Жар ночи - Сильвия Дэй

Облизывая сочные мягкие губы Стейси и ощущая ее волнующий вкус, Коннор возбудился и принялся медленно, сладострастно погружать язык ей в рот, проделывая им то, что ему уже снова хотелось проделать со всем ее телом. Да и как ему было не ощущать такую потребность, если его буквально изводила мысль о том, что в любой момент они могут разлучиться навеки и он уже никогда не сможет ею насладиться.

Ее рука поднялась и скользнула ему в волосы, и это простое, непритязательное прикосновение тронуло его до глубины души. То не было умелое касание, призванное усилить возбуждение. Ей просто хотелось ощутить его близость, удержать рядом, чтобы и дальше вбирать в себя его запах. При этом и его поцелуи не остались без ответа — языки их соприкасались, так же как и ненасытные губы. В результате, встав на ноги, он поднял ее и, не прерывая поцелуя, понес в спальню.

— Мы что, собираемся проделать это снова? — сонно прошептала она, не отрывая губ от его рта.

— Да, черт возьми!

Коннор перехватил ее так, что она обвила ногами его бедра, чего оказалось более чем достаточно, чтобы его член затвердел как камень. Что, в свою очередь, побудило ее еще крепче прижаться к нему соблазнительным нагим телом. Он смочил ее своим семенем, в чем виделся некий примитивный собственнический инстинкт. Ни один другой мужчина не имел на нее права. Он как бы заклеймил ее, объявив своей.

Держась руками за его шею, она подалась чуть назад и взглянула вниз, на его торчавший, точно штырь, член.

— А презервативы-то остались в гостиной.

Коннор взревел. Как ему хотелось сказать правду. Из снов Эйдана ему было известно, что Эйдан с Лиссой пришли к выводу, что, несмотря на все внешнее сходство биологических видов, к которым они принадлежат, их представители не скрещиваются. Однако было понятно, что пуститься в разъяснения насчет репродуктивной несовместимости, связанной с тем, что он явился из иного мира, — значит угробить не только этот момент, но, не исключено, и вообще какую-либо возможность их близости.

— Я их возьму! — пообещал он.

Ее губы тронула улыбка, и она обхватила Коннора так, что он чуть не споткнулся, ощутив этот акт привязанности как физический удар. Занеся Стейси в ванную, он поставил ее на ноги и, перед тем как вернуться в гостиную за презервативами, сказал:

— Залезай. Но не мойся. Я сам хочу это сделать.

— Слушаюсь, сэр, — поддразнила она.

Она перегнулась через край ванны, чтобы повернуть кран, и в это время он оглянулся через плечо. Зрелище оказалось столь воодушевляющим, что он припустил бегом в гостиную, запер переднюю дверь и так же бегом поспешил обратно к Стейси.

Еще в спальне он услышал шум душа, представил себе, как струи воды омывают ее тело, и кровь его вскипела. Торопливо сбрасывая ботинки, он одновременно успел оглядеть комнату: стены цвета бледной лаванды, королевский пурпур бархатного покрывала и черные прозрачные занавески, за которым находились белые ставни, придавали ей вид довольно экзотический в сравнении с деревенской простотой гостиной.

Это открывало для него новый аспект личности Стейси: раздвоение между ее публичным и сугубо личным пространством, но задержался он в спальне ровно столько, сколько потребовалось, чтобы избавиться и от джинсов. После чего вошел в ванную.

Коннор внимательно осмотрел и это помещение. Как и во всех прочих, он искал и находил дополнительные сведения о его хозяйке. Стены ванной были окрашены в пурпурный цвет, как и покрывало в соседней комнате, а потолок расписан серебряными звездами. Намек на склонность к причудам.

— Я голая, а ты разглядываешь потолок? — с веселым удивлением заметила она, и Коннор повернулся, чтобы разглядеть Стейси сквозь прозрачную дверь душевой кабины. Окутанная паром, являя собой живое воплощение его фантазий, она приглашающим жестом открыла дверь. — Боюсь, правда, — заметила она, моргая мокрыми ресницами, когда он подошел, — для такого громилы, как ты, тут будет тесновато.

— А я люблю, когда тесновато, — заявил он, забираясь к ней в кабинку.

Места там и правда было маловато, но его это не волновало. То есть волновало, но в приятном смысле, поскольку им не оставалось ничего другого, как прижаться друг к другу.

Стейси дотронулась до его брюшного пресса, вызвав инстинктивное напряжение мышц. Кончиками пальцев провела по рельефным мускулам, возбуждая так, что он стиснул зубы, а его сердце рвалось из груди.

— Как ты прекрасен, — прошептала она, и в ее голосе слышалось благоговение.

Он взял ее лицо в ладони и приподнял, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Скажи мне, как это все уладить.

Она смотрела на него влажными, блестящими глазами. Зелеными. Яркими и чистыми. Великолепными.

— Коннор…

Смирение в ее голосе сводило его с ума.

— Должен же быть способ.

— Какой? — спросила она. — Как долго ты пробудешь в отъезде? Когда думаешь вернуться? Надолго ли сможешь задержаться, когда вернешься?

— Да не знаю я, черт бы все побрал! — Запрокинув ей голову, он припал к ее губам, втягивая их, поглощая, вбирая в себя. Пропихивая язык ей в рот, глубоко и сильно. Она со стоном обняла его за талию. А в это время их обоих обволакивал сгущавшийся пар. — Если ты ждешь чего-нибудь дурного…

— Это ранит, — отрезала она. — Вот и все. И без разницы, принимаешь ты это и можешь ли с этим справиться.

— Дерьмо! — выругался он, негодуя на себя, на Старейших, на ложь и на фальшь, обусловившие ход его жизни.

— Кажется, попытка заставить тебя прислушаться имела место.

— Уклонение — это не ответ. — Он крепко потерся щекой о ее щеку.

— Ты слишком упрям, — мягко рассмеялась она.

— Быть может. Но даже мысль о том, чтобы потерять тебя, для меня непереносима.

— Ты делаешь чудеса с моим эго.

— Прекрати! — Он легонько встряхнул ее. — Не надо относиться к этому легкомысленно.

Стейси со вздохом разжала объятия. Он в ответ приподнял ее и прижал ее влажное, манящее тело к своему торчащему члену.

— Коннор. Никому из нас не нужны такие страхи. Это нездоровый симптом.

— Какие еще страхи? — фыркнул он. — Ты о чем? Страхи бывают у девчонок-подростков. А у меня их нет.

— Нет, так будут. — Она встретила и выдержала его взгляд. — Ты просто не знаешь, через какой ад пришлось пройти Эйдану с Лиссой. Когда возможность поговорить по телефону в перерыве между перелетами воспринимается как великая удача. Когда спать вовремя не ложишься, лишь бы услышать на миг любимый голос. Когда не успели встретиться, а приходится снова разлучаться, и эта разлука может продлиться не одну неделю.