Кодекс Инквизитора. Книга III - Ник Росс

понесло, закатай губу! В истории бытовали негативные прецеденты, давай не надо! Кое-кто уже пользовался концепцией Ницше, и ни к чему хорошему это не привело».

«Вася, я не собираюсь выстраивать тоталитарную систему, впрочем, как и созидать, делая мир лучше. В первую очередь я думаю исключительно о себе, то есть о нас. Мы обязаны стать сильнее, перемахнув через пару ступеней развития. Не это ли та самая сокровенная десятая ступень, о которой упоминала высшая?»

«В твоих словах есть логика. Но на кой тебе сила сверха, если ты не полагаешь ею пользоваться? В любом случае придётся выбирать вектор и следовать ему. Так устроена жизнь, или ты, добившись удобоваримого результата, вознамерилась окуклиться в собственном величии? Это так не работает, сестра. Большая сила — большая ответственность, и это не я сказала. Трижды подумай, прежде чем совершить очередную глупость. Извини, что вышла из режима слияния, но я не дам провести обратное переливание. Ежели что и делать, то только в лабораторных условиях».

«Вообще-то, я всего лишь прикинула варианты. Не считай меня за идиотку, Василиса».

«Знаю я эти прикидки! У тебя между глупой идеей и её реализацией проходит ровно пять секунд! Даже и не думай. Если что-то пойдёт не так, ты сгубишь всех!»

«Ну и ладно! Не были сверхчеловеком, нечего и начинать. Честно говоря, так и планировала. Запустить обратный процесс и поглядеть, что будет. Теоретически я способна контролировать мутацию, с Новой же удалось! Да, спонтанно и по наитию, но ведь результат фантастический! Что мешает провести ещё одну операцию?»

— Ольга Фёдоровна! Нам пора, у меня плохое предчувствие! — Встревоженный голос Безобразова вывел меня из раздумий.

Что мешает взойти на Олимп? Вторая ссыкливая половина и Кассандра в лице княжича! Настолько увлеклась мыслями о собственном превосходстве, что забыла про принцесс. Нехорошо, эгоизм чистой воды получается. Пора приниматься за дело.

Взглянув на карту, сверилась с маршрутом. Где там первая отметка? Добраться до лифта, подняться на уровень выше, свернуть в левый проход и пройти ещё около двухсот метров. Не так и далеко, но, как говорится, если хочешь рассмешить бога, поведай о своих планах.

Нужной точки достигли без проблем, а вот дальше случился затык. Исполинского вида гермостворы заграждали доступ к лифтовой шахте. Мечом такую махину не взять, сырой силой прожечь возможно — сдуру-то дело нехитрое, но последствия могут быть фатальными для спутников. Кислород выгорит тотчас. Отступать — не вариант, и так потеряли много времени. Вдохновившись удачным экспериментом с Новой, расслабилась, дозволив лишку. Теперь только нагонять.

Внимание привлёк основательный щиток с небольшой прорезью. Достав затрофеенную карту седьмой ступени, сунула в щель. Аппарат, сожрав пластик, мигнул зелёным индикатором, по обеим краям гермостворов зажужжали вмурованные в бетон приводы. Стальные плиты, дрогнув, образовали метровый проход и застопорились в одном положении. Выскочившая из приёмника карта намекнула на то, что дальше делов не будет. Нам, в принципе, больше и не надо: технический зазор открыт, поднимемся по стене, используя навыки анчутки.

Наверху не имелось лифтовых створок, зато маячил тёмный провал технической ниши — возможно, проход, отсюда не разглядеть. Приказав Роману ждать на площадке, отправила ментальную картинку Нове. Та, согласно кивнув, скользнула в шахту, через пару секунд раздалось удовлетворённое шипение. Ход таки имелся, значит, придётся подниматься самой. Доверить закреп троса существу, которое в глаза не видело страховочной системы, я не могла. Подъём занял значительно больше времени, чем у анчутки, оно и понятно: дурная физическая сила всегда на шаг позади врождённых особенностей. Подтянувшись, забросила тело в проход. Дело осталось за малым — затащить княжича наверх.

Процесс не занял много времени, я легко подняла семидесятикилограммовое тело, и спустя минуту мы гуськом вышагивали по узкому коридору. Идти долго не довелось, через восемьдесят метров он закончился стальной решёткой, перекрывающей доступ в приточно-вытяжную вентиляцию. Благо, что проход оказался довольно широким, иначе пришлось бы искать другой путь.

Проползли раком ещё метров сто, пока в конце концов не уткнулась головой в следующую металлическую препону. Голоса внизу заставили наш диверсионный отряд замереть на месте. Беседовали два человека, и, судя по чавканью, во время еды. Скверная привычка. С детства усвоила — когда я ем, я глух и нем. Сковырнув ногтем заклёпки, бережно приподняла решётку и собралась было соскочить в помещение, но меня опередила чешуйчатая торопыга. Размытая молния, шмыгнув в проём, одним размашистым движением хвоста лишила голов невезучих едоков.

Грязно, бесшумно, результативно — всё как мы любим. О том, что инициатива наказуема, анчутка узнала в тот самый миг, когда я бесшумно спрыгнула вниз. Подзатыльником напомнила девчонке, что лезть поперёк мамки в пекло — чревато последствиями. Неугомонное дитя разломных прерий тут же окрысилось и чуть в драку не полезло, но картинка отсечённого хвоста охладила горячую голову.

Осмотрительно выглянув в коридор, срисовала двух чёрных охранников с короткостволами внушительного калибра. Указав Нове на потолок, а затем — на цель, умыла руки. Хочет девочка повоевать — что ж, не буду мешать, но под неусыпным контролем.

Ящерка справилась на диво споро и даже красиво. Бесшумно спрыгнув за спинами бойцов, несмотря на защитные шлемы, резким точным движением пробила костяным жалом височные доли.

Обшарив тела, свистнула Булю. В едальне она уже прибралась и праздно ползала по стенам, дожидаясь приказа. Питомицу долго уламывать не пришлось, трупы растворились в пятом измерении без следа, а мы продолжили путь.

Один длинный коридор, два коротких. Семь боевиков, трое штатских. Профессионалов среди воинов не нашлось — так, никчёмное мясо. От цивильных разнились разве что наличием оружия. Пять минут на скрупулёзную зачистку, и мы у бронированной преграды. Дверь на этот раз открыла одолженной у трупа ключ-картой.

Полковник обнаружился прикованным к стене. Ноги и руки на месте, лишь колени раздроблены, а тело окраской смахивало на баклажан. Лица не было видно из-за гематом. Лупцевали с оттягом, от души. На коже следы пыток, ногти вырваны с мясом. Посреди камеры стоял стальной табурет с проушинами для цепей, рядом — заляпанный кровью медицинский столик, на нём щипцы для удаления зубов и сами зубы. Шорохов был без сознания, под ногами расплылась лужа мочи. Неприятное зрелище и весьма вонючее.

За спиной гневно зашипела анчутка, в голос выругался княжич — они-то на своих шкурах