Логово чужих - Сергей Зверев

Сергей и Андре наблюдали за этой сценой издалека. Они с негодованием для себя осознавали, что противник беспрепятственно уходит. Упустить колдуна с зомби означало потерять затем еще несколько дней на одно лишь выяснение обстоятельств.

— Черт! Придется гнать к маяку, за катером, — воскликнул Полундра.

— Да уж, время потеряем, — согласился мулат, нажал на газ и самой короткой дорогой помчался в нужном направлении.

33

Второй день Андриан Власов праздновал свое освобождение и увод денег из-под контроля российских спецслужб. В своем праздничном настроении он совершенно забыл о том, что в выпивке нужно было знать меру. Он пил, пил и еще раз пил.

Пьянство мужа изрядно поднадоело Анне Сергеевне. В принципе, ее абсолютно не беспокоило, что супруг чрезмерно выпивал. Она бы только возрадовалась, если бы Андриан злоупотреблял спиртным и при этом не начинал заводить напыщенных, подогретых алкогольным градусом, речей. Однако экс-олигарх не мог предаваться этому греху в гордом одиночестве. Ему все время нужен был кто-то, с кем бы он смог разделить свою радость и наговорить всякой всячины. Возражать прихоти Власова было опасно. И Анне, и Эрнесто приходилось прибегать к разнообразным ухищрениям, чтобы имитировать потребление алкогольных напитков.

— Эх, Аннушка, как же мы лихо обвели их вокруг пальца, — в который уж раз повторял хорошо захмелевший Андриан Власов. — Раз-раз, и мы на коне. Да, умница моя. Я тебя просто обожаю. Давай выпьем. И ты, Эрнесто, присоединяйся. Не увиливай, секретарь Ее Величества. Хо-хо-хо!

Он засмеялся и потянулся за очередной бутылкой водки.

Кипитильо изобразил на лице счастливую улыбку. Никто ни за что на свете не догадался бы, что он всего лишь лукавит и делает вид, будто обрадовался предложению опьяневшего господина. Власов ловко свинтил пробку с бутылки и стал наполнять стаканы, обычно предназначенные для виски. При этом он, словно продолжая обращаться к латиноамериканцу, достаточно громко напевал песню времен своей далекой молодости:

— Не надо оркестра, пусть пальцы разбудят гитару… Споем про Эрнесто… Споем про тебя, Че Гевара…

Андриан звучно захохотал. Ему казалось, что он отлично пошутил над тезкой известного латиноамериканского революционера. Эрнесто подхватил пьяный смех мужа своей любовницы, стараясь преждевременно не раздражать того. На самом деле кубинцу было совершенно не до смеха. Предстояла чрезвычайно трудная ночь, за время которой предполагалось совершить немыслимо крутой жизненный поворот. Господин Власов должен был остаться позади за данным поворотом.

— Ну же, Эрнесто, бери стакан, — с неисчезающей усмешкой сказал Андриан. — Если хочешь, то можем выпить за революцию.

— С твоего позволения я присоединюсь чуть позже, — осторожно ответил кубинец.

— Ты не хочешь пить за революцию или, может быть, меня совсем не уважаешь? — спросил бывший олигарх.

— Не в этом дело. Просто сейчас самое время проверить охрану. Не дрыхнут ли они на своих постах. А то мало ли что можно ожидать от этих новеньких. Рекомендации рекомендациями, а вот в деле на них посмотреть стоит, — спокойным тоном ответил латиноамериканец, озвучив вполне благовидный предлог для отказа от выпивки.

— А ведь ты прав, друг. Да, мы здесь празднуем, но ведь и враг, скорее всего, не дремлет. Так что наша охрана ни на секунду не должна забывать о своих прямых обязанностях, — с излишним пафосом воскликнул Андриан и передал наполненный водкой стакан супруге.

— За обороноспособность! — произнес краткий тост Власов и залпом опустошил немаленькую емкость.

Пока он вливал в себя огненную воду, Анна освободилась от содержимого предложенного ей стакана, отправив в вазон с повядшими цветами. Кроме того, она успела бросить многозначительный взгляд на своего любовника. «Скорее бы все кончилось», — читалось в ее глазах.

Кипитильо вышел во двор. По рации он вызвал всех охранников и сообщил им, что до завтрашнего полудня они могут быть свободны. Когда кто-то заикнулся о жалованье, латиноамериканец пояснил, что жалованье на все это время сохраняется. Больше вопросов не последовало. Аналогично вопрос был решен с прислугой и командой яхты. Все они с немалым удивлением собрали необходимые им вещи и вскоре несколькими моторками покинули остров. Слово нанимателя — закон.

Эрнесто уверенным движением открыл ворота виллы. Оказавшись за оградой, он примкнул за собой дверь и стал медленно спускаться по мраморной лестнице к причалу. На ночном небе не было ни облачка. Казалось, что бесчисленное множество звезд вот-вот коснутся головы подобно гроздьям крупного винограда. Луна была безупречно яркой, будто захотела в эту ночь поиграть в настоящее светило. Бывший сотрудник кубинской разведки достиг причала и остановился в несколько тревожном ожидании.

