Путь в неизвестность (СИ) - "Velena Revers"

Архоры вообще-то, просто защищают свою территорию. Если они дадут нам время убраться, хотя ночевать у входа тоже не заманчиво, то все обойдется миром. Но теперь они явно почуяли еще кого-то…

Если они при этом еще и заскулили, поджали хвосты и поспешно полезли на потолок, пауками исчезая в проходе наверху…

Если в мглистом провале, среди черноты УЖЕ клубится что-то еще чернее, обретающее плотность, вначале не заметное, но когда его увидишь, уже не ошибешься…

То дело плохо.

— Баррык — тихо ругнулся я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не двигаться. Я знал, что убегать бесполезно.

Потому что с этим я уже сталкивался, и помнил, что после встречи вполне можно выжить. Хотя вылечить шрамы до сих пор никто не смог.

***

Тьма в проходе забурлила и сгустилась, превращаясь в подобие человеческой фигуры из черного дыма. Най широко открыла глаза, а потом попыталась сделать шаг вперед.

— Не шевелись. — Твердо сказал я, удержав ее. — Ты видишь иллюзию. Стой!

Мне пришлось еще крепче схватить ее за плечо. Девушка тяжело дышала, зрачки были расширены, меня она почти не слышала.

Тьма приблизилась к нам, напоминая очертаниями человека в плаще с капюшоном, в глубине которого точками горели алые глаза. Впереди него, словно аура, незримо катилась волна липкого страха. Самыми плотными на вид были руки — до мерзких мурашек знакомые, с длинными пальцами и блестящими черными когтями.

Никто не удосужился придумать этому существу название. Я прозвал его «иллюзион». Оно питалось эмоциями, которое вызывало само, давая человеку увидеть то, что он хочет, что любит, или чего боится. Самой сладкой для него — и кто бы сомневался — была боль. Сейчас оно заинтересовалось нами. Именно заинтересовалось, так как пока не думало набрасываться и впиваться когтями в чужую плоть.

Очевидно, морок для девушки рассеялся. Най вздрогнула, резко втянула воздух и судя по всему, собралась удирать за горизонт.

— Даже не думай бежать. — Процедил я, двигая лишь губами, и по-прежнему держа ее руку. Она замерла рядом, тихонько съеживаясь.

Оно подплыло ближе, почти вплотную. Вытянуло руку в сторону лица Най, провело ладонью в воздухе, словно считывая, наклонило к ней голову. Принюхалось, присмотрелось, и потеряло интерес.

А вот мне эта сволочь уделила больше внимания.

Обе руки замерли вблизи моего лица, так что я ощутил идущий от них жар, как от углей. Детские воспоминания нахлынули волной, хотя я и пытался отшвырнуть их подальше.

Оно продолжало мне их внушать.

— Мы с-с-с тобой вс-стреч-чалис-с-сь, эльф-феныш-ш-ш. — Тихо, на грани слышимости прошипел иллюзион на моем родном языке. Да помню я, что мы встречались. Шрамы на плече опалило жаром, я стиснул зубы, чтобы не завыть, и невольно отшатнулся.

Он с натугой втянул воздух.

— Надо ж-ш-ше, поч-ш-ш-ти оправилс-с-ся.

Я продолжал гордо изображать статую из бело-зеленого мрамора, зная, что если отвечу или пошевелюсь, будет хуже. По собственному опыту знал. Тем более что у меня к его видениям, похоже, уже был иммунитет.

Иллюзион издал что-то вроде свистящего смешка и отодвинулся от нас. Что?

Он… не тронул нас? Просто посмотрел? Это что, оказывается, нужно просто замереть и ждать!? Ладно… неважно. Главное, что мы будем жить дальше, а подумаю я над этим потом.

Я вдруг осознал, что спутница уже сама держит меня за руку, а я сползаю спиной по стене.

Иллюзион отступил, и во тьме ярко блеснули его глаза. Блеснули и погасли, а после этого он развеялся в воздухе.

Я попытался опереться на стену и отдышаться. Перед глазами все еще плавало то, что он напоследок заставил увидеть. Он не мог внушить мне видений, зато смог покопаться в моей памяти…

***

Эльфийские дети растут так же быстро, как и люди, достигая внешней зрелости за двадцать лет. По нашим меркам это очень быстро, но, наверное, не зря. Мы таким образом не остаемся беспомощными на долгий срок. Хотя наше совершеннолетие наступает гораздо позже, чем растущий эльф начинает выглядеть на шестнадцать или восемнадцать человеческих лет, потому что по разуму он для нас остается ребенком.

