Война Поппи (ЛП) - Ловелл Л. П. Лорен Ловелл

Холодок пробежал по моей коже, и на меня накатило ощущение, будто камень тяжестью опустился на дно желудка, ведь все это разве не звучало настолько безнадежно?

— Привет, опоссум.

Мистер Брайтон бросает взгляд через мое плечо, и я оборачиваюсь. Брэндон стоит в нескольких шагах позади меня, его руки засунуты в карманы. Ярко-синяя рубашка, в которую он сегодня одет, плотно обтягивает грудь.

— Привет, детка, — я улыбаюсь, когда он останавливается рядом со мной. — Брэндон, это мистер Брайтон. Мистер Брайтон, это Брэндон.

Двое мужчин пожимают друг другу руки, и наступает неловкое молчание. Мистер Брайтон откашливается, пристально глядя на Брэндона и кивая мне.

— Твоя Поппи — лучик солнца в этом месте, ты знаешь об этом?

Брэндон улыбается.

К обочине подъезжает такси, и мистер Брайтон бросает окурок на асфальт.

— Позаботься о ней, — говорит он на прощание, опуская руку на плечо Брэндона. — Позаботься, — затем он поворачивается ко мне: — У тебя доброе сердце, милая. И я благодарен за это, — усталая улыбка появляется на его лице, и он идет к такси.

— Увидимся на следующей неделе, мистер Брайтон, — говорю я вслед.

Он машет рукой и садится в машину.

— Мой любимчик, — говорю я Брэндону, пока мы идем по тротуару. — Он напоминает мне тебя.

Глава

31

Брэндон

“She is Love” — Parachute

Я беру Поппи за руку и веду ее вниз по ступенькам в метро.

— Ты знаешь, что я умею водить?

Я качаю головой.

— Мы едем в город. — Лондон в час пик… мы пробудем там несколько часов.

Я чувствую на себе ее наблюдающий взгляд. Скажу честно, метро в час пик для меня личный ад, но хочу сделать это для нее. Я хочу показать ей что-то нормальное и дать ей возможность пожить. Это предполагает времяпрепровождение за пределами квартиры. Итак, я хватаю ее за руку, пока мы пробираемся сквозь пассажиров и втискиваемся в набитый вагон.

Я ненавижу, когда люди у меня за спиной, и мое тело сжимается от напряжения, а по шее стекает пот. Поппи незаметно придвигается и обхватывает меня руками, а я хватаюсь за поручень рядом со мной. Ее рука лежит на моем животе. Я кладу на нее свою, переплетая наши пальцы. Мой взгляд мечется по сторонам, давящим на нас людям, и как только мы доходим до остановки, я тащу Поппи через открытые двери. Она не жалуется, просто спешит, чтобы не отставать от меня. Достигнув вершины ступенек, я делаю глубокий вдох, и напряжение в груди улетучивается.

— Всё хорошо? — спрашивает она.

Я киваю.

— Да, давай. Мы опоздаем.

— Ты до сих пор не рассказал мне, что мы делаем.

— В этом и есть суть сюрприза, если ты не в курсе. — Я ухмыляюсь ей. Мы движемся по многолюдным улицам центрального Лондона, пока не оказываемся прямо у реки. Пахнет илом, маслом и дерьмом.

Поппи посмеивается надо мной, пока я веду ее к Лондонскому глазу3.

— Ты, парень, который отказывается заниматься, по твоим собственным словам, туризмом, собираешься осмотреть Лондонский Глаз? — Она прикладывает ладонь ко мне ко лбу. — Ты заболел, милый?

— Не говори, что я не создаю для тебя романтику, — говорю я и улыбаюсь. Я веду ее к небольшой кассе и протягиваю парню за стойкой лист бумаги.

Он смотрит на него, и широкая улыбка появляется на его лице.

— Мистер Уэст, следуйте за мной.

— Мистер Уэст… так… — Она подозрительно поднимает бровь, глядя на меня: — Так теперь ты Финн?

— Если кредитка подойдёт.

Парень поднимает веревку, которая, как мне кажется, должна придать этому действу VIP-эффект. Мы ждем, пока кабинки проходят мимо нас по одной.

— А, вот и она. — Подъезжает пустая кабина, и он открывает дверь. — Она все ваша.

Мы заходим и взгляд Поппи устремляются к ведерку со льдом и коробке шоколадных конфет на деревянной скамейке в центре кабины.

— Хорошо, теперь я знаю, что ты, должно быть, болен, — говорит Поппи, ухмыляясь до ушей.

