От амёбы до гориллы, или Как мозг учился думать - Борис Сергеев

Иногда Уошо сама придумывала новые жесты-слова. Обезьян не назовешь особенно чистоплотными существами. Когда малышка отправлялась к столу, ей приходилось надевать нагрудник, чтобы она в процессе еды не испачкала себе всю грудь. У Гарднеров не было полного словаря глухонемых, как правильно назвать нагрудник, они не знали и воспользовались для его обозначения словом «полотенце». За один урок Уошо не запомнила, как производится этот жест, и, когда ей на следующий день показали нагрудник, она просто очертила у себя на груди то место, на которое он надевается. Позже Гарднеры узнали, что нагрудник глухонемые обозначают именно таким жестом. Много нового внесла Уошо в использование выученных ею слов. Она самостоятельно научилась ругаться и нашла в своем словаре наиболее подходящее для этого слово. Им оказался жест «грязный». Учителя использовали слово «грязный» в смысле «запачканный», «загрязненный». Малышка же стала ругать словом «грязный» других обезьян, всех неприятных для нее животных и людей, чем-нибудь ее обидевших или не поспешивших выполнить ее просьбу. Уошо научилась правильно употреблять многие слова, которые и детям даются нелегко. В ее словаре имеются личные местоимения «ты», «я», «он» и такое полезное слово, как «пожалуйста». Обезьянка редко забывает им воспользоваться. Конечно, было бы большой ошибкой думать, что Гарднеры воспитали чрезвычайно вежливую обезьяну. Уошо употребляет «пожалуйста» как слово-усилитель, вроде слов «обязательно» или «непременно», легко заметив, что любая ее просьба, сопровождаемая этим словом, выполняется быстрее и охотнее. Заучив первые восемь слов, Уошо сама научилась их комбинировать, строя фразы сначала из двух, а потом из трех и большего количества слов. Ее первыми фразами были: «Дай сладкий» и «Подойди открой». Предложение вовсе не является простым набором слов. В любой фразе они выстраиваются в строгом порядке, определяемом грамматикой языка. В английском языке порядок слов более жестко запрограммирован, чем в русском. Строя предложение, Уошо тоже пользовалась определенными правилами. Ее жизнь организовали таким образом, чтобы у ученицы было больше поводов обращаться к воспитателям. Все шкафчики, ящики, холодильник в помещении Уошо тщательно запирались, а ключи хранились у учителей. Чтобы достать оттуда какой-нибудь предмет, малышке приходилось просить людей: «Открой ключ пища», «Открой ключ чистый» — так называлось мыло, «Открой ключ одеяло», «Открой ключ кукла». Когда Уошо хотелось, чтобы ее обняли, пощекотали или выпустили из запертого помещения, она чаще всего «говорила»: «Ты я выпустить», то есть местоимение «ты» ставила перед «я». Менее жестко она выдерживала порядок применения сказуемого. Чаще всего оно оказывалось на самом последнем месте или ставилось перед «я»: «Ты щекотать я». Уошо научилась употреблять много различных оборотов. Освоила употребление отрицания «нет» и «не», научилась отвечать на вопросы и сама смогла их задавать. Диалоги с обезьянкой не сложны, но это настоящие диалоги. У о ш о (увидев пакет). Что это? У ч и т е л ь. Фрукт. У о ш о. Фрукт хотеть. У ч и т е л ь. Кто хотеть фрукт? У о ш о. Уошо фрукт. У ч и т е л ь. Что Уошо фрукт? У о ш о. Пожалуйста, Уошо фрукт дать. Знакомясь с речью Уошо, нужно помнить, что здесь дан точный дословный перевод ее реплик. Поскольку слова обезьяньего языка — это жесты, они не могут склоняться и спрягаться. Осуществляя перевод, существительные правильнее использовать в именительном падеже, а глаголы в неопределенной форме. Окончив пять классов, Уошо освоила сто шестьдесят слов. Не много? Действительно, это гораздо меньше, чем у трехлетнего ребенка. Но общаться с обезьяной можно. Все ее обезьяньи проблемы вполне укладываются в ее словарные возможности. Уошо оказалась не очень способной к «языкам». Сейчас по разным лабораториям