Орфей - Николай Полунин

Я разозлился, и это было хорошо. Вот что мне действительно надо хорошая злость, а никакое не смирение. До дому - бегом. В чуланчике я видел топор. Бегом! Бегом! Где тут свалилась верхушка? Убрать с дороги к чертовой матери! Лезвие впивается в золотистую древесину. Хороший топор, вязкий. Я отволакиваю расчлененный ствол сперва просто в сторону, затем, передумав, тащу на старое кострище. Вот будет вам костер. Бумага в кабинете? Так и есть. Туда же ее, всю пачку. Захотите - придете, нет - черт с вами. И дела мне нет, кто за доктора в этом санатории и вообще, где мы находимся и что за строительства идут по обе стороны, и не желаю я больше задавать вопросы. Так, этот толстый обрубок тоже сюда. Уф!..

...От входной двери послышался стук, когда я вытирался после душа, стоя голый в спальне.

- Зайди, если свой! - крикнул я, оборачивая полотенце вокруг бедер и немножечко волнуясь: все-таки пришли ко мне впервые. Сказал участливо, когда гость вошел:

- Как здоровье? Надеюсь, лучше?

- Благодарю, да. Приношу свои извинения за неприятный... инцидент. Мне следовало держать себя в руках.

- Скорее это я должен извиняться. Мы, кстати, так и не познакомились как следует.

- Зовите Володей, Игорь Николаевич, - сказал Юноша Бледный.

Я видел, как он шел по дорожке к крыльцу. Зеленые занавеси на моих окнах были достаточно прозрачными В его походке вновь было что-то офицерское, которое я подглядел, когда он вчера утром, вернувшись через Ворота в Крольчатник, заходил в нежилой коттедж. Перед моим визитом к Кузьмичу я пробовал ту дверь. Она, конечно, была заперта.

- Володя, я правильно понял, меня вызывают?

- Абсолютно правильно.

- Тогда побудьте в той комнате, если не затруднит. Я только оденусь, соберусь.

Я решил принципиально не заговаривать о произошедшем час назад. Ни с кем из них. Пусть начинают сами. Володя, Юноша Бледный, кажется, тоже не собирался. Он громко сказал через стену:

- Да ничего особенного не надо, вы к обеду обратно будете. Никаких там чудес и откровений. Вас просто хотят спросить, как устроились, не надо ли чего. Вас ведь впервые вызывают? Вот и не беспокойтесь, у нас у всех так было, первые разы не значат ничего.

- Я не беспокоюсь, - сказал я, входя в "кабинет", где до того, как отправиться в душ, успел привести все в исходное положение. - У меня полное впечатление, что в Крольчатнике все знают не просто больше, чем говорят, а прямо-таки патологически больше. В опасных для здоровья и самой жизни дозах.

- Конечно. Вы сами разве не так?

Совсем без радужек у него были глаза. Я не нашелся, что ему ответить. На улице солнце наискось простреливало поредевшие кроны. Бледный Володя шел рядом со мной плечо в плечо. От Ларис Иванны у него эта привычка? На густо устилавшие траву и изумрудный мох обломанные ветки, шишки и хвою внимания не обращал. Как будто так и надо. Поодаль улеглась сосна с вывороченными корнями, пласт поднятой комлем земли возвышался метра на два. Юноша не повернул головы.

- Мне не нравится название "Крольчатник", - говорил он, словно вещая. - Унизительно как-то. "Территория" - более нейтрально.

- Кузьмич... Кузьма Евстафьевич утверждает, что "Крольчатник" есть его изобретение. Крестный отец.

- Ерунду порет Кузьма Евстафьевич. Им тут и не пахло. И Территория была не здесь, эта глупая кличка сюда вместе с хозяйством переехала. Не знаю, кто выдумал, никто не знает.

Я понял, что не удержусь и стану спрашивать. Пришел сам, говорить настроен, грех не использовать. Все-таки впереди - Ворота, и я не могу позволить себе остаться подвешенным, как... Хоть за что-то мне надо зацепиться, хоть что-то знать. Кстати, причина Володиной словоохотливости тоже достаточно прозрачна. До Ворот оставалось метров триста. При желании их можно растянуть на пять-шесть минут.

- Володя, вы ответите на ряд моих вопросов? Сейчас, быстро, пока идем, если вы опасаетесь, что разговор в помещении могут засечь.

- Попробуйте. Хотя вам и так все расскажут со временем. Только не на все вопросы я обещаю отвечать.

- Где мы находимся? Что это за Крольчатник? Территория. Кому принадлежит?

Бледный неопределенно улыбнулся. Вот-вот, и усмешечка у него соответствующая - как бы отрешенная от всего и вся.

- Мы находимся недалеко от южной оконечности Уральского хребта. Территория представляет собой бывший дачный поселок для семей партработников. Когда была КПСС, имею я в виду. Конечно, теперь тут все модернизировано, перестроено. Ближайший крупный населенный пункт - Бузулук.

Он любезно замедлил шаг. Мы вроде не шли к цели, а будто прогуливались.

- Давно сюда переехало "хозяйство", как вы говорите?

- Осенью прошлого года. Зима у нас была трудная. Здесь вообще суровые зимы, снежные.

- Почему нет персонала? Или он бывает? Что за чудеса со столовой? Из снега сами откапывались?

- Да уж, откапываться приходилось самим. Мы полностью на самообеспечении. Полностью, вы понимаете?

Ни черта я не понимал. В моем чуланчике стояла стандартная ОГВ, под окнами ребристые радиаторы, у пола и под потолком - замкнутая система труб. Сперва я думал, что в котле помещены тэны, но оказалось, что топиться должно живым огнем. Судя по крошкам и черной пыли, топливом служил уголь. Посреди Крольчатника они антрацитовый разрез открывали?

- Нам, находящимся здесь, не ставят никаких условий, - опять вещал Бледный, - ничего от нас не требуют. Вы увидите сами, от вас тоже ничего требовать не будут.

- Бывало и по-другому, - не удержался я.

- У нас у каждого бывало по-другому. Были требования сотрудничества и довольно жесткие. Исходившие из разных источников. Пока мы не оказывались здесь, где можем просто жить спокойно, и это уже неплохо.

- И верите, что так будет и впредь?

- Игорь, у нас считается неприличным задавать этот вопрос. Неблагородным.

До Ворот оставалась всего одна минута и сотня шагов. Я вовремя вспомнил об уловке, пришедшей мне в голову при ночной беседе с Кузьмичом.

- Знаете, Володя, мне и вправду трудно пока разобраться. У вас тут, как Кузьма Евстафьевич мне сказал, коллектив устоявшийся. Свои дружбы, симпатии. Антипатии, наверное, тоже, куда ж без этого. Вот Правдивый, например, остро переживает вашу с Ларис Иванной дружбу. Такие слова говорит, стоит вас вместе увидеть. А что такого? По-моему, так - дай Бог...

На роду мне написано интриганом быть. Невзирая на простецкую физиономию. У Юноши, почудилось, аж его вечно мокрая прическа встала гребнем, как у рассерженной ящерицы.

- Пусть говорит что хочет. Поменьше верьте, что Саша Правдивый болтает. Неужели вы не поняли, что все его шоферские байки - лажа? Он большегрузы только на картинках видел. Попробуйте с ним о компьютерах поговорить, обо всяких электронных заморочках. Между прочим. - Бледный Володя остановился посреди тропинки. - Вы спрашивали о чудесах столовой. Его достижения. Правдивый в нашей системе жизнеобеспечения - самый ценный кадр. Дружите с ним, Игорь Николаевич, не обращайте внимания на слова.