Наследник огня и пепла. Том IV (СИ) - Добрый Владислав

— За год двести. Но мы уже расписали очередь на два года вперед. Недавно крупный заказ пришел из Отвина, сразу на полторы сотни шлемов, пятьдесят кольчуг, двенадцать кирас…

Я не стал слушать дальше. В Регентстве стало неспокойно и местные центры силы озадачились вооружением. Думаю, все гильдии оружейников загружены не меньше, чем караэнская. Я опоздал.

Я поделился наболевшим на следующей планерке. Скорее просто потому, что меня терзало чувство досады и я хотел выговориться. Сначала мой малый совет осторожно начал меня отговаривать вообще от идеи создать постоянный отряд. Ведь наемники очевидно лучше. И удобнее, и дешевле, потому как приходят со своим оружием, и содержать их можно ровно до того момента, пока они нужны…

Видимо я был расстроен сильнее, чем мне казалось, поэтому я выдал часть своих планов:

— Я не хочу экономить на безопасности. Этот отряд не прихоть. Он как меч. Даже если он пригодится всего один раз, носить его нужно с собой всегда…

— Я понял, — вдруг сказал Вокула. — Сеньор Магн, кажется я понял, чего вы хотите добиться. Конечно, война безумие. Благоразумные люди Караэна не хотят войны. Но благоразумие бессмысленно если за ним не стоит сила. Но нельзя быть всегда сильным, если твоя сила заемная! Вот только вы все делаете не правильно. Вы совершили ошибку, которую часто совершают умные и сильные люди, сеньор Магн. Исполняя задуманное, вы полагаетесь только на свои силы.

Я с удивлением приподнял бровь. Лесть от Вокулы, пусть и такая изящная, была для меня в новинку. Мой тусклый казначей вскочил и прошелся по Большой Гостиной, прежде чем продолжить. Разволновался.

— Люди как вода. С одной стороны вода податлива и всегда течет туда, куда ей проще. Но стоит только ей воспротивится и можно увидеть, насколько она может быть сильной! Как не запирай поток, вода найдет способ просочиться. Малейшей щелочки будет достаточно, и вода размоет препятствие. Как и люди. Глупо и пытаться остановить стихию, — рассуждал Вокула. Мне понравилась его образность, но он просто не видел плотины моего мира. Вокула остановился. И продолжил, глядя мне прямо в глаза. — Но достаточно сделать так, чтобы воде было удобнее течь в нужную нам сторону…

Глава 16

Мокрые дела

Что отличало Вокулу от просто говорливых ораторов — он умел воплотить свои идеи в жизнь. Не сразу, месяцы спустя, но я увидел результаты. Сначала, не без помощи уличных сказителей и певцов Гвены, в городе стали внедрять идею, что караэнцы могут быть силой и сами по себе. И что Битва у Стен не была поражением, а была даже победой — ведь поле боя осталось за нами. А досадный мир был вынужденный, потому что караэнцам не хватило чуть-чуть сплоченности и умения.

По примеру Адель с её луком, в городе начали проводить соревнования по стрельбе из арбалетов. Победителям платили по двадцать сольдо — и уже очень скоро за стенами можно было легко встретить десятки людей тренирующихся в стрельбе из арбалетов. В разных районах города образовались «братства арбалетчиков». Леон проявил неожиданную изобретательность и смог найти лазейки в древних статутах. Они никак не регламентировали производство арбалетов и стеганой брони из ткани. А благодаря моему личному участию в нескольких собраниях — я не был избранным представителем, но мог выступать как в Серебряной палате, так и в Золотой, поскольку сражался и пешим и конным в Битве у Канала — я поднял вопрос о создании гильдии арбалетчиков. В Караэне для неё места не нашлось, но Арбалетную улицу стараниями города построили в городке рядом с Караэном. Фактически, это был пригород Караэна, но юридически, не совсем. Караэну удалось сманить два десятка арбалетных мастеров со всего Регентства, платя им больше, а главное, не ставя ограничение на производство. Некоторые уникумы, имея в распоряжение всего несколько подмастерьев, умудрялись выдавать каждые три месяца по два десятка арбалетов. Как я понял это для местных реалий было просто массовое производство.

