Рыцарь Курятника - Эрнест Капандю

Послышался шум, дверь отворилась.

XXVI. БРИССО

Вошел В. в маске. Посторонившись, он пропустил вперед женщину.

Это была известная красавица Бриссо, оставившая свое знаменитое имя в любовных летописях царствования Людовика XV, о ней часто говорится в легендах той эпохи. Записки Ришелье и архивы полиции подтверждают ее репутацию.

Бриссо была высокого роста, чрезвычайно стройна и имела прехорошенькую головку с правильными чертами лица. Ее высокий рост указывал на физическую силу, не совсем обычную для женщины. На ней был очень яркий костюм. Войдя в комнату, она очутилась лицом к лицу с начальником и отступила в ужасе, вскрикнув:

— Ах!

Действительно, вид у этого человека, освещенного отсветом лампы, был довольно фантастический и пугающий. Он был высокого роста, его стройный прекрасный стан стягивал пояс, за который были заткнуты шпага, пистолеты и кинжал. Лицо, черты которого мешали рассмотреть необыкновенно густые волосы, борода и усы, имело поистине дикое выражение. Черные глаза под густыми бровями бросали огненные взгляды, а рука, положенная на кинжал, словно была приготовлена для удара.

Бриссо сделала шаг назад.

— Подойди! — сказал ей начальник с повелительным жестом.

После довольно продолжительного молчания он спросил:

— Ты знаешь, перед кем находишься?

— Нет, — нерешительно отвечала Бриссо.

— Ты находишься перед человеком, который, будучи верен друзьям, не имеет привычки прощать своих врагов. Я буду допрашивать, ты должна мне отвечать!

После этих слов начальник отворил железную дверь небольшого шкафа, вынул оттуда мешок и бросил его на стол, рядом положив заряженный пистолет.

— В этом мешке двадцать тысяч ливров золотом, — сказал он, — а в пистолете — пуля. Если ты будешь служить мне, как я хочу — эти двадцать тысяч будут твоей наградой. Если ты меня обманешь — я всажу пулю тебе в лоб. Уж поверь мне…

Он опять помолчал и прибавил:

— Я — Рыцарь Курятника!

Говоря это, он отступил назад, и свет лампы осветил его полностью, показав во всем великолепии грозного бешенства. Бриссо опустила руки, у нее не было сил даже вскрикнуть, будто ужасное имя, произнесенное при ней, парализовало ее. Она не могла пошевелиться. Наконец, сделав волевое усилие, несчастная упала на колени.

— Пощадите! — вымолвила она.

Рыцарь Курятника пожал плечами.

— Итак, ты будешь отвечать ясно и прямо на мои вопросы? — продолжал он очень спокойным голосом.

Дрожь пробежала по телу Бриссо, она медленно встала.

— Садись, — сказал Рыцарь Курятника.

Она повиновалась.

— Где ты провела прошлую ночь?

— В домике графа де Сувре, — отвечала Бриссо не колеблясь.

— На улице Сен-Клод?

— Да.

— Кто был за ужином?

— Д’Айянь, де Лозен, Фиц-Джеймс, де Гонфлан, де Лаваль и де Шароле.

— А из женщин?

— Мадемуазель де Тутвиль, баронесса де Бревнан, Лекокк и Феррати.

— Чем вы занимались за ужином?

— Чем обычно занимаются за всеми ужинами — забавлялись! — сказала Бриссо, понемногу возвращаясь к своей обычной самоуверенности. — Мужчины и женщины переоделись олимпийскими богами и богинями. Это было очень смешно.

— Ты что там делала?

— Меня не было в начале ужина, я приехала позже из-за девочки…

— Какой девочки?

— Я не знаю, должна ли я…

— Расскажи мне подробно все, что ты делала вчера вечером.

Бриссо колебалась.

— Вы хотите, чтобы я рассказала вам всю правду? — продолжала она.

— Да!

— Если я вам расскажу — вы мне не поверите.

— Почему?

— Потому что я сама себе не верю. То, что случилось, так странно!

— Что же? Говори скорее!

— Вы вправду не сделаете мне зла, если я скажу вам все?

— Клянусь, тебе нечего бояться!

— Вы не станете всем рассказывать, что узнали все от меня, потому что это поссорит меня с моими друзьями, а я ими дорожу…

— Скажи мне все, и твое имя не будет произнесено.

— И я получу тысячу луидоров?

— Да.

— Ну, будь вы Рыцарь Курятника, или сам черт, или начальник полиции — это мне все равно. Я вам верю, и вы узнаете все. Слушайте же: я сама не понимаю того, что случилось вчера, и вы тоже не поймете.

— Говори, но не обманывай! Ты, знаешь, что я тебе пообещал, а я всегда выполняю свои обещания.

— О, я это знаю! Вот почему я так испугалась, когда поняла, что я — в ваших руках.

— Говори, я слушаю.

— Итак, вчера вечером был ужин у мсье де Сувре, как я вам уже сказала, — начала Бриссо. — Я ничего не знала об этом ужине и спокойно сидела дома перед камином, когда в полночь в парадную дверь сильно постучали. «Ступай отвори!» — закричала я Лолотте — это моя камеристка. Она побежала и возвратилась со словами: «Это лакей, он хочет говорить с вами». Я удивилась: «От кого?» и услышала в ответ: «От графа де Сувре».

Я велела позвать лакея. Он пришел и подал мне письмо от графа, который писал, чтобы я приехала сейчас же «по известному делу». «По известному делу — но по какому же? У меня нет никакого дела с графом. А! Верно, я ему нужна», — подумала я. Внизу была карета. В ней меня привезли на улицу Сен-Клод. Я вышла, и меня провели в гостиную. Все сидели за столом в самых смешных костюмах, было очень весело. Я начала хохотать. Эти милые господа все меня знают, а я знаю их еще лучше. Они часто доверяют мне свои секреты, и мы очень дружны между собой. Я думала, что они послали за мной, чтобы пригласить меня к ужину, и хотела сесть, а вместо этого вышло совсем другое. Граф де Сувре встал и подошел ко мне. «Бриссо, — сказал он мне, — ты должна нам объяснить твою странную шутку».

Я посмотрела на него. Он был одет Бахусом с виноградными кистями на голове. Я расхохоталась еще громче: решила, что это карнавальные забавы. «Отвечай же!» — потребовал он, на что я парировала: «Спрашивай других». Но он рассердился, и Шароле тоже. Я увидела, что он говорит серьезно, и спросила: «О чем это вы говорите?» Он ответил, что о немецкой княгине, которую я велела везти к нему. «Я велела привезти сюда немецкую княгиню?!» — закричала я. Далее последовало: «Да!» — «Когда?» — «Сегодня вечером».

Я снова подумала, что это шутка, и опять расхохоталась, но граф де Сувре сказал: «Вот письмо, которое ты написала мне», — и подал мне бумагу. Я удивилась — я не писала графу. Но он получил письмо, и это письмо принесла женщина, которая сказала, что служит у меня. Это письмо еще при мне.

— Оно при тебе! — закричал Рыцарь Курятника.

— Да, я положила его в карман, чтобы постараться узнать, у кого столько дерзости, чтобы подписаться моим именем.