мира живет и учится уже около сотни шимпанзе. Наблюдения за ними показали, что многие из них значительно способнее Уошо. Маленький смешной шимпанзенок Элли только за первые три месяца своей жизни выучил девяносто слов, по одному новому слову в день! Хочется напомнить, что человеческие дети в три месяца произносить слова еще не умеют. Речь у них начинает развиваться в конце первого — в начале второго года жизни. К крайнему удивлению ученых, обезьяны оказались способны «думать вслух» на вновь освоенном ими языке и использовать его для общения друг с другом. Однажды удалось подсмотреть, как Уошо, оставшись одна, рассматривала в журнале картинки. Увидев тигра, малышка сделала знак «кошка», а наткнувшись на рекламу какого-то вина, где были изображены бутылки, воспроизвела жест «пить». Закончив пятилетний срок обучения, Уошо была переведена в колонию еще необученных обезьян и там постоянно пыталась с ними общаться, требуя: «Банан дать», «Ты обнять я», «Ты я щекотать». В конце концов через полгода некоторые обезьяны не только научились понимать отдельные жесты, но и сами начали пользоваться ими. А чуть позже она уже всерьез взялась за воспитание приемного сына и добилась в этом деле серьезных успехов. Изучение говорящих обезьян начато недавно. Пока имеется очень немного наблюдений над их общением. Даже когда остаются наедине два обученных языку шимпанзе, беседы не бывают особенно содержательными. Чаще всего высказывания содержат какие-нибудь просьбы, а собеседник «молча» выполняет или игнорирует их, не удостаивая соседа ответом. Вот, например, такие беседы двух малышей Бруно и Буи. Они неразлучные друзья, живут вместе и вместе шалят. Каждый владеет сорока словами. Если одному из малышей дать что-нибудь вкусненькое, то второй начинает клянчить: «Дай еда пить… дай пить… Бруно, дай». В этих случаях Бруно молча отбегает в сторону и спешит уничтожить лакомство. Когда роли меняются, Буи ведет себя так же. Однажды, когда Бруно уплетал изюм, Буи решил схитрить и, подойдя сбоку, предложил пощекотать товарища, видимо рассчитывая, что он от радости забудет о лакомстве и этим удастся воспользоваться. В ответ Бруно просигналил «Буи, я еда». Возможно, он хотел сказать: «Не приставай ко мне, я ем!» В другое время на предложения: «Бруно, подойди», «Бруно, обними» отказа обычно не бывало. Маленький Бобо, о котором уже говорилось, специально готовится для изучения общения обезьян. Ежедневно после уроков его возят на соседние фермы, здесь живут и учатся сверстники. Когда в словаре самых способных обезьян накопится до пятисот слов, их объединят и будут изучать обезьяньи разговоры. В этом эксперименте Бобо предназначается роль воспитателя. Дело в том, что он оказался очень способным лингвистом. Мало того, что за первые полгода малыш овладел ста пятьюдесятью словами, у него оказался хорошо развит «речевой» слух. Бобо легко запоминает устно произносимые людьми слова и помнит их перевод на язык жестов. Поэтому его используют в качестве переводчика. Когда Бобо привозят в гости к товарищам и малыши затевают шумные игры, воспитатели, сидя в сторонке, время от времени командуют: «Бобо, скажи Доре, чтобы она не трогала кошку!» Или: «Бобо, скажи товарищам, чтобы шли за изюмом». Так приучают обезьян при общении друг с другом чаще пользоваться жестовой речью. Несмотря на впечатляющие успехи шимпанзе, далеко не все ученые согласны называть систему жестов, с помощью которой общаются с обезьянами, настоящим языком. Вряд ли они правы. Хочется думать, что «говорящие обезьяны» в конце концов переубедят этих скептиков. С точки зрения учения академика И. П. Павлова, жестовый язык шимпанзе вполне достоин называться второй сигнальной системой. Таким физиологическим термином ученый назвал человеческую речь. Во всяком случае эта система коммуникации заслуживает того, чтобы называться начальной стадией развития второй сигнальной системы.