Я тогда не дорос до подростка даже по человеческим меркам. Мне было двенадцать, и выглядел я на столько же. Я заблудился в пещерах после очередного нашего забега за яблоками и убега от собак, потерял из виду друзей, и около часа, как глупая овца, ходил и звал на помощь, а эхо далеко под землей разносило мой голос. Мне было холодно, я догадывался, что обогнал друзей и зашел слишком далеко, и что, может, кто-нибудь через много лет наткнется на мои молодые кости, причем, скорее всего обглоданные. Меня такой поворот событий не устраивал и я продолжал кружить по пещерам, то и дело возвращаясь к одному и тому же месту.

Пока мне никто не встретился, ни из друзей, ни из, так сказать, местных. Я медленно впадал в панику, дрожал от холода, который источали каменные стены, кутался в тонкую куртку, и пытался ладонями согреть уши, кончики которых торчали из волос и ловили все сквозняки.

Его я заметил не сразу. Тяжело раздумывая, я стоял в месте, где разветвлялись ходы, и куда я постоянно возвращался, и пытался вспомнить, куда еще не ходил. Очертаниями ходы очень напоминали паучьи лапы, а сам зал — его брюхо и голову. Что ни говори, ассоциация обнадеживающая…

Зло за своей спиной я почувствовал, и обернулся. Из самого узкого прохода, больше похожего на трещину в стене, постепенно просачивался темный туманный сгусток, похожий на энергию чистой стихии, вот только… другой. Черный бывает разным — смола, отлив перьев ворона, черный камень арстат, хранящий в себе энергию огня. Но это был черный цвет густого дыма над пожарищем.

Я попятился.

Фигура образовалась быстро, словно вынырнув из стены, и поплыла по воздуху ко мне. Я заподозрил, что оно голодно, и что своей пищей считает меня. Мое мнение тут, само собой, не учитывалось.

— Ааааааааа!!!

Иллюзион зашипел, и шипение сложилось в слова.

— С-с-стой на мес-с-сте.

И он закружил вокруг меня, словно акула вокруг куска мяса.

— Зачем? Ты кто такой? — Глупо было задавать такой вопрос. Он придвинулся ближе, словно привлеченный звуком моего голоса.

— Кх-хто это у нас-с тут такх-х кхричи-ит? Кх-хто это здес-сь ищ-щет неприятнос-стей?

— Не подходи! — Испуганно выкрикнул я. Он смеялся шипящим смехом.

— И ч-ш-што ты мне с-с-сделаеш-шь?

— У меня есть амулет, он заговорен от нежити!

Сгусток мрака остановился и медленно повел лицом, вовлекая в движение все «тело».

— Я-я… не неж-ш-ш-шить… — Он умудрился прошипеть каждую согласную.

— А кто ты? — Я отступил на шаг назад, но это ничего не изменило, его круги просто переместились вместе со мной, и сократились еще больше. Он словно уплотнялся с каждой секундой. Или… с каждым моим словом?

Он уже не отвечал, а говорил сам.

— Эльфеныш-ш заблудилс-с-ся?

— Да — Я отступал назад

— Эльфеныш-ш, ты боиш-ш-шьс-с-я? — Он надвигался быстрее, когда слышал звук моего голоса. Как будто был слепым. И шел на голос.

— Д-да.

Черный сгусток приблизился еще на два шага.

— Пхра-авильно делаеш-шь — Прошипел он и вдруг стиснул лапы на моих плечах.

Дальше было то, что и сейчас заставляло меня вздрагивать и нервно вглядываться в темноту, когда я это вспоминаю. Видения… приятные и не очень, страшные, пугающие, леденящие кровь, сменяющие друг друга, бесконечная вереница… Я думал, что это будет длиться до самой моей смерти. Может, я и кричал, но сам себя не слышал. Чем дальше, тем образы становились хуже, а от горла по телу расползались холод и онемение.

Конечно, я пытался вырваться, дёргался в его лапах. Но мне в плечи крепко впились раскалённые когти. На левом плече висела плотная сумка с плодовыми трофеями, и до кожи они не достали, а вот на правом пробили плоть и впились, как мне казалось, в кость. Я выл и бездумно дергался от боли, уже не пытаясь вырваться, а только по инерции.