Дердейн: Аноме - Бравая вольница - Асутры. - Джек Вэнс

В первое время приказы Человека Без Лица приводились в исполнение особыми вооруженными подразделениями Канцелярии Принуждения, постепенно присвоившими чрезмерные прерогативы и вызвавшими бунт неоправданными притеснениями. Консервативный Совет подавил мятеж, распустил Канцелярию Принуждения и восстановил порядок. Человек Без Лица явился перед Советом в латах и шлеме из черного стекла, не позволявших удостоверить его личность. Он потребовал существенного расширения круга полномочий и обязанностей верховного правителя. Его требование было удовлетворено. Двадцать лет все ресурсы Шанта расходовались с одной целью: усовершенствования системы ошейников. Аноме издал Багровый эдикт, объявлявший ошейники обязательными для всех и каждого, чем спровоцировал столетнюю Междоусобную войну, закончившуюся только тогда, когда поймали и окольцевали последнего партизана-индивидуалиста, не покончившего с собой.

Великолепие эпохи Пандамонов не вернулось. Но и теперь Гарвий оставался первым чудом света на Дердейне. Башни кобальтового стекла, шпили рубинового стекла, купола изумрудного стекла, призматические и цилиндрические стеклянные обелиски, стены и террасы прозрачного хрустального стекла переливались, вспыхивали, совмещались и отражались в лучах трех кувыркающихся солнц. Ночью город освещали разноцветные фонари — зеленые за бледно-голубым и лиловым стеклом, розовые за глубоко-синим стеклом.

Во дворцах на склонах Ушкаделя еще прозябали патриции Гарвия — бледные подражатели пышных грандов, состязавшихся в роскоши при Пурпурных царях. Высшее сословие извлекало доходы из наследственных земельных владений, самые деятельные отпрыски древних родов вкладывали средства в морские и воздушные перевозки, финансировали лаборатории и мастерские, где производились ошейники, радиоприемники и передатчики, светильники и некоторые другие электронные устройства. Электронику собирали из компонентов, изготовленных в других районах Шанта — мономолекулярных проводящих волокон, электроорганических устройств управления и магнитных сердечников из спеченных железных кружев, напыляя по мере необходимости драгоценные микроскопические соединения и реле из редкоземельных металлов: меди, золота, серебра, свинца. Ни один из техников не понимал, почему используемые схемы были устроены так, а не иначе. Каков бы ни был когда-то первоначальный уровень технических знаний, от них остались лишь описания практических методов — древние руководства передавались из уст в уста подобно эпическим мифам и нередко составляли семейную тайну, недоступную конкурентам. Всякое представление о принципах, лежавших в основе магических биоэлектронных аппаратов, было утеряно. Мастерские и фабрики теснились преимущественно в Шранке — пригороде Гарвия в устье Джардина. Персонал этих престижных предприятий селился неподалеку, в комфортабельных коттеджах среди парков и фруктовых садов.

Таков был Гарвий — нервный узел Шанта, стеклянный город, широко раскинувшийся по холмам, но относительно малонаселенный, зачаровывавший приезжих воздушной, радужной красотой и загадочным бременем бездонной старины.

Столичные жители образовывали единственную в своем роде популяцию сверхцивилизованных ценителей приятного времяпровождения, болезненно чувствительных к тончайшим нюансам повседневности, но почти неспособных к оригинальному мышлению или полезной деятельности. Эстетическая Корпорация, объединявшая почти исключительно патрициев, населявших Ушкадель, выполняла функции городского управления, что более чем устраивало менее родовитых стеклогородцев. У патрициев были деньги; вполне естественно, что на них возлагалась основная ответственность. Типичный горожанин не испытывал зависти к высшему сословию и не считал себя обделенным — все были равны перед законом. Если, проявив необычные умственные способности или энергию, человек приобретал состояние, достаточное для покупки дворца в Ушкаделе, его принимали в Эстетическую Корпорацию без лишних формальностей. Конечно, на протяжении двух или трех поколений его потомков считали выскочками, но со временем отпрыски удачливого прародителя, породнившись с соседями, сливались с непроходимыми генеалогическими зарослями и становились полноправными эстетами.

Типичный стеклогородец был сложной, неоднозначной личностью — учтивый и воспитанный, жизнелюбивый и непостоянный в увлечениях, он проявлял раздражительность, сталкиваясь с трудностями, и чаще уступал нежели сопротивлялся. Стремясь к чувственным наслаждениям, он порицал разврат в принципе; предъявляя высокие требования к другим, он всегда находил повод для попустительства своим страстишкам. Общительный, но сосредоточенный в себе, гарвийский мещанин знал наизусть каждую изумрудную грань, каждый пурпурный отблеск в своем изумительном волшебном городе, слышал все новости и пробовал все модное, но совершенно не интересовался происходящим за пределами столицы. Он любил сборища и представления, но музыка его почти не трогала. У него не хватало терпения выслушивать традиционные импровизации друидийнов или концерты гастролирующих трупп — он предпочитал остроумные баллады, песенки, содержавшие игривые злободневные намеки, танцевальные комедии, выступления эксцентриков и чревовещателей. Короче говоря, не было существа более презренного с точки зрения настоящего музыканта.

Стеклогородцы рассматривали ношение ошейников как необходимое зло, время от времени отпуская в адрес Человека Без Лица почтительно-саркастические шуточки. Ходили слухи, что Аноме жил в одном из ушкадельских дворцов. Завсегдатаи кафе на площади Корпорации без конца судили и рядили о том, кто из знакомых эстетов был вершителем судеб Шанта. Никто не сомневался, однако, в принадлежности Аноме к древнему патрицианскому роду. Уроженцы Гарвия почти никогда не пользовались правом на подачу петиций — по их мнению, только приезжие (то есть непроходимая деревенщина) могли не понимать всю бессмысленность подобной траты времени и денег. Известия о рогушкоях, само собой, появились в столичных журналах и объявлениях — местных жителей позабавили анекдоты, высмеивавшие сексуальную неразборчивость и безудержное пьянство новоявленных варваров, но этим их любопытство и ограничилось. В представлении гарвийцев сообщения о вылазках разбойников из Хванских Дебрей относились к тому же разряду газетного наполнителя, что и бюллетень коллегии звездочетов, предсказывавший падение крупного метеорита в неизведанных просторах центрального Караза.

Медленно кувыркаясь, три солнца спускались к точке зимнего солнцестояния. В то же время Дердейн оказался на участке орбиты, откуда частично заслонившие друг друга светила представлялись сплавленным ослепительным пятном, постоянно менявшим форму и яркость. Астрономическое совпадение способствовало резким переменам погоды. Холодные осенние ветры обрушились из Ниммира на северные берега Шанта.