Так же я настоял на создании «арсенала». На местном это звучало как «Оружейный амбар». Несмотря на сомнительное название, сама идея пришлась людям по душе. Одно дело покупать себе дорогое и ненужное для работы оружие самому, совсем другое — знать, что в случае войны, тебе выдадут хоть что-то. Это странным образом успокаивало людей. За полгода в арсенале удалось скопить полсотни копий, десяток щитов и шлемов, и почти две сотни окованных железом дубин. Несмотря на этот мало впечатляющий перечень, было понятно, что арсенал уже стал важной частью города. И будет продолжать развиваться.

Несмотря на то, что я слегка охладел к своим «чуханам», совсем внимания я уделять своему отряду не перестал. Моими заботами отряд оброс броней. Покупал везде, где мог. даже перехватил партию из тридцати комплектов, идущую из Королевства в Отвин. Это была тканевая броня, стеганые, многослойными «ватники». И такие же матерчатые шлемы. Выглядело это куда лучше, чем звучит. К тому же сами солдаты усиливали свою броню кожаными накладками, деревянными дощечками и, внезапно, старались чтобы она была моих цветов — белая и красная. Красили или нашивали ленты. Люди привыкли иметь отношение к некому сообществу и не могли воспринимать себя частью очень условного сообщества Караэна. Они хотели быть частью семьи Итвис. Я не мог им этого запретить.

«Чуханы» съели много времени, сил и просто еды. Кормил я их со своих владений, и они прожрали у Вокулы солидную такую дыру в запасах. Особенно учитывая, что я заставил своего казначея избавиться от почти четверти земель. Содержание почти трех сотен здоровенных прожорливых рож становилось все накладнее.

Мои сотники наконец втянулись в процесс и тоже стали участвовать. Правда мои идеи они перерабатывали в соответствии со своими представлениями о реальности. Например, я поделился с ними соображениями по по поводу гигиены. Я знал, что «Гигиена» это древнеримская богиня, но про это я точно в разговоре не упоминал. Только объяснил, что расстройство кишечника обычно происходит от грязных рук. В общем они и без меня это знали, в каждом доме Караэна были специальные травы на случай поноса или рвоты, и были правила о чистоте рук перед едой — их надлежало ополаскивать. Увы, в походных условиях все эти правила работали плохо. А бегать за каждым и заставлять мыть руки не представлялось возможным.

И Матль решил эту проблему по своему. Но изящно. Он сделал это ритуалом. Этот плотник уже постоянно носился с небольшой, грубой фигуркой Императора, которая якобы помогла ему в бою под стенами Караэна. И вот однажды он вынес деревянного Императора перед строем (ежедневные построения моя придумка, как оказалось это отлично тренирует сплоченность и привычку к подчинению приказам) и заявил, что ему был глас свыше. Глас свыше потребовал мыть руки перед едой. На самом деле там было немного сложнее — три раза в день надлежало коснуться статуи Императора, чтобы получить некую защиту и благословение. Но касаться статуи грязными руками, понятное дело, нельзя. Поэтому прямо тут же ставили лохань с кипяченой водой в которой плавали местные антибактериальные средства в виде травы. Иногда добавляли уксуса. Сначала требовалось помыть руки, потом коснуться статуи Императора, потом можно было идти есть.

Как ни странно, но ритуальные действия не вызвали ни у кого не то что возмущения, но даже вопросов. Хотя культ Императора для Караэна был не характерен. Я, после долгого размышления, решил оставить все как есть.

Правда, этот средневековый подход не всегда был мне по душе. Однажды я обнаружил, что все десятники в отряде — подмастерья или родственники моих сотников. Видимо потому, что на них выделялось дополнительная еда и я из своего кармана платил десятникам еще полсольда в месяц сверху.

Помня про ту воду, которую мне налил Вокула, я сдержался и ничего не сказал, не подумав. А подумав, отозвал Матля и Сундука в сторону. И выразил им свое искреннее восхищение их преданностью Караэну. Насладившись их недоумением, я пояснил — однажды, рано или поздно, «чуханы» окажутся в битве. И если наемники друг к другу снисходительны, то вот к городскому отряду они будут безжалостны. Понимание конкуренции у плотников было. Скорее всего, если парни проиграют битву, их не будут брать в плен, а всех перебьют. И уж десятников, так точно.