Пожимаю плечами.

— Тебе нравится такое.

Когда мы были детьми, Поппи всегда рисовала свою свадьбу, как приличная девочка. Я дразнил ее за это. Я даже не подозревал, что в то время она тайно планировала надеть на меня этот чертов костюм. Эта девочка так сильно в меня влюбилась. Было мило.

— Ну, разве вы не романтичны, мистер Уэст? — Она хихикает.

— Обязательно передам это Финну. — Кабинка начинает двигаться со скоростью улитки. Мне бы хотелось, чтобы эта штука набрала некоторую скорость. Это сделало бы процесс интереснее.

Поппи берет бутылку шампанского и читает этикетку.

— Немного переборщил? — говорит она себе под нос. Пробка с хлопком откидывается, и вместо того, чтобы налить напиток в один из двух стаканов, она пьет прямо из бутылки.

— Ты всегда была стильной девчонкой. — Я фыркаю.

Она смотрит на меня.

— Говорит мне цыган, который знает, что такое стиль?

— Эй, у моей мамы был первоклассный фургон. Там даже были подушки. Это роскошь, я хочу, чтобы ты это знала. У собаки на привязи был настоящий ошейник и все такое. Шону не нужно было использовать веревку.

— Мне очень нравилась эта собака. — Она смеется. — И я думаю, что твоя собака была единственной, у кого действительно было имя. Если она не высококлассная цыганка, то я не знаю, кто тогда

— Да, мама любила Шона Коннери. — Я ухмыляюсь. — Она была классной.

— Это она научила меня пить прямо из бутылки, помнишь? Меньше посуды. — Она выдавливает улыбку.

О, черт. Отец Поппи разозлился, потому что она пришла на пятнадцатилетие моей кузины, и моя мама угостила ее сидром. Думаю, прошло несколько лет, и он забыл о её ирландском происхождении. Мне пришлось практически нести Поппи домой и поставить ее на пороге. Мы с Коннором позвонили в звонок и убежали.

— Боже, твой отец ненавидел нас. — Я смеюсь. — Я думал, он прирежет меня на свадьбе.

— Он ненавидел всех парней, но особенно тебя. Он говорил, что ты — клоака всех болезней, правда, с любовью. Он говорил это с любовью.

— Эй. Это не моя вина. Распутная Сьюзи залетела, и все подумали, что это я. Черт побери, я позволил ей отсосать мне только один раз.

— Это было мило с твоей стороны. — Улыбаясь, она поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня. Короткий поцелуй — после того, как я только что потратил на эту капсулу более трехсот фунтов — а затем она подходит к окну, глядя на грязный город, солнце садится за горизонт.

Я не любитель зрелищ, но опять же, я мог бы прижать ее к стеклу и сделать это свидание действительно запоминающимся. Я подхожу к ней и кладу руки на ее бедра, притягивая спиной к себе. Касаюсь губами ее шеи, она наклоняет голову в сторону, чтобы дать мне лучший доступ. Запах ее шампуня захватывает мои чувства, расслабляя меня, как наркотик, и я улыбаюсь. Я провожу рукой по ее груди и просовываю ладони под материал ее топа.

А потом она отстраняется от меня.

— Серьезно? Эта штука сплошное стекло.

— И?

Она закатывает глаза.

— Ты такой вот парень.

— Но ты так красива в лучах заката. — Я ухмыляюсь. — Хотя было бы лучше будь ты голой…

— Нет. — Она отстраняется от меня, и я шагаю за ней. — Брэндон, — предупреждает она.

Она пятится к стеклу, и я запираю ее, прижимая руки по обе стороны ее головы.

— Опоссум, — выдыхаю я ей в губы в ожидании.

Ее тело расслабляется, и с ее губ срывается медленный стон.

— Не делай этого со мной, мудак.

— Я просто стою, детка.

Я улыбаюсь, касаясь ее губ своими. Ее подбородок слегка приподнимается, и она прижимается губами к моим. Я обхватываю ее за талию и поднимаю на поручень, который проходит вдоль капсулы, и встаю между ее бедер. Ее губы приоткрываются, и я провожу своим языком по ее губам, целуя, пока она, затаив дыхание, не отстраняется.

— Боже, ты такой… — она целует меня, — засранец. Я ненавижу тебя, ты это знаешь, да?

— Нет, детка. Ты любишь меня. Я имею в виду, я купил тебе шампанского.

— Я люблю тебя, но я ненавижу тебя.