Кубинец понимал, что и он, и его любовница находятся на своего рода финишной прямой. Оставалась потерпеть еще самую малость и, не сбавляя темпа, успешно финишировать — с несметными богатствами и полной свободой от любых обязательств перед призраками прошлого. Однако ради этого необходимо было изрядно постараться, используя для собственной победы чужих неприятных людей.

В полуночной темноте послышался шум двигателей траулера. Через какое-то время показались его бортовые огни. Эрнесто включил мощный фонарь, сигналя с места, наиболее удобного для того, чтобы пристало судно. Траулер в ответ на отправляемый ему луч света дал несколько гудков. Удачно причалить оставалось лишь делом техники.

С траулера сошли трое. Первым был громила Жерар, затем колдун и после него зомбированный тонтон-макут. Особых приветствий не последовало. Эрнесто даже и не пытался здороваться, испытывая к Бокору взаимную антипатию.

— Все готово? — спросил кубинец у унгана.

— Давайте без дурацких вопросов. Если бы что-то не было готово, мы бы здесь сейчас не стояли, — напыщенно промолвил колдун.

Ему явно не терпелось использовать зомби по назначению. А назначение у зомби в данном случае было только одно: облучить одну за другой все купюры, а после этого сложить их в непроницаемый для радиации кейс. Естественно, что провернуть подобную операцию мог только человек с полностью подавленной волей или явно выраженной склонностью к самоубийству. Ведь после непосредственного участия в обработке наличности долго на этом свете задержаться не получится. Смерть от лучевой болезни гарантирована.

— Еще один обреченный? — безучастно спросил Эрнесто лишь для того, чтобы над всей группой не висела угнетающая тишина.

— Да, — коротко ответил колдун, подчеркивая тем самым полное нежелание всупать в долгие разговоры.

— Идемте в лабораторию, — сказал латиноамериканец и двинулся в гущу зарослей.

Одна из секретных тропинок вела к юго-восточной части острова, где на отшибе от всей системы построек стояло небольшое помещение наподобие небольшого автомобильного ангара. Оно, как и все остальные здания острова, скрывалось за каменной оградой. Однако тропинка выводила не просто к стене, а к металлическим дверям. За ними обычно находились два охранника. Эта ночь не была обычной, и охранников за дверями после распоряжения Эрнесто нынче быть не могло.

Кипитильо достал из кармана связку ключей и, подсвечивая фонарем, отворил вход. Он пропустил всех в дворик, прикрыл двери и продолжил сопровождение вплоть до ворот необходимой постройки. Латиноамериканец снова поорудовал ключами. Затем щелкнул рубильником, зажигая электрический свет внутри постройки, звучно названной лабораторией.

Анна Сергеевна, приказав устроить точку по облучению денег именно здесь, очень сильно опасалась возможных последствий от соседства дворца с лабораторией. По этой причине стены помещения были значительно утолщены и обшиты изнутри свинцовыми плитами. Эта была хоть какая-то подстраховка от радиации на то короткое время, пока Анна и ее любовник собирались оставаться на острове.

— Милости просим, — с ухмылкой сказал Эрнесто колдуну.

— Эх, если бы не госпожа… — небрежно бросил Бокор, но фразу так и не закончил.

— Занимайся своим делом, падре, а не кивай без толку на Анну, — гневно отреагировал латиноамериканец, резко сменив интонацию.

Жерар покосился на него, а затем вопросительно взглянул на хозяина, ожидая повеления наказать кубинца за наглость. Унган не разрешил телохранителю трогать Эрнесто, а подозвал к себе зомбированного. Шепнув тому что-то на ухо и вручив кейс, колдун отправил зомби внутрь лаборатории. Кипитильо, немедля ни секунды, закрыл за ним ворота. После он нажал несколько кнопок, расположенных на внешней стене лаборатории у рубильника. Изнутри послышался грохот сдвигавшихся дополнительных ворот.

Зомбированный тонтон-макут, не отвлекаясь на шум за спиной, четко выполнял установку, данную Бокором. Неторопливой походкой он вышел к центру лаборатории, где стоял металлический кофр средних размеров. Сбоку от него возвышался стол, напоминающий верстак. Зомби уверенно принялся открывать кофр. Тот заключал в себе достаточно простецкого вида аппарат. На первый взгляд, его можно было принять за некую разновидность ксерокса или копира. Заколдованный негр вынул данный прибор и поставил на верстак. Под неумелыми пальцами клацнула кнопка. Чертова машинка, привнесшая в Россию нестабильность и панику, заработала. Звук, раздавшийся после включения, походил на визг поросенка. Тонтон-макут поднял кейс, открыл его и быстро выложил пачки с мелкой российской наличностью на стол. Опустевший кейс он оставил открытым у подножия верстака.