Сто тысяч миль (СИ) - Sabrielle

— Я пришёл к вам именно потому, что Военный совет и подвластные ему отряды — единственное место, где мать не смогла бы мной помыкать.

Густус положил яблоко и нож перед собой, облокотившись на стол. Его взгляд практически вонзился в меня — резкий, яростный, цепкий.

— Тем не менее ты всё равно прогнулся под матерей. Под Анью. Как думаешь, кто кому из вас помог? Она тебе или ты — ей?

— Я не собирался ей помогать. Если так и вышло, то только потому что наши временные цели совпали. Я не подчиняюсь матерям и никогда не буду.

От силы, с которой Густус кулаком ударил по столу, зазвенела посуда. Зашатались кружки.

— Да кем ты себя возомнил, мальчишка? Что, по-твоему, ты творишь? — на последнем вопросе его тон почти превратился в рык. — Я слишком долго спускал всё тебе с рук. Хвалил. Повысил, чёрт подери! До последнего думал, что ты действительно поразительно умён, и решил, что ты сможешь разобраться с проклятой пленницей. А ты потерял голову от девчонки. Дурак! Я никогда не думал, что ты можешь пасть так низко.

От едкого презрения в его тоне внутри что-то скрутилось в тугой узел. Наверное, это была испустившая свой последний дух совесть.

— Я хотел помочь Кларк, но дело не в ней, — уверенно возразил я. — Я никогда не считал, что возможно эффективно сотрудничать, держа другую сторону в плену. Мы могли бы взять Кларк с собой на съезд Коалиции. Мы могли бы поехать в лагерь Небесных вместе с ней и заключить союз. Могли бы и дальше использовать её для общения с горцем. Но мы держим её в плену и тратим драгоценное время, пока вирус убивает их всех. И это по-вашему правильно?.. Но при этом я подчинялся вам. Выполнял приказы. И к чему это привело? Только к очередному тупику.

От взгляда Густуса я мог бы стать кучкой пепла.

— Слушай сюда, Блейк. У тебя слишком много мозгов, и это не чёртов комплимент. Это значит, что тебе стоило бы сидеть и работать своими большими мозгами где-то в районе учёного совета за кипой фолиантов. Но ты лезешь, куда не просят. И при этом искренне полагаешь, что знаешь об этом мире намного больше, чем все остальные. Максималист, чтоб тебя. Проклятый идиот! Ты сделал кое-что намного хуже, чем просто предал меня. Ты лишил нас последнего преимущества перед другими Кланами.

— Разве не вы сами лишали себя этого преимущества всё то время, пока держали Кларк взаперти?

— Вот как, — он фыркнул. — Так это ты обо мне заботился? Красота. Тогда как тебе такое?

Густус вытер пальцы о тканевую салфетку и поднял с подушек рядом с собой один из конвертов. Определённо из той самой пачки, что отдал ему посланец. Командир швырнул его мне в руки, и я подхватил его прямо перед тем, как он угодил в блюдо с нарезанной рыбой. Боковина уже была оторвана, и лист почти выскользнул из шершавой желтоватой бумаги.

Я развернул послание. Взглядом почти вгрызся в едва различимый неряшливый почерк разведчика, холодея с каждой строчкой.

Перевал Мертвецов. Кто-то смог его перейти. Невообразимо. И плохо. Очень, очень плохо.

Большая горная гряда всегда охраняла территорию нашего Клана с севера и — частично — северо-запада. Голые отвесные скалы, покрытые снежными шапками глубиной с мой рост и ледяной коркой, не под силу было одолеть никому. Никогда. Говорили, что так было с самой Большой Войны, когда климат стал слишком суровым и холодным. Но лето становилось длиннее, зима — короче, а в этот год температура побила все мыслимые рекорды. Льды в горах отступили. И Перевал Мертвецов, где полегли сотни смельчаков, впервые не оправдал своё имя. Впервые пропустил живых в наши хвойные леса. На наши горные плато. Плато, где…

— Что это значит? — я тут же поднял взгляд на командира.

Густус горько усмехнулся, в его взгляде тлела ярость.

— То, что на нашу территорию уже как несколько месяцев попал Ледяной Клан. Но знаешь, что самое неприятное в этой новости? — он опустил взгляд и взял паузу, заставляя меня вытянуться напряжённой струной. — Это донесение я получил от разведчиков, которым поручил издалека приглядывать за лагерем Небесных.

