Дело об исчезновении графа де Бриенна - Лариса Куницына
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марк какое-то время думал, что можно сделать, чтоб предотвратить это. Сначала он решил, что настала пора обратиться за помощью к маркизу де Лианкуру и затребовать у него отряд и подкараулить на дороге самих грабителей. Но потом он понял, что не знает, где их искать. От стен Рошамбо до графства Лорм расстояние немалое, и дорога там пустынная. Засаду можно устроить где угодно. И куда он поведёт этот отряд? И согласится ли маркиз дать своих людей для подобной вылазки на чужую территорию? У него итак натянутые отношения с графом де Невером. А у Марка не так много доказательств причастности ко всему этому виконта де Шательро. Поверит ли ему маркиз, ведь речь идёт о женихе Орианны? Что он предъявит ему? Штандарт у окна и пуговицу? Оруженосец заявит, что купил пуговицы у проезжего торговца, а штандарт, как бы он странно ни выглядел, ещё не доказывает, что виконт является безжалостным убийцей.
Ещё раз всё обдумав, Марк решил, что единственное, что он сейчас знает наверняка, это то, что скоро из ворот Рошамбо выедет кто-то, у кого будет что-то ценное, что может заинтересовать грабителей. И лучшее, что он может сделать в этой ситуации — это предупредить его об опасности.
Решив так, Марк отправился туда, где его Гром неспешно пощипывал травку. Сев в седло, он развернулся и поехал на восток, снова с наслаждением ощущая ровный и быстрый бег этого мощного скакуна.
По дороге Марк не переставал поражаться тому, как легко и уверенно бежит вперёд его новый конь, и при этом тряска в седле была куда меньше. Путь до Рошамбо он проделал быстрее, чем ожидал, но не стал заезжать в город, а скрылся в лесу неподалёку, наблюдая за воротами. Небо на востоке уже начало темнеть, предвещая скорое наступление долгой ночи, и хотя по людским меркам день только подходил к полудню, желающих выехать из города было немного. Никому не хотелось оказаться вне крепких и надёжных стен города, когда вокруг сгущается тьма, а дороги неспокойны.
И, наконец, он увидел, как из городских ворот выехала красивая карета, которую окружали четыре всадника, а впереди скакал на дорогом тонконогом коне ещё один. Они свернули на дорогу в сторону Сен-Марко, и Марк понял, что это те, кого он ждёт. Выехав из леса, он помчался к ним и, заметив его, все пять всадников осадили коней и вытащили мечи, приблизившись к карете и явно собираясь её защищать.
— Кто вы такой, и что вам нужно! — крикнул тот, что ехал впереди.
Он был молод, одет богато и под расшитым плащом блестела сталь нагрудника.
— Я барон де Сегюр, — крикнул Марк, подъезжая, — я здесь по приказу короля. Эта дорога ночью опасна, здесь орудуют разбойники, которые никого не щадят. Если вам дорога ваша жизнь, то вернитесь в город на ночлег или поезжайте другой дорогой.
— С какой стати я должен вам верить? — возмутился молодой человек, не убирая меча. — Может, вы сами разбойник!
— Какой разбойник будет призывать вас вернуться под защиту стен? — начал злиться барон. — Я служу в тайной полиции короля, и мне совершенно точно известно, что этой ночью дальше по дороге на Сен-Марко между Рошамбо и Лормом устроена засада, которая поджидает беспечных и богатых путешественников.
— Покажите ярлык тайной полиции! — потребовал тот.
— Адриан! — раздался умоляющий женский голос и, посмотрев туда, Марк увидел высунувшуюся из окна белокурую головку молодой женщины. — Давай вернёмся! Этот человек вовсе не похож на разбойника. Он, скорее всего, говорит правду. Я боюсь!
— Мы не можем задерживаться, Эвелин! — раздражённо крикнул тот, кого она назвала Адрианом. — Отец ждёт нас! Ты знаешь, как он ненавидит ждать, а мы уже задержались из-за поломки кареты!
Он снова окинул взглядом преградившего ему путь незнакомца и, наконец, заметил его богатый костюм, благородную внешность, а затем и необычного коня, который сам по себе стоил целое состояние.
— И какой же дорогой вы прикажете нам ехать, сударь? — всё ещё недовольным тоном спросил он.
— Решать вам, только не по этой, — ответил Марк и, развернув коня, помчался прочь.
Ему оставалось только уповать на благоразумие этого напыщенного идиота и, обернувшись, он с облегчением заметил, что карета развернулась в противоположную сторону, видимо, чтоб затем сделать крюк.
Марк вернулся в Лианкур, когда уже совсем стемнело. Он проехал в город по мосту, по которому последние путники спешили укрыться за стенами от надвигающейся ночи. Стражники внимательно осматривали и опрашивали их, но, едва взглянув на подъехавшего барона, с поклонами расступились.
Поднявшись на холм по главной улице, он подъехал к воротам замка и, миновав их, был встречен капитаном.
— Наконец, вы вернулись, ваша светлость, — произнёс он, погладив шею коня. — Маркиз уже спрашивал о вас и велел сообщить ему, как только вы вернётесь.
— Он хотел меня видеть? — уточнил Марк, спрыгнув с седла, в то время как подоспевший конюх уже взял коня под уздцы.
— Нет, мне кажется, он просто хотел убедиться, что вы вернулись до темноты.
— Вот как? — Марк нахмурился. — Что ж, я действительно последнее время заставил его волноваться, устраивая вылазки за стены города. Известите его, что я приехал и не собираюсь уезжать до светлого утра.
— Непременно, — улыбнулся капитан.
— Вы не скажете мне, виконт де Шательро находится в замке? Ведь это единственный выход, которым он может воспользоваться, чтоб отправиться к своим друзьям в городе.
— В замке его нет, — возразил молодой человек. — Ещё утром он уехал на охоту, как всегда, взяв с собой оруженосца и слугу, и с тех пор не возвращался.
— На охоту на ночь глядя? — Марк изобразил удивление.
— Сказал, что крестьяне загнали для него оленя. Он часто говорит это, выезжая, но возвращается без трофеев или с трофеями не первой свежести, которые, должно быть покупает у тех самых крестьян, которые загоняют для него того неуловимого оленя.
— Понятно, — усмехнулся барон. — И что, маркиза не беспокоят его отлучки в тёмное время?
— Нет, должно быть, он думает, что если госпожа Орианна лишится этого жениха, всегда можно будет найти для неё другого.
— Хорошо, если он думает именно так, — пробормотал Марк и, кивнув капитану, пошел вверх по аллее.
Он поужинал в своей гостиной в одиночестве, а потом ушёл в кабинет, где, сев за стол, взял с подставки дорогое железное перо, ручка которого была отделана тонким плетением из
