Сердце Пламени - Дмитрий Казаков

— Ну так что? — Гундихар, судя по решительному выражению на физиономии, отставать не собирался.

— Слушай, — Олен сдался и коротко рассказал свою историю — от нападения Чернокрылых на Заячий Скок до бегства из Золотого замка.

— Точно сплю, не быть мне внуком собственной бабушки! — глаза у гнома сделали попытку вылезти на лоб. — Это так немыслимо, что я тебе верю! Да и все эти странности, что были на Дейне, иначе не объяснишь! Ну ничего себе! Ха-ха! Наследник императорского трона! Ну надо же?

Он бормотал что-то до самого вечера, пыхтел и сопел, время от времени издавал бессвязные восклицания. Олен терпел, понимая, что свыкнуться с такой новостью очень непросто.

А на следующий день все вошло в норму. Гундихар вновь стал обычным — наглым, веселым и болтливым. Дорога выбралась из болот в более сухие места и повела на восток. Еще через два дня, в пределах графства Магит, след вместе с ней повернул на юг. Остался позади Дейн, ползающий от берега к берегу паром, начались обжитые земли, сплошь поля, селения и замки.

Ночевали путешественники большей частью в крестьянских домах, иногда в лесу. Постоялые дворы попадались очень редко. На чужаков местные жители глядели с изумлением, но неприязни не проявляли. Наоборот, от их радушия можно было запросто умереть.

На горизонте темнели Опорные горы, те самые хребты, за которыми, по преданию, спит Безымянный. Они притягивали взгляды, и всякий раз, когда над ними поднималось солнце, казалось, что горы охвачены неистовой силы пожаром. Закат окрашивал склоны в розовый цвет, заставлял ледники на вершинах сверкать.

Месяц грозень, оправдывая имя, «радовал» частыми дождями и бурями. Ветер с юга или с запада приносил тяжелые сизые облака, и они щедро изливали наземь влагу. Рычал гром, колотили молнии. Но это было самой крупной неприятностью, с какой путешественники имели дело. Разбойники в этих местах не встречались, хозяева замков не спешили грабить путников. Никто не нападал, и оружие пускалось в дело лишь на привалах, когда Саттии или Гундихару хотелось размяться.

Жуткие сны и неприятные видения не смущали душу Олена, знойная равнина не возвращалась. Чужие памяти вели себя тихо, почти не напоминали о себе, нервировала только холодность Саттии. Та держалась так отстраненно, словно не было ни скачки по Великому лесу, ни ночи в Безарионе, ни всего остального, будто они познакомились вчера.

Бенеш ухитрялся на ходу изучать книжки, шелестел страницами. Несколько раз чуть не падал из седла, но не обращал на это внимания. Зато спал плохо, беспокойно вскрикивал и стонал. Разбуженный, невнятно лопотал, что пошатнулись основы мира, а утром не помнил ничего из сказанного. Несколько раз, когда лошади выбивались из сил, колдовал над ними, и животные вновь становились бодрыми.

Гундихар казался вполне довольным жизнью. Рассказывал истории, не замечая, что его никто не слушает, сам смеялся над ними. Когда ночевали в лесу, готовил из припасов такие вкусные блюда, что хотелось проглотить сковородку. Мешок гнома выглядел безразмерным, в нем хранилось все, что может понадобиться в дороге, от сапожного молоточка и дратвы до рыболовного крючка.

Рыжий, по обыкновению, то исчезал, то появлялся. Иногда по нескольку дней держался рядом с роданами, а затем пропадал в чаще. Исправно приносил диких уток, грелся у костра, моргая золотистыми глазами. Иногда давал себя погладить, почесать поросшее светлым мехом пузо.

След вел на юг, и везде, в любом селении путешественники спрашивали, не проезжали ли здесь двое хирдеров? Выяснили, как выглядят те, за кем гонятся — один с очень темной кожей, высокий и носатый, второй — маленький и рыжий. Расстояние, судя по рассказам селян, понемногу сокращалось.

На седьмой день позади осталась еще одна граница, путешественники въехали в пределы Тердумеи. И первая же деревня заставила гнома удивленно покачать головой — дома тут были не из бревен, как везде на севере, а из кирпичей — одинаковых кусков обожженной глины.

Одежда у жителей восточного королевства тоже выглядела странно. Мужчины носили широкие, раздутые штаны из блестящей ткани, алые кушаки и белые рубахи, на голову хитрым образом наматывали полосы разноцветной ткани. Женщины ходили в длинных, широких платьях, напоминающих по форме колокол, а волосы заплетали во множество косичек. Говорили тердумейцы на том же наречии, что и люди, живущие вдоль Дейна, только смешно растягивали слова.

Попавшийся навстречу разъезд королевских воинов — в доспехах из толстой кожи, с короткими пиками и луками — устроил чужакам настоящий допрос: кто такие? куда едете и зачем? Все уладилось, только когда Гундихар упомянул знакомых в Бегендере, столице королевства.

Горы пропали из виду, затем дорога вышла к озеру Бетек, похожему на небольшое море. В зарослях тростника у берега гнездились тысячи разных птиц, на серо-зеленой глади виднелись рыбачьи лодки, противоположный берег и вовсе терялся в серебристой дымке.

В поселке, где остановились на ночлег, гостей угостили жареной рыбой и развлекли байками. Рассказали о том, что озеро глубиной чуть ли не в милю, а шириной — в полсотни, что в его водах обитают древние чудовища. Ну а затем начались сказки о Восставшем Маге, которого в этих местах помнили очень хорошо.

Бетек пришлось объезжать с запада, а через несколько дней показалось второе, и куда более известное озеро Тердумеи — Торисо. Его гладь покрывали сотни островков, а протоки между ними образовывали настоящий лабиринт. Вода пахла миндалем и была ярко-оранжевого цвета.

— Это можно пить, — заявил Бенеш, отвечая на вопрос Саттии, — и не отравишься, да…

Несмотря на его уверения, попробовать воду никто не рискнул.

Торисо обогнули с востока, въехали в городок, стена которого оказалась возведена из тех же кирпичей. Здесь немного задержались — заново подковали лошадей, а заодно посетили баню и цирюльника. Ночь провели на самом настоящем постоялом дворе, а утром снова пустились в путь.

Чем дальше на юг, тем меньше становилось лесов. Непролазные чащи оставались на севере, уступая место обработанным полям, фруктовым садам и лугам с шелковистой, сладко пахнущей травой.

Кирпичные дома, цветастые тряпки на голове у мужчин и широкие платья женщин стали привычными, когда Тердумея закончилась. Дорога уперлась в стоящие в чистом поле деревянные башенки с воротами посредине.

— Это еще что? — удивилась Саттия.

— Граница империи, — вздохнул Олен, вглядываясь во вьющийся над правой башенкой флаг — черное полотнище с синим полумесяцем.

— Это мы почти приехали! — обрадовался Гундихар. — Здорово! А то как мне надоело задом о седло колотиться!