Рубеж (вместо эпилога)

На страницах этой книги мы познакомились со многими животными — от самых примитивных, вроде инфузории туфельки, до овладевших жестовым языком шимпанзе. Мы старались разобраться в их поведении, выяснить, что в нем зависит от врожденных программ и что вносится в него благодаря личному опыту животных. Изучая животных, особенно важно понять, чему они могут научиться и какую пользу дает им умение усваивать новое. Сравнивая способность различных животных к обучению, удается проследить, как постепенно совершенствовался мозг. Давайте вернемся к началу книги, чтобы еще раз перечислить самые основные этапы развития функций мозга. На самых ранних этапах эволюции живых организмов одноклеточным существам и многоклеточным животным, у которых хотя уже и появились нервные клетки, но еще не организовались в нервную систему, приходится довольствоваться набором врожденных реакций. Они и у высших животных, и даже у человека имеют существенное значение, ведь в процессе эволюции, в процессе естественного отбора эти реакции совершенствовались и поэтому способны обеспечить жизнь организмов при строгом постоянстве условий существования. Они годятся для тех животных, которые питаются взвешенными в толще воды питательными веществами, микробами, которых тоже специально выслеживать и ловить не нужно, или в крайнем случае мелкими организмами, настолько многочисленными, что они прямо сами в рот лезут. Эти примитивные животные способны научиться очень немногому, не пугаться зря безвредных раздражителей, не принимать случайно заносимые в воду ветром песчинки за пригодную в пищу добычу или накапливать возбуждение в каких-то системах организма, чтобы потом на любое воздействие на всякий случай отвечать оборонительной или пищевой реакцией. Вот и все, да и эти примитивные навыки способны у них сохраняться очень недолго: десятки минут, редко час или больше. Превращение скоплений нервных клеток в обособленную нервную систему не дает еще возможности животным приобретать какие-то принципиально новые навыки. Разве что они вырабатываются у таких животных немного легче и сохраняются значительно дольше, чем у самых примитивных созданий. Образование различных навыков в определенной ситуации может оказаться очень полезным. Однако еще никому не известно, часто ли у этих животных вырабатываются навыки. Не исключено, что многим из них ни разу в жизни не приходится сталкиваться с подобной необходимостью. Потребовалось дальнейшее серьезное усовершенствование мозга, чтобы оно существенно, принципиально отразилось на его деятельности. Такой этап наступил, когда мозг приобрел способность к образованию условных рефлексов — важнейшему виду временных связей. Возможность вырабатывать различные условные рефлексы позволяет животным легко приспосабливаться к постоянно меняющимся условиям внешней среды. Благодаря условным рефлексам, ответные реакции организма всегда адекватны возникшей ситуации, а навыки более примитивных животных лишь в самых общих чертах отражают сложившуюся ситуацию и потому такой адекватности гарантировать не могут. Если велика вероятность столкнуться с опасностью, низшие животные на каждое новое воздействие будут отвечать оборонительной реакцией. Но может быть легкое движение воды, заставившее гидру на всякий случай сжаться в комочек, вызвано небольшим животным, вполне пригодным ей в пищу, а шанс пообедать окажется упущенным. Или инфузория, привыкшая не бояться легкого движения воды, погибнет, так как вовремя не отреагирует на появление крохотного хищника. В условном рефлексе отражены конкретные знания. У всех животных наших северных лесов вырабатывается оборонительный рефлекс на тревожный крик сойки. Тут ошибки произойти не может. Ясно, откуда грозит опасность, далеко ли она, а значит, известно, в какую сторону нужно отступать и нужно ли при этом торопиться. По сравнению с более примитивными навыками, условные рефлексы очень легко образуются. Например, в отличие от привыкания нет необходимости, чтобы вызывающие их образование раздражители повторялись десятки раз подряд. Образование условных рефлексов в большинстве случаев происходит уже после пяти — десяти, максимум пятнадцати сочетаний раздражителей, и совсем не обязательно, чтобы они следовали один за другим без существенных интервалов. Даже если сочетания будут происходить раз в час, в день или в неделю, условный рефлекс все равно образуется. Благодаря способности животных образовывать условные рефлексы, все непосредственно важные для них закономерности внешнего мира получают отражение в их мозгу, фиксируются там за счет образования временных связей. Эти сведения, в силу способности условных рефлексов, затормаживаются, легко поддаются уточнению, приводятся в соответствие с изменением окружающей обстановки.