Лес огней (ЛП) - Тапскотт Шари Л.

— Я останусь с тобой.

На его немногословный ответ мне оставалось только хлопать ресницами. Он произнёс это без каких-либо эмоций: просто факт, ничего больше. У меня даже возникло ощущение, будто он жертвовал собой ради меня. Весь из себя мученик, этот Риз.

— Не уверена, что это…

— А кто узнает? — нетерпеливо перебил он. — Ты хочешь остаться там, а я не могу бросить тебя одну, так что у нас нет иного выбора.

— Почему ты злишься на меня? — спросила, наконец, озвучивая слова, которые весь день крутились на языке. — Из-за того нелепого вопроса? Давай сделаем вид, что я ничего не говорила. Забудем весь тот разговор.

Риз ответил не сразу. Но прежде чем всё-таки ответить, он тяжело вздохнул:

— Боюсь, я создал у тебя неправильно впечатление, и мне кажется, что будет лучше, если наши отношения станут немного более формальными.

Его слова ранили, потому что я думала — надеялась, — что мы уже почти стали друзьями. Ну, или хотя бы вели себя дружелюбно.

— Хорошо, без проблем, — я заставила себя рассмеяться. — Хотя уверяю тебя, я всё прекрасно понимаю.

— Уверена? — спросил он, всё-таки взглянув на меня.

— А ты? — ответила вопросом на вопрос.

Мы сверлили друг друга взглядами несколько долгих тяжёлых мгновений, и затем он всё же отвёл глаза, снова глядя вперёд. Дальше мы ехали в тишине.

Я была так расстроена, что даже не обратила внимания, где мы находились. В конце концов, мы добрались до дома.

Риз останавил свою лошадь.

— Мы на месте.

Без особого энтузиазма я осмотрела поместье: небольшое, всего два этажа, но выглядело уютно, даже в темноте. Луна освещала черепичную крышу. Озеро поблескивало в двух шагах от дома, а вокруг сплошные деревья создавали видимость уединения.

Риз спустился с лошади, я за ним. За поместьем располагался небольшой загон, и мы оставили лошадей пастись там.

— Я позабочусь о них, как только ты устроишься, — пообещал Риз, направляясь к дому.

— Ключ должен быть под камнем перед входом, — сообщила я ему. — Так нам объяснял отец.

Мы нашли его довольно быстро. Риз позволил мне войти в тёмный дом, но я медлила. Лунный свет проникал сквозь окна, но его было недостаточно, чтобы что-либо разглядеть. Было что-то пугающее в этой тьме… и в словах Риза.

— Здесь что-то не так, — проговорила я, понизив голос.

Риз обошёл меня.

— Тут где-то должны быть свечи.

Я последовала за ним, не отходя ни на шаг. Он нашёл камин и присел на корточки перед ним, чтобы разложить поленья. С помощью ножа, огнива и кремня он высек огонь, прямо как тогда, в роще. Спустя несколько минут пламя разгорелось и осветило комнату, отбрасывая пляшущие тени по сторонам.

— Пойду поищу свечи, — Риз встал. — Ты со мной или подождёшь здесь?

— Я побуду тут, — нерешительно ответила я, надеясь, что он не заметил, насколько мне страшно. — У огня теплее.

Риз кивнул и вышел из комнаты, растворяясь в темноте. Прошло не больше тридцати секунд, как я услышала какой-то скрип.

Застыла, глядя на мерцающее пламя. Видимо, я так замоталась за день, что уже слышала то, чего нет.

Внезапно звук затих. Может, мне просто показалось.

Хотя ни одно окно не было открыто, сквозняк пробежал по моим волосам и плащу.

Скрип начался снова, но на этот раз он прозвучал прямо за мной. Я обернулась, боясь того, что могу увидеть.

Но там ничего не было.

И снова комната погрузилась в тишину.

За окном раскачивались высокие деревья. Похоже, поднялся сильный ветер.

Но ведь… всего несколько минут назад погода была отличной. Пока мы ехали сюда, на небе было всего лишь немного кружевных облачков.

Я снова почувствовала дуновение, на этот раз сильнее. С запозданием поняла, что это веяло от камина.

Ещё пока слабый огонь, без раскалённых углей, не мог противостоять порывам ветра, проходящим через дымоход. Я не успела придумать, как его защитить, и пламя погасло, погрузив комнату во тьму.

