Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Вот что делать в наших условиях с человеком, написавшим диссертацию по поводу чего-то там в творчестве Грибоедова? Не то о количестве запятых, не то о глубокой, тщательно спрятанной иронии по поводу царя. Совершенно не помню, кто тогда в России правил.

Ее воспринимали только как бесплатное приложение к полезному мужу. А я могу гордо сказать, что нашел достойное применение женщине. Курсы русского языка. Если говорить по-русски многие вынуждены, особенно команды торговых барж и практически все начальники, то с чтением и письмом почти у всех беда. А документация на русском очень часто. И накладные тоже не на китайском.

Это вообще проблема. Внутри Клана ходят бумаги на Языке, благо все грамотные, а Бобр должен объяснять, что именно хочет, на пальцах, иначе не поймут. Он-то пишет по-русски. Инженеру по моей личной просьбе — в отличие от большинства соседей, которые учат разговорный по ходу дела, — язык влили, но технические термины по судостроению в нем отсутствуют как класс. Поэтому он часто объясняется на дикой смеси двух языков. Учившиеся в Федерации говорят еще и на третьем, употребляя термины из английского, так что на производственных совещаниях бывает весело.

Вот я и позагонял всех, кого мог, на обучение. И Бобрихе занятие, и острову польза. Кто после полугода посещения курсов экзамен не сдает — платит штраф в размере месячной зарплаты учительницы в общественный фонд острова. А ходишь или не ходишь, никого не волнует. Сдал тест — свободен. Некоторые сами просятся, особенно из тех, кто с людьми дело имеют. И разговорный улучшается, и польза. У нее имеется даже отдельный класс для младших. В первое время она изрядно нервничала при виде очередного тигра с желтыми глазами, потом ничего, привыкла.

А малолеток всех учат, не дожидаясь, пока они подрастут до школьного возраста, прямо в детском саду, да еще и двум иностранным языкам, хотя половина учителей сама только что языки выучила и правил грамматики не знает. Лучше с щенячьего возраста начинать. Где-то Леха читал про гувернанток для богатеньких, так я приказом ввел полезный опыт — день говорить на одном языке, день на другом, потом на третьем. И все сначала. Вроде как игра, но через несколько лет подрастет поколение, которое будет учить собственных родителей.

— Хорошо, что я вас встретила, — обрадованно сказала Бобриха. Вот этот момент большинство оборотней ставил в глухой тупик, из которого не было выхода. «Вы» мы понимаем исключительно в качестве нескольких разумных. Вождь ты или дедушка, ко всем обращаются исключительно на «ты». Сколько ни объясняй, глубокий смысл необходимости подобных вещей не доходит. Наши традиционные формулы обращения и так прекрасно показывают, кого мы уважаем, а кого нет.

— Я хотела пригласить вас. У нас с Николаем Петровичем «фарфоровая» свадьба.

— Не понял, — озадаченно сказал я. — Какая свадьба?

— Двадцатая годовщина. Считается, что вся посуда, подаренная на свадьбу, уже разбилась, и надо дарить новую.

— Я постараюсь прийти, — заверил Бобриху, — но много дел. Очень постараюсь, — поспешно повторил, поняв, что сейчас буду подвергнут массированной атаке. И она не отстанет, пока не выбьет обещание.

Вот за такие интересные нюансы некоторых миссионеров убивали и потом жарили на кострах, догадался я, вежливо заверяя еще раз в своем глубоком уважении. Эти слова о посуде очень многими будут приняты за прямую просьбу, и от разных сервизов потом в доме не протолкнешься. А кое-кто вполне может принять за вымогательство. Слишком буквальный перевод до добра не доводит, хорошо еще, что я такие тонкости понимаю. При всей ее высокой культуре и образованности пора бы Бобрихе начать понимать, когда нужно добавить, что это просто название для красоты. Аллегория. Или аллегория это к другому относится? Образование Лехи, полученное мной на халяву, было очень широким, но совершенно бессистемным. Чего он только не читал в свое время — от исторических до фантастических книг и технических справочников с уставами, но вот в такие материи не углублялся, и я вечно путаюсь. Полочка со школьными учебниками у него в голове оказалась девственно-чиста. Классическая литература и правила грамматики если и изучались, то в памяти не остались. Во всяком случае, мне не передалось.

Бобриха у меня такая не одна, но деваться некуда, приходится терпеть. Это вбито мне в голову намертво с детства — необходимость дальнейшего обучения. Требуются не просто умеющие нажимать на кнопочки, а способные заменить со временем пришлых варягов. Поэтому школа имеет изрядные размеры, и учатся там вовсе не дети. Существует несколько обязательных и несколько желательных курсов. Кто-то повышает квалификацию, кто-то приобретает новую специальность. К таким обязательно прикрепляется мастер, уже достигший определенного уровня. Все та же хорошо знакомая Народу система наставничества. Но кроме этого еще и читаются лекции на самые разнообразные темы — от жизни в Зоне до научных теорий. Лекторы у меня за это гонорары получают, а учащиеся, претендующие на повышение в должности, должны продемонстрировать знание земного языка, включая письменность и чтение. Лучше двух. Для общения с разными Зонами.

— А что скажет начальник транспортного цеха? — спрашиваю, поворачиваясь к приближающемуся Ивану. Иногда вот такое выскочит случайно, и только потом соображаю, насколько двусмысленно прозвучало. Не везде подобный юмор хорош. — О! Ты постригся! — воскликнул при его виде. — Где-то сдохла большая крыса!

— Жарко, — погладив себя по почти голой голове, объяснил он. — Весна, а я страшно потею. По мне, так тут самые настоящие тропики. С апреля по октябрь стоит ужасная жара, да еще и влажность. Зато зимой прекрасно. Плюс десять и даже до Двадцати бывает. Травка зеленеет, солнышко блестит… и все остальные радости в полном наборе.

— Раньше тебе жара не мешала.

— Наверное, стал умнеть с возрастом. Пора изобрести шляпы вроде техасских. С большими полями и дырочками.

Он тяжко вздохнул.

— Я как бы надумал проситься принять меня в Клан.

— Тебя или всю семью?

— Мы советовались, — сознался Иван. — Я, Люба и дети.

— Это была очень большая крыса, — посочувствовал я. — С чего это вдруг? Никто не собирается тебя выпихивать отсюда, а статус очень поменяется. Для начала трех старших сыновей поставят под ружье, да и с контрактом будут проблемы. Пересмотрят некоторые пункты, заставят платить совсем другой налог. Много разных тонкостей.

— Так вот именно, — разводя руками, заявил Иван, — неудобно нам. Мы вроде бы вместе, но когда у Клана проблемы, то мы отдельно. Вы воевать, а мы как бы в стороне.