Я едва сдержался, чтобы не смять лист из всех сил. Не разорвать на клочки.

— Они нашли Небесных? Что с ними?

— Я не знаю. Новость о том, что Ледяной Клан добрался до их лагеря, была последней, что я получил. Ни слова больше.

— Наш отряд погиб? Как они нашли их? Что они с ними сделали? Зачем им Небесные?

Командир смотрел на меня со мстительной злобой, потому что у него не было ответов на мои вопросы. Я нервно провёл по волосам в тщетной попытке успокоиться. Возможно, от лагеря Небесных ничего не осталось. Возможно, от самих Небесных — тоже.

— Вы специально говорите мне об этом только сейчас? Чтобы я не смог ничего изменить? Чтобы наказать меня? — я не узнал свой голос. Кларк… — Пусть разведчики перехватят её. Пусть остановят. Она не должна попасть в руки к Ледяным.

— Даже если бы я мог, я бы не стал. Но я не могу. Она покинула город в компании твоей избалованной сестры и командира Линкольна несколько дней назад. Ты и сам это знаешь.

— Нет, я…

— Прочь с моих глаз! — вдруг рявкнул он, обрывая меня. — Где теперь твоя смелость? Где спесь? Превратился в скулящего подзаборного пса, как услышал, что девчонка в беде. Тьфу. Мы вернёмся домой, а ты останешься. Потеряйся в Полисе. Навсегда, Блейк. Ты понял меня? Я не хочу выжигать на твоём лице позорное клеймо. Мне противно и без того. У тебя есть время до нашего отбытия домой, чтобы обосновать товарищам свой отъезд навсегда. И постарайся придумать что-то достойное. Я не хочу отвечать на их вопросы о тебе. Вообще не хочу слышать твоё имя, мальчишка! А теперь уйди. Сгинь. И постарайся не сильно мозолить мне глаза, пока я не передумал быть добрым.

Не было ни единого шанса, что командир простит меня. Но я делал всё во благо. По крайней мере думал, что делал.

— У меня есть всего один вопрос, — я услышал свой голос будто сквозь толщу воды. — Что вы сделаете с Линкольном и Октавией?

— Вон отсюда, — угрожающе ответил Густус.

— Скажите, и я тут же уйду. Клянусь.

Презрительная ухмылка исказила его лицо.

— Их единственная вина в том, что ты слишком хорошо убеждаешь людей делать по-твоему. На первом кольце уже давно не хватает дозорных, так что Линкольну придётся служить там. А что до твоей сестры… Я позабочусь, чтобы Аврора нашла ей другую работу.

Тави не изгонят в пустоши. И Линка тоже не изгонят. Я выдохнул от облегчения.

— Спасибо.

— Пошёл ты, — сквозь зубы прошипел командир. — Ты мёртв для меня.

Я хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Тугой ком сковал голосовые связки. Ветер на палубе трепал и путал волосы, они лезли в глаза. Хотелось содрать с головы скальп, только бы вместе с ним исчез болезненный клубок мыслей. Хотелось забыться. У меня всегда было всё. Даже больше, чем всё. А теперь не стало почти ничего.

Я знал, что так будет. Думал: вытерплю. Переживу. Ради чего-то большего. Ради будущего.

Задрав голову, я смотрел на узор созвездий на покрывале ночного неба. Где-то там — орбитальная станция, которая когда-нибудь может всех спасти. Только спасать может быть уже некого. Где же вы, трусливые обитатели консервной банки? Я здесь. Мы все — здесь.

Я ни на миг не сомкнул глаз в ту ночь. А на следующее утро на горизонте появился Полис.

========== Глава 11. Кларк ==========

После прощания с Линкольном и Октавией в лесной хижине я едва смогла уснуть. Пёс уже давно сопел на полу после сытного ужина, а я хотела штурмовать скалистый подъём на плато прямо сейчас. Душа рвалась в лагерь, домой. Да и непрошенные воспоминания о первой ночёвке под этой крышей тоже упрямо лезли в голову. Завтра мне предстояло пересечь реку, которая забрала у меня лучшего друга и чуть не убила меня саму. Командир Линкольн сказал, что невыносимая жара последних недель поубавила уровень воды, и теперь реку наверняка можно перейти чуть ли не вброд. Но чем больше я думала об этом, лёжа в темноте, тем чаще в страхе сжималось сердце.