Запах дыма окутал меня, холодок пробежал по позвоночнику. Сердце колотилось, ладони вспотели, а я стояла, замерев на месте в полной темноте, потому что почувствовала, что была здесь не одна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неестественный ветер пропал… и снова послышался скрип.

33

Риз

Амалия была права. Я чувствовал тьму — холод, пронизывающий до костей быстрее, чем распространяется по коже. Я не испытывал ничего подобного с того момента, как пересёк Разлом.

Это зло осталось в Дрейгане… как мы думали.

Как оно оказалось в Ренове?

Я обошёл поместье, спеша найти тирейта. Надеялся, он здесь только один, и мне удастся быстро расправиться с ним.

Рядом с огнём принцессе ничего не грозило. Тёмные твари ненавидели свет — вероятно, поэтому им удалось проникнуть в пустое поместье. Обычно они обитали в лесу, избегая света фонарей, управляя ветром, чтобы погасить огонь и напасть.

Стоило мне переступить порог следующей комнаты, как по дому разнёсся крик принцессы.

Я развернулся, бегом спустился по лестнице, доставая из ножен кинжал. За долю мгновения я понял, что в гостиной так же темно, как и во всём доме. Забежав в комнату, как раз когда Амалия швырнула в тварь стул. Бесформенная фигура, чёрная, как смола, растворилась, а затем материализовалась снова. Тварь издавала звуки, похожие на хрипы умирающего животного — отчаянные, ужасающие.

— Риз! — закричала Амалия, позабыв от страха, как дышать.

Я бросился на тирейта, но тот успел подобраться к Амалии, и она упала на пол.

Мой кинжал вонзился в тварь, лезвие рассекло призрачную фигуру. Она зашипела и отскочила от принцессы, разворачиваясь ко мне.

Тирейт напал на меня, уклоняясь от клинка, но я уже имел дело с ему подобными. Отшагнув в сторону, воткнул кинжал твари в спину, удерживая её на месте, чтобы медь, узором украшающая лезвие, сделала свою работу.

Монстр съёжился и завизжал, а затем упал безжизненной массой на пол. Через мгновение чернильная жижа начала пениться и пузыриться, испаряясь, как по волшебству — хорошо знакомому мне волшебству.

— Амалия!

Я бросился к принцессе. Она всё ещё была на полу: сидела, подтянув колени к груди, и дрожала, словно я только что вытащил её из ледяной реки.

— Мне… х-холодно… — выдавила она сквозь стучащие зубы.

— Знаю, — быстро стянул свой плащ и накинул на неё. Этого будет мало, если не поторопиться. — Мне нужно снова разжечь огонь.

Мои руки дрожали, пока я пытался справиться с кремнем. Когда я был маленьким, тирейт чуть было не убил Эдвина. У меня оставалось мало времени, пока принцесса не пострадает от переохлаждения.

— Ч-что… оно… со… мной… сделало?

— Тварь поглощает твоё тепло. Тебе повезло, что она едва к тебе прикоснулась.

Убедившись, что пламя сейчас разгорится, я вернулся к Амалии. Обнял её обеими руками и повёл к камину. Она слабо сопротивлялась, когда я снимал с неё плащ, но сразу замолчала, как только я сел позади неё, прижимаясь как можно сильнее. Накинул свой плащ на нас обоих, заворачиваясь в кокон, и укутал Амалию в её собственную накидку, как одеялом.

Я мог бы сделать больше — и сделаю, при необходимости, — но её вещи были сухие, и она уже дрожала не так сильно, как поначалу.

— Как ты? — спросил спустя несколько минут.

— Лучше.

Было такое чувство, что время идёт быстро и медленно одновременно. Огонь согревал нас, его танцующий свет успокаивал.

Когда Амалия перестала дрожать, я задумался о том, как близко мы друг к другу. Одно дело сидеть так, когда принцесса на грани жизни и смерти, но сейчас…

И всё же я не выпустил её из объятий. Она вся такая миниатюрная и мягкая, и я чувствовал каждый вздох, который она делала, и мне становилось спокойнее, зная, что она жива и скоро будет в порядке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Есть ещё такие? — тихо спросила она.

— Внутри дома — нет, — мои руки крепко держали принцессу за талию, а щека прижималась к её шее.