Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– Нет, не давай оружие пленнику! – верещал Муаз. – Он хочет сбежать! Я запрещаю!

И тут их спор прервал выстрел, а за ним воцарилась тишина, гнетущая и тягостная.

Вне себя от страха, я откинула тент и выбежала наружу. В голове уже мелькнула картинка, как стражи вероломно стреляют в Стиана по приказу Муаза и теперь он окровавленный лежит на земле, и жизнь по капле покидает его. Но, выбравшись наружу, я увидела, как щуплый страж из последних сил вырывает из рук Стиана ружьё, а сам Стиан вместе с другими мужчинами смотрит куда-то в сторону зарослей, где стоит Гро, и не сводит глаз с одного единственного дерева, под которым лежит пятнистая груда перепачканного в крови меха.

Это был мёртвый леопард с разорванной выстрелом головой. Кажется, его сразил выстрел Стиан – он попал точно в цель, а Гро уже вцепился зубами в лапу, и потащил добычу к хозяину.

– Сейчас обернётся человеком, – шепнул кто-то из стражей, глядя на убитого зверя. – Смотрите, не сводите с него глаз, он точно сейчас превратится в человека.

– Да что с вами всеми такое? – возмутился Стиан, направляясь к дереву, – О чём вы только думаете? Самие нужна помощь.

И тут он принялся карабкаться на дерево, а я невольно подняла голову и застыла от ужаса. На толстой ветке висела наша кухарка. Перекинутая через живот, она не двигалась, и только густые капли крови падали вниз и заливали листья папоротника, примятого тушей леопарда. Так вот, что он сделал с ней… Проклятый ненасытный зверь! Ну, теперь-то ты больше никого и никогда не тронешь.

Стиан сумел забраться на ветку и осторожно коснулся плеча женщины:

– Самия, ты слышишь меня?

В ответ раздался лишь тихий хрип.

Только теперь стражи очнулись, вспомнили, что женщина тоже человек, и кинулись помогать Стиану спустить кухарку с дерева, куда успел затащить её леопард.

Когда её положили на землю, она едва дышала. Ужасная рана на животе тут же заставила меня вспомнить разодранного коня, которого пришлось пристрелить. Прислужницы не успели принести Самии флягу с водой, как она испустила дух. Какая стремительная и страшная смерть. Хорошо лишь то, что для Самии всё быстро закончилось. Мучения не должны длиться бесконечно долго.

После минутного молчания стражи стали седлать не успевших сорваться с привязи коней, а прислужницы сворачивать тент, под которым ещё недавно прятались. Муаз приказал всем поторопиться со сборами. Ему не терпелось снова пуститься в путь, лишь бы поскорее покинуть место, где нас настигла беда.

– А как же Самия? – поразилась я, поняв, что её тело так и будет лежать на земле, словно ненужный мусор. – Её же надо похоронить.

– Лесные звери сделают своё дело, – бросил мне один из советников.

– Как же так? Это ведь совсем не по-людски. Вы же...

Но никто не стал мне ничего отвечать. Поредевший караван пустился в путь и только Стиан объяснил мне, шепнув:

– Помнишь Башни Скорби?

Точно, в Сахирдине ведь принято поднимать мертвецов на крыши специальных башен, где их склёвывают стервятники. У жителей пустыни нет традиционных похорон в нашем северном и даже старосарпальском понимании, потому что в каменистую почву тело не закопать, и древесину, чтобы сжечь его на погребальном костре, ещё нужно поискать. На помощь приходят только хищные птицы, что летают над городом. Ну, а в лесу для этого сгодятся дикие звери. Те самые леопарды, что охотятся на коней и людей уже не первый день.

– Стиан, – шепнула я в ответ. – Здесь же полно деревьев. Надо соорудить костёр и сжечь Самию, иначе другие голодные леопарды пойдут по нашему следу и не отстанут, пока ещё кого-нибудь не съедят.

– Увы, нет времени, – неожиданно заявил он. – Нам о другом сейчас надо думать.

Я была неприятно поражена несвойственным ему безразличием, а он устремился вперёд, чтобы нагнать окружённого стражами Муаза, и сказать ему:

– Господин, нам надо идти не на запад, а искать любой ручей, чтобы по нему выйти к реке. Я уже путешествовал вдоль маримбельского побережья, оно всё изрезано руслами полноводных рек. Они судоходные и жители лесных деревень сплавляются по ним к морю в длинных лодках. Если найдём такое поселение, обменяем коней на лодки и сплавимся к побережью. Так будет быстрее и безопаснее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Муаз выслушал его с каменным лицом, но ничего не ответил.

