесывали подбородки и обсуждали результаты с коллегами. На сером бетонном полу был расстелен темно-красный ковер. Исследователи собирались маленькими шумными группами, словно на гигантской коктейльной вечеринке.

Это была ежегодная конференция Американского колледжа ревматологии в Сан-Диего в 2013 году. Мне снова дали возможность принять в ней участие в последний момент. Вокруг было множество исследователей, которые считались суперзвездами в своих областях, и я чувствовала себя белой вороной. Прямо у меня за спиной стоял один из лучших в мире исследователей, устрашающий парень с пронзительным взглядом. Я нервничала, даже просто находясь рядом с ним.

Я заметила, что рядом с экраном, на котором отображались результаты моего исследования, уже давно крутился мужчина. Он будто пытался прочитать, что написано на экране, не подходя слишком близко. Вдруг он поднял брови и подошел ближе. С интересом изучив данные через свои прямоугольные очки, он махнул коллеге и сказал:

– Посмотри, это наш препарат!

Они тихо о чем-то поговорили, а затем посмотрели на меня.

– Здравствуйте! Мы из компании Merck Serono, – сказал мужчина, пожимая мне руку и широко улыбаясь. – Вы исследуете наш препарат.

Merck Serono недавно выкупила права на препарат у компании, предоставившей его мне для исследования. Я выпрямила спину и попыталась сохранять нейтральное выражение лица. Этот человек был ведущим исследователем компании. После обмена любезностями он пригласил меня на ужин.

– Мы хотели бы больше узнать о результатах вашего исследования, – сказал он.

Ужин был в роскошном ресторане рядом с конференц-центром. За столом сидели шесть представителей компании. Они забрасывали меня вопросами – естественно, пытаясь выудить информацию. Я вела себя осторожно. Мне нужно было рассказать им достаточно, чтобы заинтересовать, но не выдать слишком много информации, чтобы они могли украсть мои идеи и начать самостоятельное исследование. Ведущий исследователь был знаком с Эндрю Шелли, но не так впечатлен лауреатом Нобелевской премии, как я.

– Подумать только, Шелли хотел использовать его как противозачаточное средство! – сказал он и расхохотался.

Наверное, множество людей сделали то же самое за моей спиной, когда я предложила применять этот препарат для лечения ревматоидного артрита, поэтому я просто вежливо улыбнулась.

Я оказалась в новой области, о которой мне было известно слишком мало. Как реагировать на предложения, которые может сделать фармацевтическая компания? Я была решительно настроена не очаровываться роскошными ужинами и неформальными беседами за столом. Для меня это был шанс открыть новый способ лечения аутоиммунных заболеваний, а такие возможности выпадают не часто. Крупное исследование будет стоить более 20 миллионов крон (два миллиона долларов США), которых, само собой, у меня не было. Мне требовалась помощь того, кто разбирается в деловой стороне медицинских исследований. К своему удивлению, я получила ее после выпуска теленовостей.

«Я видел вас по телевизору»

В конце 2013 года норвежская телекомпания NRK выпустила новостной сюжет под названием «Новое лекарство от ревматоидного артрита», в котором журналист берет интервью у одной из моих пациенток. Она выразила надежду на то, что препарат скоро станет общедоступным. «Он сможет полностью изменить мою жизнь и