Танковые рейды - Амазасп Бабаджанян

Наступательные возможности его резко ослаблены, но не исчерпаны, и противник 9 июля возобновляет свое наступление. Командующий фронтом усиливает 1-ю танковую армию еще одним танковым корпусом и другими частями.

И снова начинается бешеная борьба. И опять солнце меркнет в дыму и мгле сражения. Но волны вражеского наступления разбиваются об утес нашей обороны, все время наращиваемой из глубины.

На правом фланге танковой армии врагу удалось вклиниться в нашу оборону, он пытался окружить 6-й танковый корпус, но это ему не удалось — отважно дрались советские танкисты. Когда в танке лейтенанта П. И. Битковского кончились снаряды, он таранил фашистский танк, свалив его в кювет.

Замечу, впрочем, попутно, что танковый таран при всей заманчивости для описания в художественной литературе и публицистике — дело исключительное. И отнюдь не из-за отсутствия достаточного количества смельчаков, готовых пойти на него. А из-за того просто-напросто, что танк не самолет и земля не воздух. Хорошо, если так сложилось на местности, что твой танк, толкнув вражеский, спихнет врага в кювет и он опрокинется набок. Скорее же всего — толкнешь его, чуть с места сдвинешь и, чего доброго, себя еще и повредишь. Ну конечно, если уж горит твоя машина и нет тебе спасения, как было в случае с экипажем И. К. Зайцева, который так ярко описал Н. К. Попель, тогда другое дело.

Но я не разделяю восторга Николая Кирилловича по поводу, как он выразился, «массового танкового тарана»[18], что был применен якобы в первый год войны советским 8-м мехкорпусом против 16-й немецкой танковой дивизии. Н. К. Попель вслед за описанием этого пресловутого «массового танкового тарана» приводит выдержки из «Военного дневника» немецкого генерала Ф. Гальдера: «Советский 8-й мехкорпус идет на самоубийство».

Да, верно, Гальдер в этот же день, 26 июня 1941 года, в своем дневнике отметил, что тот же 8-й мехкорпус нанес 16-й немецкой дивизии сильнейший контрудар. Но я убежден, что успех этот был порожден отнюдь не ударами по броне противника, а, очевидно, успешным маневром и мощью танковых орудий.

Танк призван сближаться с противником на необходимое расстояние и расстреливать танки врага из своего вооружения. Рвать же собственные гусеницы о чужую броню — это и вправду самоубийство, ничего не скажешь… Если такое и имело место, то извинить его можно, наверное, лишь тем обстоятельством, что происходило оно в самые первые дни войны. Последующий опыт не позволял нашим танкистам совершать подобные малообдуманные поступки…

Однако я отвлекся от своего основного рассказа о ходе Курского сражения. Итак, к вечеру 11 июля на обоянском направлении была полностью сорвана попытка противника прорваться здесь к Курску.

Несколько слов о сражении на севере Курской дуги — на орловском направлении.

Здесь в первый день своего наступления противник в результате неоднократных атак мощным бронированным кулаком сумел вклиниться в оборону нашей 13-й армии и продвинулся вглубь на шесть-восемь километров. Командующий Центральным фронтом К. К. Рокоссовский нанес по противнику контрудар силами 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии, 19-го отдельного танкового и 17-го стрелкового корпусов. Это сковало действия противника, а последующие активные действия войск фронта остановили его перед второй полосой нашей обороны. Все попытки вражеских войск прорваться к Курску на этом направлении были пресечены. С тем большим остервенением враг бился на южном фасе Курского выступа. Перегруппировавшись, он ринулся на Прохоровку, намереваясь захватить Курск с юго-востока.

И вот здесь, у Прохоровки, произошло кульминационное сражение Курской битвы, приведшее к перелому в развитии боевых действий на этом направлении.

Враг не подозревал, что советское командование подтянет сюда свежие силы — 5-ю гвардейскую общевойсковую, 5-ю гвардейскую танковую армии и два танковых корпуса — и усилит ими Воронежский фронт.

12 июля здесь произошло сражение, в котором приняло участие с обеих сторон около 1200 танков и самоходок, огромные авиационные и другие силы. Бронированная лейб-гвардия Гитлера — его отборные танковые дивизии, руководимые одним из опытнейших мастеров вождения танковых войск в фашистской армии генералом Готом, — не выдержала встречного удара 5-й гвардейской танковой армии, которой командовал известный советский танковый военачальник Павел Алексеевич Ротмистров, 5-й гвардейской общевойсковой армии А. С. Жадова и других советских войск.

О размахе сражения под Прохоровкой красноречиво говорит следующий факт: только в течение одного дня немцы потеряли почти 400 танков! Немалые утраты понесли и наши войска, но потери противника были еще большими, его вера в победу окончательно рухнула.

Чем же характерна оборонительная часть Курской битвы для танковых войск?

Прежде всего глубоким эшелонированием их с заранее определенным целевым назначением каждого эшелона.

Первый эшелон составляли отдельные танковые полки, полки самоходной артиллерии, отдельные танковые бригады. Это были подвижные резервы командующих общевойсковыми армиями, командиров стрелковых корпусов и дивизий. Часть танковых полков использовалась в составе противотанковых опорных пунктов и узлов обороны, а также в танковых засадах. На первый эшелон уходила половина всех танков, которые имел фронт.

Во втором эшелоне стояли танковые армии и отдельные танковые корпуса. Они располагались в 30–50 километрах от переднего края обороны и предназначались для нанесения контрударов по прорвавшимся группировкам противника.

Второй, бронетанковый, эшелон обороны был основным маневренным ударным средством. С его помощью советское командование рассчитывало изменить и изменило ход оборонительного сражения в свою пользу.

Подчеркну еще раз, что наличие в составе фронтов таких крупных объединений, как танковые армии, явилось одним из решающих факторов того, что наша оборона оказалась непреодолимой.

Использование крупных соединений и объединений бронетанковых войск при ведении оборонительной операции для удержания полос обороны в глубине — второй и тыловой оборонительных полос общевойсковых армий — было новой формой оперативного применения танковых войск, резко увеличивало устойчивость оперативной обороны и позволило отражать атаки крупных танковых масс противника, наступавших на узких участках фронта группами по 200–300 машин.

Оборонительная часть Курской битвы многим обогатила советское военное искусство. Особенно по вопросам применения в обороне крупных танковых масс. Причем обогащению служат и недостатки, имевшие место при использовании крупных масс бронетанковых сил, если их критически осмысливать.