– Господин, прикажи своим людям повернуть. Я видел пересохшее русло в траве неподалёку от стоянки, оно должно вести на юг. Где-то там будет и река.

– А ещё много диких котов, – надменно выдал будущий царь. – В их логово ты хочешь нас всех завести, как уже завёл с помощью своей коробки со стрелкой.

– О чём ты, господин? Ты же сам хотел не сбиться с курса, вот я и помог…

– И из-за твоей помощи за нами по пятам идёт смерть.

– Из-за меня? – сначала опешил, а потом и возмутился Стиан. – А может, из-за твоей гвардии, которая не готова к лесным походам? Какой у них опыт выживания в лесу? Никакого. Что они знают про диких зверей? Не моя вина, что я здесь единственный, кто хоть немного понимает, чего нам ждать от маримбельских джунглей.

– И чего же?

– Леопарды будут преследовать нас и дальше. Ты же видел, их было трое. Кажется, это семья, мать и подросшие дети, которых она учит охотиться. Я застрелил молодого кота, а это значит, что его мать придёт мстить всем нам этой же ночью.

– Ничего, все мои стражи вооружены.

– И что толку? Ты же видел, что из них так себе стрелки, а половина ружей дала осечку. Мы уже который день идём через влажный лес. Ваш запас пороха отсырел, скоро от него не будет никакого толка. А на ружьях даже штыков нет. Лучше бы у твоих людей были луки и стрелы, так бы от них было больше пользы.

Кажется, эти слова Стиана всё же заставили Муаза задуматься, и он сказал:

– Что ты предлагаешь?

– Я уже говорил. Надо найти реку, а потом и речное селение с лодочниками. Будем ориентироваться на звук барабанов. Если найдём реку раньше, чем деревню, лучше нам перейти на другой берег. Я не особо знаком с повадками леопардов, но думаю, плавать в воде они не любят.

– Дикие коты, может и не любят. А оборотни?

– Да какие же это оборотни? – усмехнулся Стиан. – Того коня наверняка разорвал человек, а вот сегодня на нас напали обычные звери. Все же видели мёртвого леопарда. Ни в какого человека он не превратился, потому что…

Тут над лесом пронёсся гул барабанного боя. Сигнал нёсся из-за наших спин и его подхватил другой барабанщик на пару километров впереди. Кажется, кто-то успел узреть нашу битву с лесными котами, и уже извещает об этом все окрестные поселения.

Муаз скомандовал неукоснительно идти на звук и никуда не сворачивать. Мы все предвкушали встречу с людьми и ждали от них хоть какой-нибудь помощи и поддержки. Уж они-то, исконные обитатели здешнего леса, точно знают, как бороться с нашествием голодных леопардов. У них вокруг деревень, наверняка, торчит частокол из остро наструганных прутьев, и ни один зверь не рискнёт через них перепрыгнуть. Вот бы переночевать внутри такой защитной ограды и первый раз за долгое время нормально выспаться…

– Стойте! – раздался впереди окрик главы стражей, и в этот же миг его люди оттеснили Муаза в сторону, словно увели от чего-то опасного, что встретилось им на пути.

Стиан тут же ринулся вперёд, и мы с Гро последовали за ним. Все мы замерли возле раскидистого дерева, под которым лежал бездыханный мужчина средних лет. Его спина была покрыта меховой накидкой с приметным пятнистым окрасом жёлто-коричневой масти. Это была шкура леопарда с лапами, перекинутыми через плечи, и пастью, закрывающей голову мертвеца. То, что человек был мёртв, ясно говорили струйки крови, что вытекли из глаз, ноздрей, рта и успели коркой запечься на коже. Никаких ран на голове и на его теле мы не заметили, кроме огромного синяка на поллица, из-за которого его кожа буквально почернела. В воздухе повис вопрос – почему умер этот человек. А ещё всем хотелось знать:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Это оборотень?

– Человек в звериной шкуре, – шептались стражи, что стояли рядом. – Он её сбросил, когда обратно обернулся человеком?